— Боюсь, Фил, что тебя в этом агентстве водят за нос. Скорее всего они посылают тебя каждый год в Нью-Джерси.
Двери лифта раздвинулись. Сюзанна сжалась в комок. В лифте никого не оказалось.
— Но, Мэрфи, я точно никогда не был в Нью-Джерси.
— Я рад за штат Нью-Джерси, Фил.
«Черт возьми, я больше не могу, — подумала Сюзанна, когда они выруливали из лифта в коридор третьего этажа. — Я просто не смогу жить, подозревая каждого встречного. Я не выдержу постоянного ожидания новых ужасов. Я ведь жду, что кошмар может начаться за каждой дверью, за каждым углом».
Да есть ли вообще на земле человек, способный вынести эту пожизненную пытку, это бесконечное путешествие через дебри кошмаров, мимо круглосуточных балаганов, где демонстрируют смертельные ужасы.
Разве есть человек, который согласится жить такой жизнью?
* * *
Джессики Зейферт в палате не было.
Занавес убрали.
Санитар снимал с кровати постельное белье и отправлял его в корзину. На вопрос Сюзанны он ответил:
— Миссис Зейферт стало хуже. Ее пришлось срочно переправлять в палату интенсивной терапии.
— Бедная женщина.
— Это должно было случиться в какой-то момент, — сказал санитар. — Хотя я согласен, ее действительно очень жаль. Такая милая старая леди.
Сюзанна искренне сочувствовала Джессике Зейферт, но одновременно ощущала безмерное облегчение, оставшись в одиночестве в своей палате.
Необыкновенно приятно было смотреть прямо с кровати в окно, хотя день казался пасмурным и предвещал грозовое ненастье.
* * *
Минут через десять, после того как Мэрфи и Фил попрощались с Сюзанной, в палате появилась миссис Бейкер с подносом в руках.
— Вы сегодня утром остались без завтрака. А вам вовсе ни к чему поститься, вы же не такая толстушка, как я. Вот мне действительно стоило бы недельку обойтись без еды.
— Вы правы, я ужасно голодная.
— Я в этом ни капли не сомневаюсь. — Медсестра поставила поднос на столик у кровати. — Как вы себя чувствуете, милая моя?
— Меня искололи, как подушечку для иголок, — пошутила Сюзанна, ощущая тупую боль в спине, оставшуюся после неприятной процедуры.
— Наверное, доктор Макги все делал сам?
— Да.
— Вам, считайте, повезло, — сообщила миссис Бейкер, снимая крышку с подноса. — Здесь у нас есть врачи, которые далеко не так аккуратны, как доктор Макги.
— Боюсь, из-за меня он опоздает на свой частный прием.
— У него нет приема по средам в первой половине дня. Только после обеда.
— О, я совсем забыла! — воскликнула Сюзанна. — Мы вчера так мало виделись, что я даже не успела вас спросить. Как прошел вечер в понедельник?
Миссис Бейкер растерянно заморгала и наморщила лоб.
— Вечер в понедельник?
— Как прошло ваше свидание? Ну вы же сами мне говорили — партия в боулинг, ужин с гамбургерами?
Медсестра все не могла взять в толк, о чем говорит Сюзанна. Затем просияла.
— О! Свидание! Конечно. С моим весельчаком-столяром.
— С плечами, не влезающими в дверной проем, — повторила Сюзанна слова медсестры про ее красавчика.
— И сильными, но нежными руками, — сказала миссис Бейкер с тоской в голосе.
Сюзанна улыбнулась.
— Так-то лучше. Такое, наверное, не забывается.
— Да, это был запоминающийся вечерок.
— Рада за вас.
Миссис Бейкер лукаво улыбнулась.
— Мы погуляли, конечно, с размахом. Я имею в виду не только партию в боулинг.
Сюзанна от души рассмеялась.
— Вот как, миссис Бейкер, вы, оказывается, любительница погулять. Не знала, не знала.
Озорные глаза медсестры блеснули из-под очков.
— Если не добавлять пряностей, жизнь станет невыносимо пресной.
Сюзанна расправила салфетку и заткнула ее за ворот своей голубой пижамы — она успела в нее переодеться после того, как вернулась с первого этажа.
— Я подозреваю, что речь идет о чем-то более весомом, чем щепотка пряностей.
— Да, иногда приходится добавлять их целыми большими ложками.
— Понятно. Миссис Бейкер, вы настоящая кутила.
— Нет, я всего-навсего человек, приверженный методистской вере. Но методистам, конечно, не чуждо ничто человеческое. А теперь, моя милая, к столу! Вам предстоит съесть все, что находится на этом подносе. Как приятно видеть, что вы идете на поправку. Надо не снижать темпов.
В течение следующего получаса Сюзанна завтракала и посматривала в окно, за которым бушевала непогода. Низкие серые тучи застилали все небо.
В начале двенадцатого вошел Макги.
— Извини, пришлось задержаться. Результаты анализа уже давно готовы, но мне надо было побывать в палате интенсивной терапии у Джесси Зейферт.
— Как она?
— Угасает с каждым часом.
— Бедная женщина.
— Да, обидно, что уходят такие люди. Но мы не можем ей больше ничем помочь, и слава Богу, что ей не придется долго мучиться. С ее темпераментом было трудно переносить болезнь, постоянную неподвижность. Бедняжка так страдала в последние недели, что ее было просто жалко. — Он сокрушенно покачал головой, а затем неожиданно прищелкнул пальцами, вспомнив важную мысль. — Послушай, я понял одну вещь, когда был там, наверху, у Джесси. Знаешь, почему у тебя могли возникнуть галлюцинации, связанные с Джерри Штейном, когда ты увидела Джесси? Я понял, что есть одна вещь, которая подтолкнула твою психику к кошмару.
— Подтолкнула?
— Да. Это инициалы [10].
— Инициалы, — повторила Сюзанна, не понимая, что он имеет в виду.
— Ну да, инициалы. Разве ты не видишь — они одни и те же у обоих.
— О-о, я бы ни за что не заметила.
— Ты не заметила это на уровне сознания, но твое подсознание наверняка остановилось на этой детали. Я уверен, что так оно и было. Именно это совпадение инициалов заставило тебя сосредоточиться на пологе ее кровати и вызвало в тебе ужас. Если дела обстоят таким образом, то, наверное, есть своя причина и у других кошмаров, то есть они возникают не спонтанно, а под воздействием определенных факторов. Какая-то незримая ниточка связывает совершенно невинные эпизоды со страшными воспоминаниями о «Доме Грома», и у тебя сразу же начинается приступ болезни.
Эта догадка явно воодушевила Макги, но Сюзанна не разделяла пока его чувств.
— Если все это так, то разве что-нибудь меняется?
— Конечно, тут еще многое надо продумать. Но это обстоятельство обязательно надо учесть, когда будет ставиться окончательный диагноз и решаться вопрос, в чем корень недуга — в физиологии или в психике.
Сюзанне такой поворот в разговоре был явно не по душе.
Хмурясь, она заговорила:
— Если мои кошмары не следствие травмы головного мозга, если все они не случайны, тогда что же, мне придется лечиться у психоаналитика?
— Нет, нет, — замахал руками Макги, — у нас просто нет никаких оснований делать такие выводы. Мы, как и собирались, будем продолжать обследование головного мозга, так как имеется как минимум два основания для этого диагноза — травма головы и трехнедельная кома.
Сюзанна, безусловно, хотела бы, чтобы причина ее болезни была в состоянии ее мозга. Если речь идет о кровоизлиянии, о травме мозга, то медицина может ей помочь.
Она верила в возможности терапии и хирургии, потому что в ее понимании эти дисциплины были наукой. Психиатрия же представлялась ей по большей части шарлатанством, она не верила психиатрам и боялась их.
Она упрямо замотала головой.
— Нет-нет, ты ошибаешься, никакого толчка в виде инициалов не было и быть не могло. Мое состояние никак не связано с больной психикой.
— Я бы с удовольствием согласился с тобой, но, с другой стороны, мы не должны упускать ни одной мало-мальски правдоподобной версии.
— А я ее отметаю. Сразу же.
— А я — нет. Я врач и должен всегда оставаться объективным.
При этих словах он взял ее за руку, и ей сразу стало легче.
Она спросила:
