напиться!
- Мистер Клэйб? - позвал я.
- Катитесь к чёрту! Если продаёте - я ничего не собираюсь покупать! А если покупаете - у меня ни черта нет! А если решили проповеди мне читать - валите на хрен!
А это уже интересно...
- Мистер Клэйб, - снова крикнул я. - Это Джон Крей. Я писал вам о новелле Лавкрафта.
На пару секунд всё стихло, а затем дверь распахнулась.
- Тогда входите, - произнёс голос.
Внутри вагончик был заставлен тем, что Клэйб, по-видимому, не смог втиснуть в свой "Музей Странностей". Сотни книг, журналов, газет тяжёлым грузом лежали на полках. Ящики, папки, картонные коробки старых писем и дневников боролись за пространство с чучелом двухголового козла, деревянной статуей человека с оленьей головой и коллекцией консервированных вещей в банках, о происхождении которых я даже не хотел задумываться. Клэйб оказался грузным человеком в зелёных рабочих брюках с подтяжками и в рубашке. С длинной седой бородой и гнилыми зубами он выглядел мерзкой версией Санты.
- Пиво привезли? - спросил он.
Я протянул упаковку.
- Ну, конечно, дешёвое дерьмо, - буркнул он. - Я надеялся на "Адамса" или "Будвайзер".
- Я не миллионер, - ответил я.
- Как и я.
В общем, моё первое впечатление о Роланде Клэйбе было не лучшим. Не знаю, чего я ожидал, но точно не подобного персонажа. Его одежда, запах алкоголя и сигаретного дыма, который прицепился к нему, как грязь к коврику на входе... Если честно, то он напоминал мне одного из тех людей, что роются по помойкам в поисках пустых бутылок. И был он не намного чище их, и говорил далеко не культурнее. Какое-то время он стоял, почёсывая бороду, растрёпанные волосы и другие места, о которых я лучше не буду упоминать. Может, у него были вши или блохи, а может, ему нужна была горячая ванна. Он предложил мне присесть, куда захочу, или оставаться стоять. На мой выбор. И ему "похер, что я выберу". Я переложил с дивана стопку газет и расчистил себе место. Он бросил мне одну из банок привезённого мной пива, рухнул в кресло, отпил из своей банки и вытер пену со рта. Даже не обратив внимания на то, что часть пива пролилась на бороду. Я представил, как он потом будет её выжимать.
- Не против, если я закурю? - спросил он.
Я ответил, что у меня астма. Он заржал и сказал:
- Хреново.
Вытащил из кармана рубашки окурок и закурил.
- Значит, пишите книгу, мистер Крей? Отлично, отлично. Просто превосходно. Люблю, когда люди пишут книги о том, чего не знают.
- Я знаю, о чём пишу, и довольно неплохо, благодарю покорно, - ответил я.
И чтобы доказать это, пустился в рассуждения о монстрах и гибридах, вроде Пана и Фавна, о сатирах и гарпиях, о ламиях и суккубах. Люди-змеи в индуистской мифологии; богиня Лилит, которая ещё до сотворения Адама в древнееврейских и вавилонских мифах считалась матерью демонов, инкубов и суккубов. Египетские божества, вроде Анубиса с головой шакала, Себека с головой крокодила; гибриды человека и кошки. Я рассказал всё неплохо. Эмпусы - женщины-оборотни из свиты Гекаты, древнегреческой богини магии и колдовства. Кровожадные бааван ши и глейстиги в шотландской и кельтской мифологии; славянская Мара или Морена; ассирийские Пазузу и Ламашту; нигерийские люди-леопарды; люди-волки из племени американских индейцев-сиу; пигмеи времён неолита, которые стали прототипом эльфов и фейри в преданиях Европы и Уэльса. Добавить ко всему этому ночных ведьм, демонов, чудовищ, вроде широко известного в мире Гренделя из классической литературы и сотен других, известных только у себя в деревушках.
- Я могу продолжить, мистер Клэйб, - произнёс я. - Я многие годы читаю лекции на эту тему.
- Ладно, ладно, - пробурчал, наконец, он. - Сдаюсь. Похоже, вы знаете, о чём говорите. Ко мне часто заглядывают журналюги в поисках небылиц, над которыми сможет поржать читатель, вот меня всё и заколебало.
- Многие из этих историй, - продолжил старик, - передавались из поколения в поколение, и думаю, они заслуживают большего уважения. После большинства из них становится не до смеха, а некоторые - вроде тех, за которыми, как я понимаю, охотитесь вы - лучше не рассказывать перед сном.
Я был заинтригован. По большей части моя книга была обычным повторным описанием наиболее известных гибридов, но главной "фишкой" моей книги - и лекций - были местные рассказы и провинциальные байки, которые в кругах фольклористов мало известны. И я надеялся, что сегодня Лавкрафт и Мэзер меня не подведут.
Клэйб отхлебнул пива.
- Что вы знаете о первоисточниках Лавкрафта?
Я сказал ему, что знаком с бредятиной Коттона Мэзера.
- Хорошо, - кивнул мужчина. - Тогда с этого и начнём. Поведанное Коттоном Мэзером было пересказом того, что случилось в Беркшире в 1670-1680 годах. Всё, что я знаю, я почерпнул из дневников и писем того периода. Во-первых, история Мэзера - полная брехня. Он добавил к тревожащей селение легенде первородный грех, проклятия и получил откровенную хрень. Но чего ещё было ожидать от этого радикала и святоши? А вот мистер Лавкрафт, как мне кажется, знал о легенде, вдохновившей Мэзера на ярые проповеди, гораздо больше. В новелле Лавкрафта мы видим получеловеческого монстра, который вырвался из заточения на чердаке, начал нападать на жителей окрестностей на пустынных дорогах и даже убил местного священника и его семью. Я почти уверен, что всё это правда. Но ни Лавкрафт, ни Мэзер не стали заострять внимание на происхождении этого создания. Думаю, раз уж я собираюсь рассказать эту историю, то начать нужно именно с этого.
Сначала Клэйб поинтересовался у меня, что мне известно об Озарке [11], поскольку косвенно это будет связано с его повествованием. Я признался, что знал немногое. Озарк уже давно был чем-то вроде живой лабораторией для учёных-фольклористов. Изначально район был заселен колониальными племенами, которые произошли от жителей северных и центральных Аппалачей, в основном британского происхождения. И до недавнего времени - до решения Корпорации Долины Теннесси - они развивались самостоятельно и обобщённо, а значит, сохранили большую часть оригинальной народной культуры первоначальных колонистов, значительная часть которых была ввезена напрямую из Европы и Британских островов.
- Неплохой ответ, - кивнул Клэйб, вытаскивая запутавшиеся
