— Эй! — запротестовал он.
— Нет больше виски, пока это не закончено, — сказал я ему. — Ты берешь следующие часы слежки — и ты берешь их трезвым.
— Ты не можешь управлять мной! — заворчал он.
— Да я могу, — проворчал я. — Это — серьезное дело. Я не хочу срываться, как когда ты прикончил храм. Ты можешь пить виски прежде, чем ты пойдешь на часы, и когда ты придешь, но между этим временами — ни капли.
— А если я откажусь? — зарычал он, достигая его длинного кривого ножа.
— Мы разобьем бутылки виски, — сказал я просто, и его лицо стало белым.
— Я убил бы вас, если бы вы это сделали! — каркнул он.
— Аааарррр, — усмехнулся я, — но это не вернет твои виски! — Вручая бутылку и мешок Харкату, я подмигнул Спитсу. — Не волнуйся — когда мы закончим, ты сможешь выпить все виски, которое ты захочешь. — Потом я поспешил вперед, чтобы найти кустарник и скрыться позади него, чтобы наблюдать за драконами.
Мы наблюдали в течение почти недели прежде, чем признали, что мы должны пересмотреть наш план. По крайней мере, три дракона оставались в долине в любой момент времени, обычно два молодых и самка, хотя иногда самец брал одного из молодых на охоту с ним. Не было никакого способа сказать, когда отсутствующие драконы вернулись бы — иногда, самец уходил быстро, в то время как в другие случаи он возвращался назад к семье в течение нескольких минут, таща овцу или козу, между когтями.
— Мы просто должны проникнуть туда … однажды ночью и надеяться, что …, они не заметят нас, — сказал Харкат, когда мы обсуждали наши варианты. Мы были в грубой пещере, которую мы вырыли в земле холма, чтобы скрыться от драконов, когда они улетали.
— Драконы имеют ужасно хорошее зрение, — сказал Спитс. — Я видел, как они определяют добычу с сотен метров, ночью столь же ченой, как душа акулы.
— Мы могли бы прорыть путь к Озеру, — предложил я. — Почва не трудно утрамбована, — я уверен, что я мог бы вырыть путь через нее.
— И когда ты прорвешься … к Озеру? — спросил Харкат. — Вода затопила бы туннель … и мы все бы утонули.
— Мы не будем так рисковать! — сказал быстро Спитс. — Я бы лучше был бы съеден одним из этих демонов, чем утонул!
— Должен же быть способ обойти их, — застонал я. — Возможно, мы могли бы использовать взрывчатый Гротескный яд — подождать, пока они не сгруппируются, подкрасться поближе и высоко подбросить его среди них.
— Я сомневаюсь, что мы сможем …, подобраться достаточно близко, — сказал Харкат. — И если хотя бы один из них выживет…
— Если бы у нас было больше одного пузырька, то у нас не было бы, о чем волноваться, — вздохнул Спитс. — Мы могли бы войти и бросить пузырек в них в любое время, когда они подойдут. Может быть, мы должны вернуться в храм и поискать больше пузырьков.
— Нет, — поморщился я. — Это не ответ — даже если они не взорвались во время взрыва, то они были похоронены под щебнем. Но ты подошел кое к чему …, - я вынул свой пузырек «святой жидкости» и исследовал его. — Мистер Тайни знал, что мы обрушимся через половицы и пробьемся к кухне, так возможно он также знал, что мы схватили только один пузырек.
— Тогда одного должно быть достаточно, — пробормотал Харкат, беря у меня пузырек. — Должен быть способ, который мы можем … использовать, чтобы добраться до Озера.
— Жаль, что Бум Бум Билли нет с нами, — хихикнул Спитс. Когда мы посмотрели на него непонимающим взглядом, он пояснил. — Бум Бум Билли был изобретателен с бомбами. Он знал все о динамите и порохе, и как все взрывается. Капитан часто говорил, что Билли был на вес золота. — захохотал Спитс.
— Который сделал все это более забавным, когда он взорвал себя, взламывая сундук полный слитков!
— У тебя извращенное чувство юмора, Спитс, — фыркнул я. — Я надеюсь, что однажды ты… — я остановился, глаза сузились. — Бомбы! — воскликнул я.
— У тебя есть идея? — спросил взволнованно Харкат.
Я утихомирил его взмахом руки, яростно думая. — Если бы мы могли сделать бомбы из «святой жидкости» …
— Как? — спросил Харкат. — Мы ничего не знаем о бомбах …, и даже если бы мы решили делать их, мы не …, имеем вещей, из которых их делают.
— Не будь настолько уверен в этом, — медленно проговорил я. Достигая пазухи, я вынул кусок ткани, в который я свернул мою долю студенистых земляных шаров, и осторожно развернул их на полу. Взяв желеобразный шар, я мягко сжал его между пальцами, глядя на тонкую жидкость в иле из стороны в сторону. — Сами по себе эти земляные шары ничего не стоят, — сказал я. — Святая жидкость также ничего не стоит — отдельно.
Но если мы соединим их …
— Ты думаешь покрыть … земляные шары жидкостью? — спросил Харкат.
— Нет, — сказал я. — Они бы упали на землю и взорвались бы. Но если бы мы смогли ввести жидкость в земляные шары …
Я замер в молчании, ощущая, что я был близко к ответу, но не мог сделать заключительный прыжок в логике.
Внезапно крикнув, Харкат ударил меня кулаком. — Зуб! — Он зарылся в свою одежду в поисках мешка с зубами, которые он забрал у черной пантеры.
— И что они? — спросил Спитс, никогда не видя зубы прежде.
Харкат не ответил, но перебирал их, пока он не нашел полый зуб с K вырезанной на нем.
Подняв его вверх, он подул через зуб, чтобы удостовериться, что он был чист, затем передал его мне, его зеленые глаза ярко светились. — У тебя меньше пальцы, — сказал он.
Подняв земляной шар, я поднес наконечник зуба близко к нему, затем остановился. — Мы не должны пробовать это здесь, — сказал я. — Если что-то пойдет не так, как надо.
— Согласен, — сказал Харкат, шаркая к устью пещеры. — Кроме того, мы должны будем проверить их … удостовериться, что они работают. Лучше всего нам это сделать … вне пределов слышимости драконов.
— Что вы затеяли? — заскулил Спитс. — Вы совершаете бессмыслицу!
— Просто следуй поближе взади, — подмигнул я. — Ты все увидишь!
Мы направились к роще толстых, чахлых деревьев на расстоянии в несколько километров. Оказавшись там, Харкат и Спитс столпились позади упавшего ствола, в то время как я сел на корточки на поляне и положил несколько студенистых земляных шаров и зуб пантеры на землю вокруг меня. С особой осторожностью я откупорил пузырек взрывчатого яда. Он пах как рыбий жир. Я поставил пузырек вниз, лег плашмя на живот и поместил один из земляных шаров прямо передо мной. Левой рукой я осторожно ткнул острый, узкий конец зуба пантеры в земляной шар. Когда он был, воткнут на полсантиметра, я поднял пузырек правой рукой, поднес его край к оправе зуба, и налил.
Я неистово вспотел, когда первые капли просочились в зуб — если они взорвутся так близко к моему лицу, я буду мертвым мясом. Но, как патока, жидкость медленно катилась вниз в отверстие в зубе, затем в мягкий студенистый земляной шар.
