- Ничего страшного, - заверила я его, - я никуда не пойду. Я просто встаю. Надоело лежать на кровати, - улыбнулась я ему.
Он улыбнулся в ответ, но не отступил.
Это нормально. Ты ещё никуда не сможешь пойти.
Даже если бы я всё-таки смогла выйти - мышцы на моих ногах настолько слабые, что далеко бы я не ушла. Мне нужно быть разумной. Мне нужно выжидать.
- Приступим, - сказала старуxа из коридора. Она вошла в комнату с подносом с едой; три тарелки бутербродов. По одному на каждого из нас. Она поставила поднос и протянула мне тарелку. - Рада тебя видеть такой, - сказала она. - Как ноги?
- Болят.
- Вполне ожидаемо, - она протянула Эндрю тарелку.
Он схватил её и начал есть бутерброд, прижав тарелку ко рту. Она села на край кровати и начала есть свой бутерброд. Я посмотрела на свой с подозрением.
Ты беременна. Тебя не отравят.
Я вспомнила, как её сын так охотно ел человеческое мясо. Я понюхала бутерброд. Пахло тунцом.
- Что случилось? - старуxа заметила, как я нюхала бутерброд. - Ты мне не доверяешь?
- Можете ли вы обвинять меня в этом?
- Могу тебя заверить, что с бутербродом всё в порядке, - сказала она.
Я сменила тему:
- А что, если беременность прервётся? Иногда - особенно когда кто-то пережил стрессовый период - у женщин могут быть выкидыши на ранних сроках.
- Тогда мы попробуем ещё раз, - сказала она.
Она откусила ещё кусок бутерброда. Я не спрашивала, означает ли это, что меня снова нужно держать привязанной. Мне не нужно это знать. Я не задержусь здесь надолго. Я не буду здесь. Пока не знаю, как выберусь, но - при первой возможности - сбегу. А что, если он меня догонит и убьёт? Я не знаю, что будет, когда я рожу. Я не уверена, будут ли они желать, чтобы я всё ещё была рядом, или они просто убьют меня, счастливые, что у них родился ребёнок. Мне плевать. Я не хочу носить их ребёнка. Я не хочу ребёнка от этого монстра. Я хочу его убить - и если я хочу сделать аборт, то мне нужно убираться отсюда как можно раньше.
- Нечего сказать? - спросила она.
Я сыграла необходимую роль:
- Надеюсь, до этого не дойдёт, - сказала я ей.
Она улыбнулась.
2.
Дверь со скрипом открылась, и за ней оказалась старуxа. В руках у неё было полотенце. Я не уверена, сколько времени я оставалась одна после того, как разделила с ними обед, но - предположительно - я бы сказала, что это было около тридцати минут. Может, меньше.
- Я подумала, что тебе может понадобиться душ, - сказала она.
- Я с удовольствием.
Это была правда. Я воняла. Пот, кал, моча. Клянусь, я в нём погрязла!
- Помни...
Я остановила её:
- Я не буду ничего устраивать.
- Ну вот и хорошо, - она улыбнулась и протянула полотенце.
Я взяла его.
- Ты можешь ходить или хочешь, чтобы я прикатила инвалидное кресло?
Мои ноги болели. Они чувствовали себя слабыми. Мне нужно было заставить их снова двигаться. Мне нужно было снова задействовать мышцы. Пройдёт немного времени, и я попытаюсь сбежать. Если я выйду из помещения - мне придётся пройти много миль, прежде чем я найду цивилизацию. От одной мысли о преодолении стольких миль теперь меня тошнило. Я знала, что это будет борьба.
Ты бы предпочла остаться?
- Я попробую пройтись, спасибо.
Она извлекла внутривенную капельницу из моей руки после нашего перекуса бутербродами. Было так приятно вытащить инородное тело из моей вены, что я могла бы обнять её. Я на мгновение чуть не потеряла сознание. С полотенцем в руке я вышла из комнаты в коридор. Кажется, мы всё ещё были наверху.
Это хорошо. Тебе не нужно будет искать выход из лабиринта внизу.
- Куда нам идти? - спросила я её.
Она указала мне дальше по коридору в комнату в дальнем конце.
- Туда.
Я пошла. Она шла рядом со мной - её руки были протянуты ко мне. Я не была уверена, собирается ли она попытаться схватить меня, если я побегу, или она держала руки рядом, чтобы поймать меня, если я упаду.
- Где Эндрю? - спросила я.
- О, он везде.
Я знала, что она не хотела давать мне ответ. И снова она замолчала. Вместе мы прошли до конца коридора и вошли в душевую. Не знаю, для чего раньше использовалось это большое помещение, но в длинной комнате вдоль стены располагалась линия душевых. В комнате не было окон.
- Выбирай, - сказала она.
Она стояла у двери и смотрела, как я смотрю на душевые лейки, каждая из которых отделена перегородкой из кирпичной стены для небольшого уединения.
- О, может, тебе это понадобится? - она полезла в карман и вытащила небольшой кусок мыла.
Я поблагодарила её, когда отнесла его к одной из перегородок посреди комнаты.
Лучший вариант для уединения, - подумала я.
Я повесила полотенце на крючок, торчащий из конца перегородки, и подошла к душевой. С того места, где я была, старушку не было видно. Хотя я знала, что она была там. Я знала, что она не оставит меня в покое.
Неважно. Ты можешь одолеть её. Это твоя лучшая возможность!
Было бы лучше, если бы я знала, где её сын, но голос в моей голове был прав; это был лучший шанс уйти. Я положила руку на кран, но не попыталась повернуть его, чтобы вода текла из насадки для душа.
- Вы можете мне помочь? - спросила я.
- Что там такое?
- Я не могу включить воду. Что-то заклинило.
- Попробуй другой.
Дерьмо!
Я вошла в следующий душ и попробовала тот же трюк.
- Этот тоже не поворачивается.
- Я использовала его раньше, я знаю, что он нормальный, - сказала старуxа раздражённо.
- Что ж, не могли бы вы мне помочь, пожалуйста? Вы закрутили его очень сильно.
- Я попрошу сына.
- Пока не стоит его беспокоить, - сказала я, пытаясь вести себя спокойно. - Вы закрутили его - скорее всего, вы сможете его и открыть.
Старуxа подошла ко мне. Я приложила некоторые усилия, чтобы всё выглядело так, как будто я пыталась включить воду.
- Тогда уходи с дороги, - резко сказала она.
Я вышла из душа и впустила её. Я потянулась за полотенцем, висящим на вешалке. Я вложила противоположные концы полотенца в обе руки и с адреналином, разливающимся по моему телу - и её спиной ко мне - я накинула его за её голову и обвила её тощую шею. Я прижала её, извиваясь, к своему телу. Она оттолкнулась, и я споткнулась, ударившись спиной о противоположную стену. Но полотенце я не выпускала. Я прижала его сильно к её шее, пока она продолжала хватать ртом воздух; её руки болтались повсюду. Я потянула сильнее, когда она залезла под полотенце и зажала пальцы между тканью и кожей. Это должно произойти быстрее.
Если она поднимет тревогу, он придёт!
Я развернулась, поворачивая её в процессе, и ударила её об стену. Я повернулась в другую сторону и ударила её об одну из перегородок. Я отпустила полотенце, и она рухнула на пол. Я упала на неё и схватила за голову, ударив ею о твёрдый плиточный пол - не только раз, но снова и снова. Грязный белый кафельный пол. Появились трещины. Брызги крови. Я продолжала бить её головой - точно так же, как её муж когда-то сделал со мной - даже после того, как она перестала бороться со мной.
Я - убийца.
Пришлось убить её. У меня не было выбора.
Всегда есть оправдание.
Мне пришлось.
Также как тебе пришлось убить этого человека на дне рождения?
Они заставили меня сделать это.
Всегда виноват кто-то другой.
Да пошла ты! Я не могу здесь больше оставаться! Я не могу. Я не хочу, чтобы внутри меня был этот ребёнок!
Я в последний раз подняла голову старушки и ударила ею по плитке. Её глаза были открыты, а лоб был сильно разбит, под разорванной плотью виднелся намёк на череп. Она не вернётся. Я встала и повернулась к двери. И замерла.
- МАМ-М-МА?!
# # #
Кристина была рядом с телом старуxи. Её глаза расширились от страха. Эндрю стоял в дверном проёме, преграждая ей выход.
