— Я займусь ей, — окликнул я Харката, выступая вперед и держа в руке один из самых больших шаров. Я точно рассчитал время, дождался, когда дракон завис почти надо мной, затем с силой бросил шар в землю и бросился в сторону. Шар взорвался, взметнув почву и гальку в морду дракона.
Она в панике закричала и круто подалась влево.
Вторая самка при звуке взрыва поднялась в воздух, а детеныши, заняв положение в нескольких метрах над матерями, которые парили бок о бок, последовали за ними.
Пока драконы были в воздухе, мы поспешили к Озеру Душ, Харкат и я внимательно следили за каждым своим шагом, слишком ясно осознавая, каковы будут последствия, если мы оступимся и разобьем смертоносные шары. Спитс снова и снова бормотал: — Лучшее стоит того! Лучшее стоит того! Лучшее…
Самки разделились и напали на нас на двух фронтах одновременно, ныряя с неба как несколько комет. Харкат и я ждали, затем бросили наши земляные шары одновременно, запутывая драконов громкими взрывами и ослепляющими гейзерами земли и камней.
Драконы преследовали нас по пятам вплоть до Озера, нападая по очереди или вместе каждую минуту, исчезая только, когда мы запускали наши земляные шары. Один из молодых драконов попытался присоединиться, но его мать выстрелила полосой огня, предупреждая его, отпугивая назад к его предыдущей безопасной высоте.
Пока мы продвигались, я понял, что драконы были разумными существами. После первых взрывов, они больше не летели во взрывы, а останавливались, как только видели, что мы высоко подбрасываем земляные шары. В паре случаев я попытался одурачить их, симулируя бросок земляного шара, но они, очевидно, увидели мои уловки и уходили только, когда я действительно начинал бросать.
— Они будут продолжать наступать, пока мы не исчерпаем земляные шары! — заорал я Харкату.
— Похоже, что так! — закричал в ответ Харкат. — Ты следишь за тем … сколько ты использовал?
— Я думаю семь или восемь.
— Я тоже, — сказал Харкат. — Это оставляет нас с приблизительно … половиной наших запасов. Достаточно, что добраться до… Озера — но не вернуться! — Если мы соберемся отступить, мы должны будем сделать это сейчас, — отметил я.
К моему удивлению, Спитс ответил прежде, чем смог Харкат. — Нет! — завопил он, его лицо загорелось. — Мы слишком близко чтобы отступать!
— Спитс, кажется, входит в дух приключения, — засмеялся я.
— Ну и время, он выбрал для …, развития основ! — фыркнул в ответ Харкат.
Мы поспешили к Озеру и прибыли несколько минут спустя, используя еще два земляных шара. Самки отстранились, когда увидели, что мы дошли до края Озера. Они парили в воздухе с детьми, высоко над нашими головами, подозрительно наблюдая.
Первым вгляделся в воды Озера душ Спитс, в то время как мы с Харкатом следили за драконами. Несколько секунд спустя он упал на колени и тихо простонал: — Оно прекрасно! Все, о чем я прежде мечтал, и даже больше!
Посмотрев поверх плеча, о чем он там лепечет, я вдруг осознал, что пристально всматриваюсь в темно-синюю воду, в которой плавали сотни сотен мерцающих человеческих фигур. Их тела и лица можно было охарактеризовать как бледные и нездоровые, некоторые раздувались и всасывались, почти как рыба, которая увеличивалась и возвращалась к своему нормальному размеру. Другие сжимались до крошечных шариков или вытягивались на невероятную длину.
Все они плавали в медленном скорбном круговороте, безразличные, забывшие об отчаянии, только их мигающие глаза и сгибающиеся пальцы являлись свидетельством того, что они не были абсолютно безжизненны. Время от времени несколько призраков перемещались к верхним слоям Озера, но ни один не нарушил спокойствия поверхности воды. У меня создалось впечатление, что они и не могли.
— Души мертвых, — прошептал Харкат. Мы оба отвернулись от драконов, на мгновение зачарованные зрелищем Озера.
Большинство фигур медленно изгибалось, будто они плыли, из-за этого их лица то поворачивались к свету, то отворачивались от него. Каждое лицо являлось воплощением одиночества и горя. Это было озеро страданий. Не муки — ни один не казался испытывающим боль — только уныния. Я изучал лица с переполняющим меня чувством сострадания, когда увидел одного из тех, кого я знал. — Дурная кровь Харнона Оана! — закричал я, невольно отступая назад.
— Что такое? — резко спросил Харкат — он подумал, что я нашел человека, каким он прежде был.
— Мурлок! Это было тише дыхания на моих губах. Первый вампирец, с которым я когда-то столкнулся. Снедаемый безумием, он потерял над собой контроль и убивал людей в городе, который был для мистера Крепсли домом. Мы выследили Мурлока, и мистер Крепсли убил его. Вампирец выглядел точно так же, как в день смерти, только его багровый цвет кожи был приглушен водой Озера и глубиной, на которой он плыл.
Пока я смотрел, Мурлок погрузился глубже, медленно уходя от света в нижние сферы Озера. Дрожь пробежала по моему позвоночнику. Я никогда не думал, что снова увижу лицо Мурлока. Это пробудило много плохих воспоминаний. Я погрузился в мысли, переместился в прошлое, пробуждая к жизни те давно минувшие ночи, удивляясь, чьи еще души я могу здесь найти. Не мистера Крепсли — Эванна сказала мне, что его душа была в раю. Но что насчет первого вампирца, которого я убил? Гэвнера Пула? Арры Грацис? Кур…
— Великолепно, — прошептал Спитс, нарушив ход моих мыслей. Он посмотрел на меня, его глаза были влажными от слез счастья. — Маленький человек в желтых галошах сказал мне, что будет нечто подобное этому, но я никогда не верил в это, до настоящего момента. — Сбылись все мои мечты, — сказал он. Я знал, что сейчас он не лжет.
— Ни разу не вспомнил о твоих мечтах! — огрызнулся я, вспоминая об опасности, в которой мы были. Я выкинул Мурлока из головы и повернулся, чтобы смотреть в оба на драконов. — Начинай рыбачить, быстро, так мы сможем выбраться отсюда!
— Я начну рыбачить, конечно, — хихикнул Спитс, — но если вы думаете, что я покину эту заводь затонувших сокровищ, вы еще безумнее, чем те Кулашки!
— Что ты хочешь этим сказать? — спросил Харкат, но Спитс не ответил тотчас же, он только с размеренной тщательностью распутал свою сеть и закинул ее в спокойные воды Озера Душ.
— На Принце Отверженных меня считали подарком судьбы, — тихо сказал пират. — Никто не готовил еду так вкусно, как Спитс Абрамс. Капитан сказал однажды, я второй по значимости после Бум Бум Билли, а когда Билли подорвался, я стал самым ценным человеком на борту. Каждый пират продал бы свою матушку за чашку прославленного тушеного мяса Спитса или за ломтик его восхитительного жаркого.
