– Кто выписывал ей пропуск? – осведомился Киндерман.
– Медсестра по фамилии Аллертон. Кстати, она как раз сегодня дежурит и явится сюда с минуты на минуту, – сообщил Темпл.
Они сидели в его небольшом уютном кабинетике рядом с дежурной стойкой. Киндерман разглядывал висевшие на стенах грамоты, дипломы и фотографии. На двух снимках красовался Темпл, на вид лет двадцати, в боксерской стойке, облаченный в спортивную форму университета. Взгляд его был свирепым. На других снимках Темпл обнимал какую-нибудь очередную кралю и широко улыбался в объектив. На столе лежал сувенир – маленький Экскалибур. На подставке была выгравирована надпись: «использовать в экстренных случаях». К боковой тумбе стола кнопками был пришпилен лозунг: «Алкоголик – это тот, кто выпивает больше доктора». Разбросанные на столе бумаги были обильно посыпаны сигаретным пеплом. Киндерман повернулся к Темплу, стараясь избегать взглядом его расстегнутой ширинки.
– Я не могу поверить, – произнес следователь, – что эту женщину выпустили без сопровождения.
Пожилую женщину с пристани удалось, наконец, опознать. Киндерман показывал ее фотографию на всех дежурных постах больницы. В отделении психиатрии ее и опознали. Больной оказалась Мартина Отси Ласло. В «общую палату» ее перевели из окружной больницы, где она пробыла сорок один год. Болезнь Мартины классифицировали как кататоническую форму слабоумия. Оно началось у нее еще в юности. Этот диагноз оставался неизменным и поныне, с того самого момента, как Ласло перевели в открывшуюся в 1970 году Джорджтаунскую больницу.
– Да, я просматривал ее историю болезни, – согласился Темпл, – и сразу понял, что там какая-то ерунда. Чего-то там явно не хватает. – Он прикурил и небрежно швырнул спичку в пепельницу, но промахнулся, и спичка упала на раскрытую историю болезни. Темпл мрачно проводил спичку взглядом.
– Черт их знает, чем они там занимаются. Она проторчала в окружной больнице целую вечность, так что никто и не помнит, с чего у нее крыша поехала. Ранние записи они куда-то засунули. А эти более чем странные пассы, которые она вытворяет руками, вот такие, – воскликнул Темпл и хотел было продемонстрировать их следователю, но тот оборвал его:
– Да, я видел, – спокойно произнес Киндерман.
– Правда?
– Она сейчас у нас в полиции.
– Я счастлив за нее.
Киндерман почувствовал неприязнь к врачу.
– Что означают эти движения? – поинтересовался он.
Вспыхнувшая над дверью лампочка прервала разговор.
– Войдите! – крикнул Темпл. Порог кабинета переступила молодая, привлекательная медсестра.
– Да, доктор?
Врач взглянул на медсестру.
– Мисс Аллертон, вы выписывали пропуск Ласло в субботу?
– Простите?
– Ласло. Вы выписали ей пропуск в субботу, так? Медсестра озадаченно взглянула на него.
– Ласло? Нет, я не выписывала.
– А это что же такое? – удивился Темпл. Он взял со стола бланк пропуска и начал читать: «Фамилия и имя: Ласло Мартина Отси. Цель поездки: визит к брату в Фэрфакс, штат Виргиния. Срок: до 22 марта». – Затем передал листок медсестре. – Выдан в субботу и подписан вами.
Медсестра, изучая пропуск, нахмурилась.
– Это была ваша смена, – напомнил Темпл. – С двух часов дня до десяти вечера. Девушка посмотрела на него.
– Сэр, я не писала этого, – заявила она. Лицо врача побагровело.
– Ты шутишь, крошка?
Мисс Аллертон, ежась под взглядом Темпла, взволнованно заговорила:
– Нет, я не писала этого. Клянусь. Да ведь она никуда и не уезжала. Я делала вечерний обход в девять и видела ее в постели.
– Разве это не ваш почерк?
– Нет. То есть да. Ой, я не знаю! – воскликнула мисс Аллертон. Она снова уставилась на бланк пропуска. – Да, похож на мой почерк, но это все равно не моя рука. Чем-то все равно отличается.
– Чем же именно? – выпытывал Темпл.
– Я не могу сразу сказать. Но я точно знаю, что не писала этого.
– Дайте-ка посмотреть. – Темпл выхватил листок у нее из руки и стал внимательно изучать его. – Да, вижу, – наконец проронил он. – Вы имеете в виду эти закорючки?
– Можно мне? – вмешался Киндерман и протянул руку к документу.
– Конечно, – Темпл передал ему пропуск.
– Спасибо, – поблагодарил Киндерман, рассматривая листок.
– Я не писала этого, – стояла на своем медсестра.
– Да, возможно, вы правы, – пробормотал Темпл. Следователь взглянул на психиатра.
– Что вы только что сказали? – спросил он.
– Да нет, ничего. – Темпл окинул взглядом медсестру. – Все в порядке, крошка. Зайди ко мне попозже, я угощу тебя чашечкой кофе.
Медсестра Аллертон кивнула, затем, повернувшись, торопливо вышла из кабинета.
Киндерман вернул пропуск Темплу.
– Странно, вы не находите? Кто-то подделал пропуск мисс Ласло.
– Но ведь это же сумасшедший дом. – Психиатр беспомощно вскинул руки.
– Зачем и кому это могло понадобиться? – не унимался Киндерман.
– Я же вам объяснил. Тут все сплошь и рядом психи.
– Вы имеете в виду и персонал отделения?
– Конечно. Эти заболевания заразны, как чума.
– И кто же из вашего персонала уже заболел?
– Да будет вам. Перестаньте.
– Что перестать?
– Я просто пошутил.
– И вас не насторожил этот случай?
– Абсолютно. – Темпл небрежно смял пропуск и швырнул его в пепельницу, но опять промахнулся. – Ах, черт! Впрочем, это, скорее всего, чья-то плоская шуточка. А, может быть, кто-то из моих подчиненных точит на меня зуб.
– Но ведь если бы дело сводилось только к этому, – возразил следователь, – тогда шутник наверняка подделал бы именно ваш почерк.
– Возможно, вы и правы.
– По-моему, это называется паранойей.
– Умница. – Темпл прищурил глаза, и теперь они стали похожи на узенькие щелочки. Пепел с сигары упал прямо ему на пиджак. Темпл попробовал было стряхнуть его, но только размазал большое темное пятно. – Она могла и сама выписать себе пропуск.
– Кто? Мисс Ласло?
Темпл неопределенно пожал плечами:
– А почему бы и нет? Здесь всякое случается.
– В самом деле?
– Да нет, конечно, это весьма сомнительно.
– Кто-нибудь видел, как мисс Ласло покидала больницу? Ее кто-нибудь сопровождал?
– Я пока этого не знаю, но постараюсь выяснить как можно скорее.
– Скажите, а после девятичасового обхода кто-нибудь еще раз проверяет больных?
– Да, ночная дежурная обходит палаты в два часа, – сообщил Темпл.
– А вы не могли бы спросить у нее, находилась ли в это время мисс Ласло в постели?
– Непременно. Я оставлю ей записку. Послушайте, а почему вас все это так интересует? Ведь это не имеет никакого отношения к убийствам.
