клочок суши внезапно начинал трескаться, как сильно обожженная глина. Вместе с грудой земли, в бездонную яму, падала и принцесса. Казалось, она летела целую вечность.
Но потом внезапно просыпалась.
Дышать было тяжело. Грудь будто была полна чего-то, что тянуло ее к земле, тогда как она хотела как голубка воспарить в небо и улететь далеко от стен замка, лететь так долго, как это возможно.
Хоть до самого края земли.
Однажды у входа в свои покои принцесса подслушала такой разговор:
— Это ужасно! Просто ужасно! — первый голос принадлежал одному из советников короля, особе полной и вечно какой-то суетной. Принцессе он напоминал вареное яйцо, которое вот-вот готово выскользнуть из руки.
— И уже здесь, в королевских покоях. Как же нам это пережить! — второй голос относился к другому советнику, особе длинной и крючковатой, внушающей по большей части жалость, обычно таких не допускали к принцессе, но советник по рассказам обладал исключительными качествами и ему доверяли.
— Бежать! Нужно бежать! — обеспокоенно говорил тот, что был похож на яйцо.
Голоса их принцесса знала прекрасно, ибо они были частыми гостями в ее покоях. В основном по всяким важным и скучным делам.
— Но куда? Да и можно ли? Все-таки мы подданные короля?! — пытался спорить с яйцом тот, что был похож на кривой нос старой ведьмы.
— Но а что нам остается? Помереть, пока его светлость блуждает в заоблачных далях? Не сладкая это участь. Всего одно движение и нет головы. И если бы это была главная проблема.
— Он стал таким близоруким! А когда-то.
— Вот именно, когда-то, но что нам когда-то, когда теперь.
— Вы правы! Бежать! Не хочется мне покрыться…
— А я о чем вам толкую, и мне не хочется, вид говорят непереносимый, да я и сам видел.
— И как же вы после этого?.
— Я мельком… Но мне и этого с лихвой хватило. Чуть глаза на лоб не вылезли.
— А как же бежать, когда все охраняется и эти уже на подступах к замку?
— Надо как-то улизнуть. Пока будет суматоха, незаметно проскочить и пусть сами воюют с этой нечистью. А вот только я думаю, что ее не победить. И вообще, что мы о ней знаем? Ничего. Или нам просто не говорят. Может мы уже больны?
— Да ты что? Не говори такое!
Яйцо закатилось смехом.
— Ты что, крестишься?
— Может поможет. Главное не накликай беду на нас.
— Уж не накликаю. Тут и так все прогнило. Куда уж хуже.
Последовало минутное молчание.
— А как же она? — внезапно воскликнул скрюченный сановник.
Принцесса поняла, что сейчас речь пойдет о ней. Все это время она пристально вслушивалась в каждое произнесенное ими слово. Страх и трепет завладели ее душой и сердцем.
— Не знаю! Представляю, как бы она удивилась, увидь все это своими глазами. Бедняжка даже из башни ни разу не выходила. А столкнуться с таким. Никому бы не пожелал. Король слеп. В этом вся беда.
— Думает, что обойдется.
— Все они так думают. Вспомни Марию, и та думала, что их беда не коснется. И вот что стало с мужем и детьми.
— Это ужасно. Я даже не могу есть и спать.
— Я тоже.
— Жаль мне принцессу, конечно.
— Да, но нужно думать и о своих шкурах. У меня трое сыновей.
— А у меня две дочурки.
— Вот и я о том же. Что они хуже?
— Нет.
— И я так считаю. Никто не заслужил таких страданий. Не за чем было отправляться в тот поход. И ведь все знали, и молча поддакивали, мол да, там нас ждут великие сокровища. Вот они, эти сокровища!
— Ужасно, ужасно. Но что нам делать?
— Встретимся вечером, возле моста, у меня есть одно предложение. Должно сработать. Только никому ни слова. Ты понял?
— Конечно, за кого ты меня держишь?! Мне дорога своя шкура!
— Тише! Тогда договорились.
Принцесса поняв, что разговор окончен и что сейчас эти двое войдут в комнату, быстро отбежала и легла на кровать.
Когда постучались в дверь, она сонным голосом произнесла:
— Войдите!
В комнату вошли двое сановников.
Один и вправду казался каким-то скрюченным и усталым, а другой вареным и скользким, выглядели они нездорово, будто съели что-то пропавшее и оно просится наружу.
— Не помешаем, принцесса? — хором спросили они.
— Нет, входите. — Принцесса для пущего эффекта зевнула и потянулась ручками к потолку. — Я уже собиралась вставать.
Ей потребовались большие усилия, чтобы совладать с той бурей, которая разыгралась внутри нее.
— Чем могу помочь двум юным господам?
Те слегка покраснели.
Оба не были юными, но слышать такой комплимент от самой принцессы было приятно, особенно учитывая, какой разговор предшествовал этому визиту.
— У нас к вам одно безотлагательное дело, — дрожащим, неуверенным голосом говорил тот, что покруглее и посытнее
— Правда? — спросила принцесса, делая вид, что ее это мало волнует. Она вязала носочки для своего ручного медведя. — И какое это дело?
— Понимаете, мы так подумали… Ну…
— Что вы там говорите? Я ничего не могу разобрать.
— Мы подумали!
— Это замечательно. Я тоже обо многом думаю.
— Правда принцесса?
— Конечно. Вот например, думаю, можно ли гуся надуть таким образом, чтобы он поднял человека в воздух. Вы это представляете?
— Нет, принцесса, что вы. Гуся?
— Я так и знала. А я представляю, это было бы совершенно замечательно. Летать на гусе.
Оба советника были сконфужены.
— О чем она говорит? Что за летающий гусь? — почти так же громко говорили их лица.
— А вы как думаете? Это было бы замечательно?
— Как скажет принцесса.
— Скучно с вами.
— Просим прощение, принцесса. Но у нас дело.
— Обойдемся сегодня без дел. Вы разве не слышали? Сегодня день без дел, бездельный день.
— Правда?
— Да, велено думать о гусях.
Принцесса отложила вязание и вернулась на кровать.
Застигнутые врасплох, сановники вынуждены были вернуться ни с чем. Что же мы скажем королю?
Тем временем, в народе зрела смута.
Принцесса ничего о волнениях не знала.
Она даже не понимала, о чем там говорили два этих нескладных увальня. О политике королевства ей было известно еще меньше. Было лишь странное предчувствие, будто вот-вот, ее и никого другого, кем-то и когда-то выстроенная башня, в один миг обрушится и она упадет вместе с ней.
Никто ничего не говорил принцессе. Все продолжали корчить театральные рожицы да сплетничать о пустяковых дрязгах. Никаких ответов. Никаких намеков. Только глупости и молчание. А ей хотелось знать, видеть, следить, чтобы дела в королевстве шли как надо.
Далекая от залов, где принимают решения, принцесса все же хотела повелевать и устраивать чужие судьбы.
