была открыта - почему бы и нет?
Он тихонько открыл дверь и помог подняться Эмили. Эмили подвинулась к пассажирскому сиденью, чтобы Дэвид мог проследовать за ней. Теперь, когда они оба были в кабине, Дэвид закрыл дверь так же тихо, как и открыл. Взгляд Эмили нашёл путь к зажиганию.
Ключей не было - почему бы им там быть?
Дэвид скользнул в нишу для ног под руль.
- Что ты делаешь? - пробормотала Эмили, неуверенная, могут ли мужчины снаружи услышать её, когда двери закрыты.
- Ключей нет, - сказал Дэвид, констатируя очевидное. - Мне нужно завести её.
- Откуда ты вообще знаешь, как это сделать?
- Мартин научил меня. Я полагаю, он не говорил тебе об этом?
Эмили нахмурилась, раздражённая больше, чем ей следовало бы быть на самом деле. Были ещё гораздо более важные вещи, о которых нужно было беспокоиться.
- Нет. Он этого не говорил.
Дэвид вытащил пластиковую панель из-под приборной панели. Затем он начал тянуть провода внутри, вытаскивая их из корпуса.
- Ну да, в старших классах мы угоняли машины просто для удовольствия. Мы были обычными подростками. Это не то, чем кто-то из нас гордится. Просто... Это то, что было, понимаешь?
Эмили понимала, что в юном возрасте некоторые люди делали глупости.
Двигатель цистерны взревел, оглушительный звук пронёсся по кабине. С широко раскрытыми глазами Эмили быстро села.
- Ты готова к этому? - сказал Дэвид, сжимая руль.
Люди снаружи теперь смотрели, все они явно не понимали, кто запустил цистерну и куда, по их воображению, они могли направляться. Эмили кивнула головой.
- Хорошо, - Дэвид включил передачу и надавил ногой на педаль газа.
Цистерна рванулась вперёд, очевидно, она была намного больше и тяжелее всего, что он когда-либо водил раньше. Эмили одной рукой схватилась за ручку над головой, а другой крепко вцепилась в сиденье.
Снаружи мужчины побежали, ныряя в сторону, пока цистерна бороздила двор. Давид прицелился в ворота и протаранил их. Ворота не шли ни в какое сравнение с массой цистерны и легко прогибались под огромным весом машины.
А потом они вылетели на открытую дорогу и помчались обратно к городу.
Жуткая тишина наполнила канализационные туннели. Для Мартина было слишком тихо. Он ожидал, что будет нечто бóльшее. Что именно, он не знал. Но что-то должно было быть. Кроме этих слизнеподобных какашек, они не видели никаких других признаков жизни с тех пор, как вошли в туннели. Билл настаивал на том, что здесь, внизу, было бесчисленное множество этих монстров. Если это так, то где они были?
- Ты уверен, что мы идём в правильном направлении? - сказал Мартин, не удосужившись оглянуться на Билла, который плёлся позади.
- Не уверен, нет, - сказал Билл. - Но я думаю, что это правильное.
В левой руке он держал фонарик, дуло его водяного пистолета покоилось на его предплечье.
Это был достаточно хороший ответ? Мартин так не думал. Здесь на карту были поставлены жизни; им нужно было быть уверенными в том, что они делают. Но тогда кто такой Мартин, чтобы сомневаться в направлении Билла? Он и сам не знал, правильно ли это. Они оба были так же бесполезны друг для друга прямо сейчас, как слепой, ведущий глухого.
Мартин продолжал ползти вперёд сквозь тьму, сквозь тишину.
А потом его телефон зазвонил, громкий звон эхом разнёсся по туннелям.
Мартин быстро вытащил телефон из кармана, не желая привлекать излишнее внимание. Это была Эмили. Он ответил на звонок.
- Эмили? - сказал он. - Ты в порядке?
- У нас всё хорошо, - ответила Эмили. - У нас есть необходимые слабительные.
Мартин был удивлён, услышав это. Он не был так увлечён этим планом. Он не хотел отсылать Эмили вламываться на фабрику, где производились эти богом забытые препараты. С ней могло случиться что угодно. Кто знал, что могло бы случиться, если бы их поймали? Тюрьма, почти наверняка. Но действительно ли эти люди могли убить любого нарушителя границы? Мартин не был так уверен, а Билл не предложил никаких реальных гарантий.
Но Эмили настояла. Казалось, она была почти довольна этим планом.
К счастью, пока всё шло хорошо.
- Где вы сейчас? - спросил Мартин.
- Мы возвращаемся на установку по переработке сточных вод, - подтвердила Эмили. - Мы должны быть там минут через пятнадцать или около того.
- О, прекрасно.
- Вы уже нашли что-нибудь? Нам нужно точно знать, куда сбрасывать эти слабительные, помнишь?
- Я знаю. Но мы пока ничего не нашли. Как только мы это сделаем, я дам вам знать.
- Хорошо. Ну, оставайся на связи, ладно? Я тебя люблю.
- Я тоже тебя люблю.
Мартин закончил разговор. Он был просто рад услышать, что Эмили в безопасности. Теперь ему просто нужно было убедиться, что они с Биллом выберутся из этой канализации целыми и невредимыми.
- У них есть слабительное? - спросил Билл.
Мартин кивнул.
- Они это сделали. Они сейчас возвращаются сюда.
Билл поднял брови.
- Тогда нам лучше продолжать двигаться, а?
Мартин и Билл продолжали идти по туннелям. Не раз туннель расходился в разные стороны, предлагая им два или три пути, которые они могли выбрать. Первые несколько раз Мартин спрашивал мнение Билла о том, каким путём им следует идти. Билл всегда говорил ему выбирать, и теперь Мартин уже не спрашивал. На следующем перекрёстке Мартин выбрал, и они пошли по левой дороге.
Теперь они были прямо под установкой по переработке, так и должно было быть. Но все эти коллекторы выглядели одинаково. Они выглядели как любой другой канализационный туннель, река с вонючей водой, протекающая через него, поверхность покрыта всевозможной грязью и копотью.
- Мы уже должны были что-то увидеть, - сказал Мартин, его разочарование росло. Он повернулся к Биллу, который инстинктивно щурился от света налобного фонаря Мартина. - Ты сказал, что их миллионы. Так где, чёрт возьми, они?
Билл покачал головой.
- Не знаю, - сказал он. - Возможно, они переместились. Возможно, они нашли выход отсюда и направились в следующий город.
- Нет, - сказал Мартин. - Это не то, что пчёлы будут делать. Если эти твари действительно ведут себя как рой - если у них действительно есть королева - тогда они никуда не двинутся. Они сделают своё гнездо, а затем сделают всё, что в их силах, чтобы защитить его.
Только тогда Мартину пришло в голову, что, возможно, они ошибались. Возможно, королевы не было. Он зациклился на этой идее, веря, что это правда. Но правда заключалась в том, что он понятия не имел, о чём думали эти твари - думали ли они вообще.
