Ознакомительная версия.
– Не могу понять, что они с нами сделали, – сказала Марго. – Даже ни одной догадки.
– У тебя кровь в ухе засохла, – заметил Лисин.
– Да, у тебя тоже. Ты не видел, что они туда совали?
– Нет, просто какой-то кусок грязи. Черт его знает…
Час за часом становилось все хуже. Марго то ложилась на пол, сцепив на голове руки, то вскакивала и начинала ходить взад-вперед. Лисина это раздражало, ему тоже было плохо и хотелось бросаться на стены.
Им дали поесть – в щель под дверью просунули деревянный круг с чем-то черным и скользким. Сержант попробовал и сказал, что это похоже на протухшую селедку. Марго есть отказалась.
Прошел день, оба узника уже были близки к сумасшествию. С улицы почти не проникали звуки, разве что иногда где-то скрипела дверь. Марго в какой-то момент впала в истерику, начала кричать на Лисина и требовать, чтобы он что-нибудь сделал. Он не стал отвечать, просто лег к стене, отвернулся и закрыл уши.
Особенно сильно наваждение проявилось ночью. В тишине Лисину казалось, что сотни человек пытаются докричаться до него, вразнобой, мешая друг другу. Он волей-неволей вслушивался, пытаясь разобрать хоть что-то, но мистические голоса сливались в неразборчивый монотонный шум.
Пленники все же смогли уснуть, прижавшись друг к другу.
Мучение продолжалось еще два дня, сержант даже начал привыкать к шуму и беспорядку в мозгах, а затем к ним пришел посетитель. Вечером, когда света из узкого окна почти не было, за дверью раздались шаги и голоса.
Дверь открылась, из проема полился голубоватый свет. Его источник – стеклянный цилиндр с какой-то жидкостью – держал в своей лапе черепахообразный громила.
Вместе с ним пришел человек, закутанный в выцветший плащ с капюшоном. Он с любопытством и вниманием уставился на узников и некоторое время просто разглядывал их.
Потом они с громилой начали разговаривать довольно эмоционально, с выразительной мимикой и жестикуляцией.
Лисин и Марго смотрели на них с тревожным ожиданием, они не могли понять, что происходит…
Наконец смотрины окончились, дверь захлопнулась и стало темно.
– Я сошла с ума? – прозвучал голос Марго. – Или мне только кажется?
– Не знаю, – завороженно ответил сержант. – Но, похоже, и мне кажется то же самое…
– Подожди, дай я угадаю! Они торговались? Мужик хотел нас купить?
– Точно, – хрипло проронил сержант. – А еще он доказывал уроду, что ты стоишь вдвое дешевле, чем я…
– Потому что я слабая, а ему нужны работники! Я тоже это поняла!
– Ни фига себе! – Лисин сел на пол и невольно потрогал голову. – Мы теперь понимаем их язык, что ли?!
– Что они с нами сделали? – Казалось, эта сногсшибательная новость до смерти напугала Марго.
– Не знаю… Что-то сунули в ухо, в череп, какую-то овуляцию. Может, какой-то специальный перевод-чик…
– Такого не бывает, – упрямо затрясла головой Марго. – Здесь что-то не так.
– Не бывает… – Усмехнулся Лисин. – А бывает, что город за ночь оказывается в другом месте? А уроды, которых мы тут насмотрелись, – они бывают? Наверно, нам с тобой больше не стоит ничему удивляться. Надо привыкать.
– Не собираюсь я привыкать. И еще я не хочу, чтоб меня продавали, как корову. Надо что-то делать…
– Что, например?
– Для начала – надо тише разговаривать. Может быть, они тоже нас понимают.
Лисин хмыкнул. Через некоторое время он нащупал в темноте руку Марго и притянул к себе. Ее ладонь он положил себе на пояс.
– Видала, что у меня есть?
– У тебя пистолет? – изумленно прошептала Марго. – Откуда?!
– Места надо знать. Можно считать, повезло.
– И что ты собрался с ним делать?
– Не знаю пока… Если совсем убивать будут – тогда достану. Вчера чуть было не достал. Хорошо, не смог, а то нас бы уже на куски тут порвали…
На улице было уже совсем темно. Слышался шум ветра в листве, крики птиц, чьи-то далекие голоса. А еще кто-то пел, довольно красиво.
Марго с сержантом решили, что их хозяин так и не договорился с покупателем и можно спокойно ложиться спать. Но они ошиблись.
Дверь неожиданно распахнулась, снова полился голубой свет. Трехпалый что-то прокудахтал. Оба узника прекрасно поняли, что их просят на выход. Для ясности их настойчиво подталкивали в спины рукояткой кнута.
Они оказались в узком дворике, окруженном глухим забором. Два фонаря давали неровное светлое пятно посередине. В дальнем конце у ворот в полутьме переминалось с ноги на ногу какое-то животное размером с лошадь.
В лицо ударил свежий морской ветер, и только тут сержант ощутил, какой жуткий запах идет от них обоих.
Через секунду перед ними вновь показался покупатель, закутанный в плащ. Он обошел узников вокруг, придирчиво разглядывая, потом заговорил с работорговцем. Было понятно, что он недоволен высокой ценой.
Потом он приблизился к Марго и вдруг по-хозяйски, обеими руками, взял ее за ягодицы. Она тут же вскипела, взвизгнула и от души треснула ему ладошкой по голове – даже капюшон слетел. Лисин тоже внес свою лепту – крикнул: «Не лапай!» и толкнул покупателя в грудь.
Человек отскочил, обернулся к трехпалому и начал кричать что-то вроде «успокой своих животных». Монстр отреагировал сразу – свистнул кнутом и угостил обоих. Но аккуратно – видимо, боялся попортить товар. Марго закрывалась от ударов, но даже ни разу не пикнула.
Строптивые пленники сочли за лучшее успокоиться.
– Их нужно связать, – сказал человек.
Трехпалый, не мешкая, снял со стенки сарая моток тонкой бечевки, ловко скрутил своими пальцами-корягами петлю и набросил ее на шею Лисину. Тот даже ойкнуть не успел, как петля затянулась. Пожалуй, это была не бечевка, а плетеный кожаный ремешок, тонкий, но очень прочный и жесткий. Вырываться быстро расхотелось, каждое резкое движение грозило перерезанной шеей. Вторая петля легла на шею Марго. Та молчала, только сверлила мучителей ненавидящим взглядом.
Затем человек подвел к ним животное. Это была вовсе не лошадь. Больше всего оно напоминало невероятного роста борзую собаку. Длинная морда скалилась двумя рядами желтых клыков, черные глаза были совершенно пустыми. Шерсть зверя была довольно густая и длинная, только кое-где протертая до серой шершавой кожи. На спине – седло.
К нему покупатель и привязал концы ремешка, держащего пленников за горло. Сам ловко заскочил в седло, взял в руки гибкий прут, которым очень удобно хлестать и людей, и животных. Хозяин дома пошел открывать ворота.
Зверюга то и дело оборачивалась на пленников и начинала недобро ворчать. Ей сразу не понравились растрепанные, разодранные, дурно пахнущие попутчики. Лисину вспомнились собаки, натасканные на уголовников, – они всегда, до самой смерти недоверчиво относятся к плохо одетым людям со специфическим запахом.
Ознакомительная версия.
