– Ты бы чайку согрела, что ли, – сказал Егор тете Паше, которая продолжала, раскорячившись, сидеть на полу. – И встань, приведи себя в порядок! На кого ты похожа?!
Лекции по убеждению простых людей, которые Егор прослушал в спецшколе, не пропали даром. Пока тетя Паша гремела на кухне посудой, Егор достал из портупеи под пиджаком «беретту» и, навинтив на нее глушитель, сунул на место. Оставалось только ждать.
Костя просидел в кинотеатре часа полтора. Здесь темно, его никто не видел. Как и в прошлый раз, его не занимали события на экране, он вряд ли мог сказать, о чем фильм, а напряженно думал, как вести себя дальше. Возле подъезда его, как утверждал Павел, ждет засада. А сам Павел скорее всего вернулся домой, увидел, что Костя исчез, и бросился его искать. Надо думать, он тут же догадался – без участия Наташи дело не обошлось, допросил ее с пристрастием. Наташа сообщила: Костя собирался повидаться с матерью, значит, Павел направится именно к матери. Вряд ли причинит ей зло, для чего? Скорее всего дождется появления Кости и вернет его в дом. От своих планов он вряд ли откажется.
Когда Костя покинул кинотеатр, было почти темно. Теперь можно не бояться, что кто-то из встречных его узнает. Он медленно побрел к своему дому. В домах зажглись огоньки, из распахнутых окон неслась музыка, слышались оживленные голоса. Люди радуются жизни, а рядом с ними происходят кровавые события.
Помимо голосов, музыки и шума включенных телевизоров, из распахнутых окон до Кости доносились запахи еды. Захотелось есть. Костя сглотнул слюну, но приказал себе не расслабляться. Он надеялся, что удастся поужинать дома, уж мать накормит до отвала. Поскольку через подъезд пройти домой, оставшись незамеченным, практически невозможно, оставалось искать другой путь. И такой путь был. Весь дом, в котором жил Костя, на уровне третьего этажа опоясывал неширокий карниз сантиметров двадцать пять в поперечнике. На карниз легко ступить благодаря пожарной лестнице, но вот пройти по нему хотя бы несколько метров дело нелегкое.
Лет в двенадцать Костя несколько раз ходил по карнизу от пожарной лестницы до своего окна, но однажды, пойманный матерью за этим занятием, был жестоко выдран. На Костиной памяти по карнизу полностью обойти дом не смог никто. Правда, рассказывали о некоем парне по имени Мартын, который не то в пятидесятых, не то в шестидесятых совершил подобный подвиг и вошел в дворовый фольклор. Было это правдой или только легендой, Костя не знал, зато он хорошо помнил, как свалился с карниза соседский пацан по кличке Жаба, сломав себе обе ноги. После прискорбного случая пожарную лестницу обрезали на уровне второго этажа и хождение по карнизу прекратилось.
Сейчас Костя надеялся добраться до своей квартиры именно таким способом. В общем, он был уверен в своих силах, хотя не ходил по карнизу лет семь. Конечно, будучи легким, худеньким мальчиком, по карнизу двигаться значительно легче. Но ничего другого не остается.
Он, крадучись, обошел дом, с тоской взглянул на подъезд, возле которого – ни души. А может, напрямую?
Однако приключения последних дней, а еще раньше пребывание в Чечне, выработали в нем определенную осторожность. Вот лестница. Он вгляделся в темноту. Залезть на нее с земли невозможно, значит, придется использовать чердак. В крайнем подъезде был вход туда. Скорее всего он на замке, но петли запора уже во времена Костиного детства болтались на соплях, и ничего не стоило выдернуть их рукой, а в крайнем случае, любой подвернувшейся железкой.
Костя долго смотрел из темноты на вход в подъезд. Вот из него вышел мужчина с собакой, видно, повел четвероногого друга на прогулку, потом вошла девчонка, наверное, вернулась со свидания. Похоже, проход свободен. Вперед! Костя метнулся к подъезду и, одним духом взлетев на последний этаж, поднялся на чердачную площадку. Здесь накиданы какие-то засаленные тряпки, о которые он едва не споткнулся в потемках. Видно, бомжи ночуют. А если на чердаке кто-то есть? Он проверил дверь, она даже не заперта. Идти или нет? Костя немного потоптался на месте, потом медленно толкнул дверь. Она со скрипом отворилась, и перед Костей возникла черная громада чердака.
Казалось, без фонаря не обойтись, но Костя мог ориентироваться и в темноте, поскольку бывал здесь десятки раз. Слуховое окно в крыше едва заметно светлело. Костя направился к нему, осторожно перебираясь через поперечины стропил. В кроссовки набился шлак, которым засыпан низ чердака. «Ничего, вылезу на крышу, вытряхну», – решил Костя. Он сделал несколько шагов вверх по трухлявым деревянным ступенькам и оказался на крыше дома.
Вот и лестница. Где-то рядом истошно мяукнула потревоженная кошка. Костя шепотом выругался: «Чтоб тебя, зараза!» – и стал осторожно спускаться. Глаза привыкли к темноте, и он хорошо различал детали. Вот и карниз. Нога нащупала неширокий выступ, так, теперь вторая… Он все еще держался за лестницу. Неожиданно низ живота обдало холодом. «Боюсь, – понял Костя, – боюсь, да еще как!» Рука словно прилипла к лестнице. Нужно решаться. Он оторвался от поручней и раскинул руки вдоль поверхности стены.
От нее исходило едва заметное тепло. Держась за стену, Костя переступил влево, одновременно ощупывая руками шершавую поверхность. Где-то на уровне головы должна быть выемка, за которую удобно цепляться. Но, сколько он не шарил рукой, выемки не находилось. Должно быть, заделали в ходе очередного ремонта. Стоп! Какой ремонт?! Просто выемка сейчас должна быть много ниже, ведь он вырос. Точно! Вот она. Можно передохнуть, главное – не спешить. Времени у него целая ночь.
До ближайшего окна метра три. Он помнил – в этой квартире проживала старуха, постоянно гонявшая ребятню с лестницы, именно она нажаловалась матери, а та взялась за ремень… Старуха, кажется, умерла?.. Костя, осторожно переставляя ноги, двигался вперед. Так, окно старухи. За ним темно. Можно вновь передохнуть.
Страх постепенно уходил, и Костя даже развеселился. Ничего страшного… потихоньку, полегоньку, как любит выражаться мать. Идем дальше. Перед ним следующее окно. Шторы задернуты, но не плотно. Вполне достаточная щель, чтобы увидеть происходящее в комнате. Ага, в ней живет та девчонка, которая проскочила в подъезд перед ним. Так и есть, раздевается… Костя не желал подсматривать, но оторваться не смог. Смотри, как выросла! Кажется, ее зовут Катька, раньше он на нее и внимания не обращал. Катька полностью разделась и стала крутиться перед зеркалом. И вновь внизу живота зажглась искорка, но на этот раз не ледяная, а теплая, потом горячая, потом прямо-таки раскаленная. Искорка росла, увеличивалась…
Катька стала подбрасывать ноги, изображая некий рискованный танец, груди у нее задорно подскакивали, розовые соски, словно дула, целили прямо в Костю. Наконец девчонка достала ночную рубашку, накинула ее на себя и потушила свет.
