Тео не обвинял. Он недоумевал точно так же, как она.
– Нет, конечно. Это же твое. Я не шарю в чужих вещах.
– Ну что ты вскинулась! Так было бы даже лучше.
– Лучше?!
– Ну да. Хоть какое-то объяснение.
– Ну, так я не трогала. Видела, что ты везде носишь с собой альбом, а внутрь ни разу не заглядывала.
– Но так не бывает!
Жас покачала головой.
– Тогда, значит, ты увидела мой сон.
– Вот этого точно не бывает.
Но она пристальнее вгляделась в рисунок, рассматривая подробности. Нельзя даже сказать, что на рисунках изображено нечто похожее. Просто один в один. Форма камней, их контур и расположение.
Днем, на сеансе, Жас рассказала Малахаю о случившемся.
– А вы с Тео раньше о чем-нибудь разговаривали? – уточнил он.
– Вообще ни разу. Как-то столкнулись во время прогулки…
Однажды она забрела в свое любимое место. И наткнулась там на него. Как странно он тогда на нее посмотрел!
– Может быть, этот образ попадался тебе в книгах по мифологии?
– Насколько я знаю, нет.
– А когда ты рисовала, место не показалось тебе знакомым?
– Нет. На самом деле, я не могла вспомнить, чтобы мне такое вообще снилось.
Они еще некоторое время пытались найти объяснение случившемуся. Не нашли.
– Такое впечатление, что вы этому радуетесь, – сказала Жас.
– С чего же мне радоваться?
– Ну, вы столько раз твердили, как вам хотелось бы, чтобы я открыла себя коллективному бессознательному, чтобы я признала, что, возможно, оно влияет на меня сильнее, чем я думаю. Что ключи к моим галлюцинациям в этом. Вы считаете – вот это оно и есть?
– А ты недовольна?
– Мне не по себе.
– Почему?
Жас пожала плечами:
– Не знаю. Все это такая глупость. Просто совпадение.
– Не считай, что это «просто» совпадение. Раньше такие совпадения с тобой происходили?
– Нет.
– Вот видишь… А ты ведешь записи?
Она снова пожала плечами:
– Почему это не может быть совпадением? Вы же сами говорили, что такое бывает.
– Бывает, безусловно. Но редко что происходит просто так, особенно если с тобой работают психотерапевты и твоя сопротивляемость понижена. Жас, я могу предложить тебе логическое объяснение. Например, Тео сидел в библиотеке с альбомом, раскрытым на странице с рисунком, а ты просто проходила мимо и увидела, не обратив внимания. Твое подсознание запомнило это, а сознание – нет. Но даже если и так, все равно нельзя считать, что твой сегодняшний рисунок – совпадение. Ничего совершенно случайного не бывает, так учил доктор Юнг. Он полагал: поскольку человеческий разум функционирует не только на уровне сознания, между разумами может возникнуть резонанс. Подумай над этим. Допусти, что существует некая сила. Мы ее не ощущаем, но она связывает воедино вещество, энергию и сознание. Мистики всегда знали про ее существование: египтяне, суфии, индейские жрецы. В двенадцатом столетии алхимики называли эту силу магией, они умели ее видеть. Юнг утверждал, что современный человек приучил себя не воспринимать эту силу, не признавать магию. Он приспособился. Так на хомо сапиенс действуют современные религии: того, кто знаниями не обладает, контролировать легче.
Малахай всегда разговаривал с ней, как со взрослой, на равных. Как и дедушка, он никогда не намекал, что есть вопросы, которые она не может понять в силу возраста. И она действительно понимала все, о чем он говорил. Только вот не верила. Во Вселенной многое происходит хаотически. И не любое совпадение несет глубокий смысл. Думать иначе и искать связи всего и со всем – надорвешься. Если собрать воедино все нити, связывающие людей, они образуют неразрывную сеть. И любой человек окажется в ловушке причин и следствий, перестанет быть хозяином своей судьбы.
Через несколько часов после разговора Жас занималась в библиотеке. Тео остановился у ее стола и позвал прогуляться. Она колебалась. Его настойчивость настораживала и даже слегка пугала. Но в то же время ее тянуло к нему. И интерес победил страх.
По дороге на озеро Тео признался, что его смутило такое совпадение в их рисунках. И что они говорили об этом с Малахаем.
– Ты ведь тоже?
Жас заколебалась.
– Нельзя обсуждать то, что происходит на сеансах.
Он недоверчиво прищурился.
– Ты и в самом деле выполняешь все их правила?
Она кивнула.
– С тех пор как я здесь, мне стало лучше. Они знают, что делают. Я не хочу все испортить.
– Если ты мне расскажешь, что Малахай говорил о совпадении рисунков, – как это повредит твоему лечению? Вот подумай. Нам снятся одинаковые сны, Жас. Почему их вижу я, понятно. Около моего дома есть похожие развалины. Но ты? Ты бывала когда-нибудь на Нормандских островах?
Она покачала головой.
– И не видела тамошние памятники древних цивилизаций. Но один из них нарисовала совершенно точно. Как ты думаешь, что важнее: это – или запрет обсуждать друг с другом наши сеансы?
– Я… я не знаю.
Некоторое время они молча шли по горной тропинке. Дул легкий ветерок, и Жас различала нотки полевых цветов в странном одеколоне Тео.
– Думаешь, что правила важнее того, что произошло? – снова спросил он.
– Наверное, нет.
– А Малахай нашел какое-нибудь объяснение?
– Да нет. Говорил о коллективном бессознательном.
– Ага. И со мной.
– Как ты думаешь, что это значит? – спросила она.
– У нас есть нечто общее.
– Интересно, что? Что мы оба психи?
Тео засмеялся. Как и голос, смех его был глубоким и тягучим.
– Какие мы с тобой психи? – сказал он. – Наоборот, мы слишком многое понимаем.
– В смысле?
– Ну, думаю, мы лучше ощущаем некоторые вещи, чем большинство людей. Что-то вроде шестого чувства. Я читал, что раньше таких людей ловили, объявляли сумасшедшими или, хуже того, ведьмами и колдунами. Например, катаров инквизиция обвинила в ереси; почти всех сожгли на кострах. В Америке раньше таких людей забивали камнями или вешали. И все это только из-за их более высокой чувствительности. Просто потому, что они четче, чем другие, воспринимали окружающий мир. Были способны прикоснуться к невидимым потокам информации, о самом существовании которых остальные даже не догадывались. Некоторые из нас проницают будущее, некоторые помнят прошлое.
– Прямо-таки научная фантастика.
– Совсем наоборот. Трагедия. Многих считают психами просто из-за их необычности. А может, ни один из них – ни один из нас – не безумен. Может быть, изолировать нужно как раз тех, кто слеп, как крот. Может, они просто боятся наших знаний. А значит, боятся нас.
