Ученые в газетах утверждали, подобно морякам, что мощный полярный толчок что-то там нарушил во внутренней структуре земли, что и повлекло за собой серию землетрясений. Увы, я отдавал себе отчет, как далеки они от истины. Эти шевеления земли имели единственную цель – убить меня. Я бежал из Галифакса. Казалось, его погибшее население тычет в меня мертвыми пальцами – в того, кто навлек на них эту страшную, безвинную участь. Я нанял яхту и поплыл в Норвегию, где в день моего прибытия случилось землетрясение, причинившее немалый вред. К тому времени я уже старался держаться подальше от зданий и даже ночевал исключительно на свежем воздухе. Из Норвегии я кинулся в Россию. Ее постигла серия из трех опустошительных землетрясений, и третье меня практически достало, несмотря на все предосторожности. В Египте дело обернулось еще хуже. Моего присутствия в Александрии хватило для подземного толчка и цунами, погубивших новые невинные тысячи. Я устремился на север, в Италию, на которую тут же обрушились беспрецедентные землетрясения и оползни, продолжавшиеся все время моего пребывания. Я полетел в Англию – землетрясения достали меня даже там.
Я понимал, что рано или поздно, несмотря на все мои старания держаться подальше от способных обрушиться зданий, а также от гор и холмов, с которых может сойти лавина, земной разум все равно найдет меня. Но я бежал, я пытался спастись – и сел на корабль домой. Сегодня днем я прибыл в Нью-Йорк, и ты сам видел, Моррис, что случилось дальше.
Я еще и пары часов не провел на этой земле, а она уже задрожала. Да, для местных жителей это была всего лишь дрожь, зато для меня – предупреждение. Предупреждение о том, что враг знает, где я, и все еще хочет забрать мою жизнь. Да, он все еще следует за мной с самыми убийственными намерениями, и именно поэтому, Моррис, я не осмелюсь остаться здесь. Если я это сделаю, придет новое землетрясение или приливная волна – снова пострадают люди! Тысячи, Моррис, если не десятки тысяч! На мне и так уже кровь бесчисленных жертв, я не хочу, чтобы из-за меня погибли новые толпы. Так что мне придется бежать, придется уехать, пока я не навлек на этот город ужасную участь его предшественников.
Вот какую историю Кларк Лэндон поведал мне в моей нью-йоркской квартире. Несколько часов спустя он уехал. А что я мог ему сказать? Мы расстались на вокзале – он сел на поезд в Новый Орлеан. Я больше никогда его не видел, но пристально следил за его дальнейшими перемещениями – до самого конца. Дальше я привожу для вас краткий их пересказ.
Поезд сошел с рельс за пару сотен миль до места назначения из-за внезапного подземного толчка. Судя по приведенным в газетах спискам пострадавших (с десяток человек погибло, гораздо больше получили ранения), Лэндону удалось спастись. Еще несколько толчков разной силы настигли его в Новом Орлеане, но все тут же прекратилось, стоило ему отплыть в Мексику.
Через десять дней жуткое землетрясение разрушило Тегульчипан, что в северной части страны, а с ним близлежащие деревни Каузо и Сантлионе. Пресса сообщила о пятидесяти жертвах и о спасении американца по имени Кларк Лэндон.
Далее он двинулся на юг. Серия более или менее непрерывных землетрясений следовала за ним. В Прогресо (Юкатан) двойной толчок не оставил от города камня на камне и унес жизни трех четвертей населения. И снова газеты сообщили, что Лэндон чудом спасся и проследовал в Гватемалу.
Там и наступил конец. В самый день его прибытия произошло землетрясение невероятной силы. Радио и телевидение кричали о внезапности и беспрецедентной мощи толчков и о многочисленных открывшихся в земной поверхности трещинах. А еще о странном самоубийстве некоего американца (как потом выяснилось, его фамилия была Лэндон). По показаниям очевидцев, он выбежал на улицу, вдоль которой расселась земля, и что-то прокричал, как будто умоляя кого-то прекратить мучить людей. Толчки вместо того, чтобы уняться, с каждой секундой становились все ужаснее; Лэндон снова закричал – на сей раз о том, что он сдается, что не надо больше опустошать землю – подбежал к ближайшей пропасти и кинулся туда. Те же самые очевидцы утверждали, что сразу же после этого трещина закрылась.
Со смертью Лэндона землетрясение почти сразу же прекратилось, толчки стихли. Хотя несколько зданий серьезно пострадало и побилось много стекол, жертв не было, так что у Гватемалы оказался серьезный повод для радости. Только после первых сенсационных статей о внезапном прекращении землетрясений по всей земле люди обратили внимание на такую мелкую деталь, как странное самоубийство Лэндона.
Гватемала действителньо оказалась последней в цепочке жутких катастроф, почти два года опустошавших планету. Нет, конечно, у нас и после нее были незначительные тектонические возмущения то там, то сям – но ничего похожего на ту необъяснимую цепочку катаклизмов, начавшихся на Северном полюсе и прокатившихся по обоим полушариям.
Вот и вся история, и я не намерен даже пытаться ее объяснить – и не ждите. Потому что закончиться она должна не ответами, а вопросами – вопросами, ответить на которые может только сама природа. Ну, или невероятная сказка, которую рассказал мне тем нью-йоркским утром Кларк Лэндон.
Можно ли считать ее буквальной правдой? Действительно ли Лэндон, Тревис и Скил проникли в ту ледяную гору на самой макушке мира и нашли там средоточие разума нашей планеты, телом котором служит вся Земля? Возможно ли, чтобы страшные землетрясения терзали ее в течение двух лет только потому, что Лэндон напал на этот самый земной разум? То, что землетрясения преследовали Лэндона, в точности соответствуя его маршрутам – неоспоримый факт. Было ли это такое причудливое совпадение или осознанные телодвижения Земли, посредством которых ее сознание пыталось свести счеты с Лэндоном, непонятно, и мнений на этот счет может быть много.
Что же до того, последнего землетрясения в Гватемале, когда Лэндон призвал разум земли прекратить геноцид и бросился в разверзшуюся пропасть… Сам он, несомненно, считал, что послужил причиной бесчисленных смертей и разрушения ни в чем не повинных городов – только потому, что продолжал жить, а значит, остановить побоище и удовлетворить жажду мести может, лишь пожертвовав собой. И снова неоспоримый факт заключается в том, что как только Лэндон бросился в ту расселину, землетрясения прекратились – не только в Гватемале, но и по всей земле. Было ли это просто-напросто еще одно совпадение? Или самопожертвование американского ученого было не напрасным?
Именно такими вопросами – а вовсе не ответами на них – эта история и должна закончиться. Кто знает, действительно ли где-то в пещере на крайнем севере пребывает яйцо живого света, которое Лэндон окрестил земным разумом, и действительно ли мы, искренне считающие себя властелинами мира, суть всего лишь колония микроскопических паразитов, обитающих на живом теле планеты… возможно, мы никогда не сумеем ответить на этот вопрос, и так, наверное, будет лучше – для всех.
Элвин Дж. Пауэрс. Под чуждым углом
– Простите, но это все, что есть в библиотеке по вашей теме.
Я попробовал было спорить, но тут же понял, что проку в этом никакого. Думать надо было головой: вместо того, чтобы тащиться в грозу, на ночь глядя, в этот мавзолей знаний, нужно было двигать прямым ходом в университет. А пока эта девица тщетно искала нужные мне книги, университетская библиотека уже точно успела закрыться. Между тем сочинение по ранней истории человека, которое мне читать завтра на семинаре, пребывало в прискорбно не законченном виде. Я поплелся прочь, гадая, стоит ли надеяться, что какой-нибудь книжный в городе еще открыт в столь поздний час. И, если уж на то пошло, может ли искомая литература найтись в обычном книжном…
Тут что-то коснулось моей руки.
Рядом со мной – прямо-таки непосредственно за плечом – обнаружился некий старик, седыми волосами и бородой смахивавший на учителя из какой-нибудь местной школы. Однако внимание мое приковала даже не снежная шевелюра, а глаза: глубоко посаженные, темные и словно бы скрывающие в глубине намек на тайные и запретные знания. Я уже собрался было его послать, но тут он обезоруживающе улыбнулся.
