– Лилиана. Меня зовут Лилиана, – лучезарно улыбнулась она. – Хотите номер?
– Хочу, – быстро ответил я.
– На какой срок?
– Эм-м, да. На неделю, возможно.
Рыжеволосая кивнула и поманила меня за собой.
Цокот острых каблуков эхом отдавался в ушах, а может, это стучало в такт мое сердце. Как такое возможно? Это она – проклятье из моих снов? Я жадно разглядывал ее, сравнивая с той, из зеркала. Выразительные янтарные глаза и бледная кожа. Точеные скулы, аккуратный маленький нос и упрямый подбородок, а губы… Губы выглядели порочно и слишком желанно: красиво очерченные, немного пухлые и подкрашенные блеском. Рыжие волнистые волосы, собранные в строгий пучок. На ней была, очевидно, форма отеля, состоявшая из черного жакета-кителя, наподобие военного доломана [22], наглухо застегнутого и скрывающего шею. На золотистом жакете нашиты шесть рядов двойных поперечных шнуров и ряды выпуклых пуговиц. Длинные ноги были скрыты под ровными угольными брюками и подчеркнуты классическими лодочками на тонкой шпильке.
На администраторе, который представился Вильгельмом, – идентичная форма, но я не заметил этого сразу. Лилиана тем временем зашла за стойку и открыла огромную книгу в черном переплете.
В такие совпадения я больше не мог верить, но все равно искал различия в реальной девушке и той, которую видел в зеркалах. Вроде не она. Не могла быть она. Не могла.
– Вот книга регистрации. Поставьте, пожалуйста, здесь свою подпись.
Я удивленно поднял брови. Книги регистрации уже давно не ведут. Лилиана, конечно же, заметила и ответила так, словно прочла мои мысли:
– Я знаю, что так уже не делают, но мне нравятся старые традиции, – девушка положила ключи возле книги, поглядывая на меня из-под ресниц.
Холодный, ничего не выражающий взгляд портил ее внешность. Сейчас она очень походила на нагую девушку из снов. Я почувствовал озноб и неуверенность в том, что хочу остаться в отеле «Дахштайн». Помешкав, все же достал документы из кармана, но не отдал их, держа в руке.
– Могли бы вы зарегистрировать меня под другим именем? – спросил я, приказав себе не краснеть.
Управляющая ничуть не удивилась, только понимающе кивнула. Я протянул ей паспорт и водительское удостоверение.
– Конечно. Как вас записать?
– Д. Фауст, пожалуйста.
Уголок ее губ дернулся, но имя Лилиана вписала, как я и просил.
Я обернулся, снова рассматривая интерьер просторного вестибюля. Заметил старую картину, что висела в массивной золотой раме над креслом в дальнем углу. На ней был изображен мужчина с глазами разного цвета.
– Мисс, чей это портрет? – взволнованно спросил я и подошел к картине, чувствуя, что схожу с ума.
– Мой предок, который основал этот отель много лет назад, – легко ответила Лилиана, пробегая пальцами по клавиатуре компьютера и даже не подняв голову.
Я замер перед портретом, пытаясь найти связь между таксистом, который доставил меня сюда, и основателем отеля. Может, просто похожи? Да, снова совпадение? Нет!
– Мистер Чейз, – позвала меня девушка. – Вы не расписались!
Оторвавшись от портрета таксиста, потер ноющие виски и вернулся к стойке регистрации.
– Где поставить подпись? – спросил я, роясь в рюкзаке в поисках ручки.
– Здесь! – палец с длинным заостренным ногтем указал на нужную строку. – Возьмите мою.
Я взял перьевую ручку. Подметил, что она выполнена из дерева. Пока аккуратно выводил подпись, палец что-то укололо. Капля моей крови упала на плотные желтоватые листы книги регистрации. Меня посетило чувство дежавю, ведь я точно так же поранился, когда подписывал документы на Дом Фауста. Рука сама собой дернулась, мои пальцы размазали подпись и кровь, а я отступил на шаг, внезапно захотев сбежать отсюда.
– Извините, – виновато пробормотал я, вертя ручку.
Я делал вид, что пытаюсь рассмотреть, обо что мог пораниться, а на самом деле думал, как быстро смогу преодолеть холл и коридор, чтобы выбраться из этого места.
– Ничего страшного, – весело проворковала Лилиана, чему-то радуясь, и быстро захлопнула книгу перед моим носом.
Я встретился с ее взглядом и зачарованно замер. Голову обволок туман, и желание бежать ушло.
На стойку рядом с ключами легла именная карта.
– Мистер Рот любезно проводит вас.
Администратор тут же появился из-за двери, которая находилась за стойкой. Мы прошли к нише с лифтом. Когда стена металла с тихим хлопком закрылась, я обратил внимание на электронное табло. Отель вмещал три этажа, судя по цифрам, и еще там светились минус первый и минус второй.
– Подземная парковка? – я удивленно кивнул мистеру Роту на электронные цифры.
По губам администратора зазмеилась улыбка, которая так же быстро пропала, словно насмешка над абсурдностью моего вопроса, но он все же соизволил ответить.
– Вроде того.
У мистера Вильгельма Рота оказалась интересная внешность. Короткие каштановые волосы были зачесаны назад и уложены гелем. Высокий лоб, прямой ровный нос, выпирающие скулы и квадратная челюсть. Гладко выбрит. Холодные хищные глаза, цвет которых я так и не смог рассмотреть: нечто между серым и голубым. Если лицо, будто восковое, не выражало ровным счетом ничего, то лишь по выразительным губам казалось возможным определить его эмоции. Мистер Рот был на голову выше моих шести футов, поджарый и жилистый. Почудилось, что я еду в лифте с аристократом, настолько безукоризненно-отстраненно он держался.
Номер располагался на третьем этаже. Коридор, в который мы вышли, был золотой серединой между винтажной классикой и европейской аутентичностью.
– Ваш номер, мистер Чейз.
Рот остановился возле последней двери. К слову, пока я был здесь – не повстречал еще ни одного постояльца, о чем спросил у администратора.
– Большая часть проводит время на леднике Дахштайн, а остальные отдыхают. Вы непременно познакомитесь с ними за ужином, – и снова его губы изогнулись в мимолетной усмешке.
Я открыл дверь своего номера. Что ж, дизайн отеля не переставал удивлять. Окинув взглядом помещение, заметил люстру, сделанную из, по меньшей мере, дюжины оленьих рогов. Смотрелась она угрожающе. Хорошо, что люстра не висела над кроватью, я бы остерегся спать под такой, рискуя проснуться пришпиленным, точно коллекционная бабочка.
Ванная комната с душевой и всеми удобствами радовала идеальной чистотой. Мои апартаменты оказались достаточно просторными и вмещали кровать, шкаф-купе, стол со стулом. Широкое окно в пол, двери на террасу и зеркальный шкаф создавали иллюзию большой площади. В комнате царил полумрак: свет за огромным окном перекрывали пушистые заснеженные ветви высоких елей. Стул и стол тоже по большей части были сделаны из рогов. Казалось, что перед тобой настоящие орудия для пыток, а не невинный предмет интерьера. Я кинул рюкзак на съедение рогатому стулу и упал на кровать, закрыв лицо руками. Память прошибли картинки сегодняшнего утра. Труп Элишки. Сейчас я понимал, что это было неизбежно, что это мое проклятье. Я всмотрелся в зеркальную гладь шкафа, ожидая увидеть там нагое видение. Мое восприятие начало меняться с течением дня. Я ждал рыжеволосую с нетерпением, как старую знакомую, а не с ужасом, как было утром. Вид Черновой, лежащей на софе в Доме Фауста, вымывался из памяти волнами, словно рисунок на песчаном берегу. Наблюдая из недр кровати за своим отражением, я заснул.
– Нет! – раздался откуда-то истошный крик.
Я резко вынырнул из омута дремы и прислушался. Темнота со всех сторон обступала кровать. Похоже, я пропустил ужин.
– Нет! Пожалуйста, не надо! – снова закричал кто-то.
Я кинулся к дверям и распахнул их. Коридор освещался желтоватыми лампами, которые свешивались с деревянных балок потолка, мерцая, как драгоценные камни. Кроме меня, никого не было. Лишь тени собрались у противоположного конца, как ни силился – не мог рассмотреть даже очертание номера, дверь которого в этот момент хлопнула и закрылась.
