— Швартовы на кнехт! — сказал Джек и дал хозяину заведения дружеский тычок под ребра, от которого тот сделал несколько ужимок, похожих на кривляние клоунов в цирковой пантомиме.
— Где наша лоция? — спросил старик.
— Здесь, в рундуке, — ответил Джек и, вытащив из кармана письмо, передал его адмиралу.
— Может быть, войдете, сэр? — спросил хозяин постоялого двора, придя в себя от удара под ребра.
— Какой смысл вести швартовку, если мы не знаем, туда ли приплыли? Я прав, приятель?
— Да, конечно, сэр, — с поклоном ответил хозяин двора. — Только что вы имеете в виду?
Адмирал развернул письмо и зачитал подчеркнутый абзац:
— "Если вы остановитесь в Аксоттере на постоялом дворе "Оружие Нельсона", то дайте мне знать. Вам останется лишь послать за мной, и я расскажу об остальном. Ваш преданный Джозиа Кринклс".
— Это Аксоттер, сэр, — ответил владелец заведения, — и вы на постоялом дворе "Оружие Нельсона". Свежие постели, хорошее вино…
— Молчать!
— Как скажете, сэр.
— Кто этот черт? Я говорю о Джозии Кринклсе.
— Ха-ха-ха-ха! Простите меня за смех, сэр, но вы попали в точку! Говорят, что у чертей и адвокатов много общего. Вот, почему я рассмеялся.
— Я заставлю тебя улыбаться другим отверстием, если ты сейчас же не закроешь свой рот! Кто такой Кринклс? Отвечай!
— Здесь все знают мистера Кринклса, сэр. Он уважаемый адвокат. Приличный и степенный человек.
— Адвокат, говоришь?
— Так точно, сэр.
— Эх, мать его за ногу…
Джек издал унылый свист, и оба моряка огорченно посмотрели друг на друга.
— Если я еще когда-нибудь попадусь на такую подлую шутку, то повесь меня на рее! — попросил адмирал.
— Как прикажете, сэр, — ответил Джек.
— Протрястись сто семьдесят миль, чтобы нарваться на какого-то юриста-мошенника, якорь ему в корму!
— Так точно, сэр!
— Я пущу его ко дну! Джек!
— Да, ваша честь?
— Грузи багаж в карету.
— А как же мастер Чарльз? Конечно, адвокаты — худшие из негодяев, однако, сэр, он может сказать нам правду, хотя бы раз в жизни. Иначе мы не узнаем верный курс. Если этот жулик попробует запутать нас, я устрою ему пиратскую пляску на ножах. Так что уезжать преждевременно, сэр.
— Чертов проходимец! Да как ты смеешь читать мне проповеди, неуклюжий боров?
— Потому что вы их заслуживаете!
— Так! Бунт на корабле! Я закую тебя в колодки! Ты — плут, а не моряк!
— Что верно, то верно! Уже не моряк.
— Но я-то им остался! — с вызовом сказал старик.
— Отлично. Раз уж меня списали с довольствия, позвольте попрощаться, сэр. Надеюсь, что вы найдете себе в помощники моряка получше, чем Джек Прингл. Желаю вам всего хорошего. Вы не называли меня плутом, когда у острова Корфу над нами свистели пули.
— Ну ладно, Джек, давай плавник. Эх, ты, мужлан! Неужели ты оставил бы меня в такой ситуации?
— Наверное, нет.
— Тогда забудем о ссоре.
— Только больше не говорите мне, что я не моряк. Если хотите, называйте меня ослом, но не трогайте святого чувства. Здесь я обидчив, как ребенок. Так что не надо оскорблений.
— Да разве я хотел тебя обидеть?
— Вот же старый дьявол!
— Ты это о ком?
— Да не о вас, конечно.
Препираясь и расталкивая изумленных постояльцев, которые сбежались послушать их перебранку, они вошли в просторный зал.
— Вам отдельную комнату, сэр? — спросил хозяин постоялого двора.
— Зачем она нам? — с ухмылкой начал Джек. Но адмирал оборвал его:
— Тишина на палубе! Да, я хочу отдельную комнату и кувшин грога.
— Покрепче! Чтобы слезу выжимало! — добавил моряк.
— Будет исполнено, — залебезил владелец заведения. — У нас хорошее вино и свежие постели…
— Мы это уже слышали, — оборвал его Джек и угол трактирщика еще одним тычком под ребра.
— Эй, любезный! — крикнул адмирал. — Пошли кого-нибудь за этим адвокатом.
— За мистером Кринклсом, сэр?
— А то за кем же?!
— И как мне вас представить, Ваша честь?
— Адмиралом Беллом!
— Конечно, адмирал. Мы в один миг исполним. А мистер Кринклс — очень милый и приятный человек.
— Скажи ему, что Джек Прингл не любит ждать, — добавил задиристый моряк.
— Да, да, конечно, — ответил владелец двора.
Он был в таком смущении от полученных ударов и того переполоха, который устроили в его заведении приехавшие гости, что уже почти не разбирал, кто из них слуга, а кто — хозяин.
— Неужели мы проехали весь этот путь, чтобы встретиться с каким-то адвокатом? — посетовал адмирал.
— И не говорите, сэр.
— Если бы он сразу признался в своей профессии, то мы бы знали, что делать. Не так ли, Джек?
— Я вот, о чем думаю, — ответил моряк. — Кем бы он там ни был, мы поймем, что это за тип, когда увидим его.
— Определенно поймем.
— Может быть, он действительно что-то знает о мастере Чарльзе. Господь, не дай в обиду нашего мальчика. Помните, как однажды он поднялся к нам на борт, когда приехал в Портсмут повидаться с вами?
— Конечно, помню.
— Боже, как он ненавидел тогда французов! А сам был еще ребенок. Но какая настойчивость! Какая сила воли! "Дядя, — сказал он вам, — когда я стану взрослым, то вызову на бой всех французов!" А вы решили, что он скоро забудет о своих словах и ответили: "Да мы сами их перебьем, паренек". И тут он произнес: "Не говорите глупостей, адмирал. Мы не всегда одерживаем победы — особенно над ними".
Адмирал захохотал и потер ладони:
— Да! Так оно и было! Я тогда сморозил глупость.
— Мне в тот момент тоже подумалось: "Вот же старый козел!"
— Что ты сказал? Повтори, мерзавец!
— А нечего вам было говорить, что я не моряк!
— Джек, ты злопамятен как солдат морской пехоты.
— Вы снова начинаете? Хорошо! Прощайте! Я вижу, вы забыли, как мы были нок-рея к нок-рее с теми двумя фрегатами янки. И вы не называли меня солдатом морской пехоты, когда шпигаты окрасились кровью! В ту пору я был для вас моряком, не так ли?
— Ты был им, Джек! И им остался. Я помню, как ты спас мою жизнь.
— Ну, это была ерунда.
— Не ерунда!
— А я говорю, ерунда! Всего лишь острие марлиня.
— Да что ты мне баки паришь, подлец? Я сказал, не ерунда, и точка! И я не потерплю возражений на своем корабле!
— И вы называете эту дыру своим кораблем?
— Ну, может быть сравнение не слишком точное…
— Мистер Кринклс, — доложил трактирщик, распахивая дверь.
Его появление положило конец очередному спору, который мог бы превратиться в жаркую дискуссию.
— У ватерлинии акула! — завопил моряк. В дверном проеме появился маленький, опрятно одетый человек. Он застенчиво вошел в комнату. Очевидно, хозяин постоялого двора уже успел рассказать ему о грубости странной пары, которая послала за ним.
