Всё здесь было в прежнем виде: занавесь задернута, подсвечник исчез и подполье закрыто.
Старуха стояла перед ней с горшком в руках и блаженно улыбалась.
— Ваше счастье, барышня с Вами. Не забудьте меня в день свадьбы, — угодливо сказала она, провожая посетительниц в первую комнату.
— Воду не забудь, Настя, — прибавила старуха, переливая в бутылку из горшка.
Лишь на свежем воздухе Кира избавилась от мешавшего ей соображать оцепенения и вздохнула полной грудью.
Её приключение казалось ей тяжёлым кошмаром, но она все-таки воздержалась говорить о нём с Настей на обратном пути, боясь, как бы извозчик их не подслушал.
Но чем больше она думала, тем загадочнее и подозрительнее казалась ей вся эта история.
Вернувшись домой, Кира спросила раздевавшую её Настю:
— Слушай! Нет ли тут какого-нибудь обмана? Одного я не понимаю, откуда она привела Алексея Аркадьевича? Предположим, что поп с дьяконом сидели у неё в подполье, но как туда попал Басаргин? Ведь это же, бесспорно, был он?
Горничная вздрогнула.
— Ах, барышня Вы моя золотая. Да неужели Вам невдомёк, что люди-то были не заправские, а нечистые. Иначе, разве могли бы они через окно улететь? Господи Боже, как я напугалась в первый раз! Кума-то моя, Аксиньюшка, мне и растолковала, значит, по какой причине от них смрад такой идёт. Поглядите сами, и от Вашего платья тоже мертвечиной несёт. Надо его будет хорошенько проветрить, чтобы кто не приметил чего. А сами-то Вы, барышня, в ванночке помойтесь, просила Машу, чтобы она к нашему приезду ванну нагрела.
Кира побледнела, и невыразимое чувство страха и отвращения охватило её.
Когда она принялась затем раздеваться в ванной, то невольно вскрикнула. Она с ужасом увидела, что у неё на пальце надето кольцо, украшенное рубином. Это кольцо она сотню раз видела на пальце Басаргина. Вместе с тем, она не досчиталась одного из своих колец.
На этом дело не кончилось, и её ещё более смутило новое открытие — цепочка от креста на шее была оборвана, а сам крест исчез… Это обстоятельство не укрылось от Насти, и бледная, с трясущимися руками, она молча раздела и уложила свою барышню.
На другое утро Кира проснулась поздно. Она проспала всю ночь глубоким сном и чувствовала себя бодрой.
При дневном свете её вчерашние похождения казались менее мрачными, а в душе все настойчивее назревало сознание, что она была жертвой наглого обмана.
Особенно подозрительным ей казалось кольцо Басаргина. Потерял ли он его, или кольцо у него украли? Как знать? Может быть, Настя нашла его и отдала старухе, а возможно, что они обе участвовали в надувательстве.
Такое объяснение казалось ей наиболее подходящим, потому что верить в сверхъестественное казалось ей смешно и глупо. Это соображение настолько укоренило в её голове, что, увидав бутылку с водой, данную ей вчера чухонкой, Кира хотела сперва её выбросить, но потом передумала. Обман это или нет, а следовало дело довести до конца.
Поэтому, когда Настя принесла ей бензинку и новую кастрюльку, Кира добросовестно вскипятила волшебную воду и затем спрятала её в шкаф, чтобы угостить ею Алексея Аркадьевича, долив её в чай «жениху», если он действительно к ним придёт.
Прибывшая из Царского Села генеральша была в самом радушном настроении. Счастье ей улыбнулось, и она выиграла в карты, в общем, она весело провела время и привезла кучу свежих новостей.
Самым интересным было известие о помолвке одной известной баронессы Штаде, жених которой получил назначение в Персию, и свадьба была назначена недели через две.
— Но раньше баронесса даёт бал, а потому, Кира нам надо подумать о платьях. Я думаю сделать себе серое атласное, или золотистое, а то моё бархатное все уже знают и совестно его надевать. И тебе надо заказать два свежих туалета. Сегодня уже поздно, да я и устала, мы ведь легли в половину пятого. А завтра, с утра, мы отправимся в Гостиный двор за покупками, — деловым тоном закончила генеральша.
Вечером у Нагорских собралось несколько человек гостей, а перед чаем явился Басаргин. Его появление очень смутило Киру. Стало быть, чары подействовали. Не сомневаюсь более, она влила заколдованную воду в его стакан, который Настя подала ему. Басаргин, казавшийся перед этим озабоченным и смущенным, выпив свой чай, оживился. Он глаз не сводил с Киры, а когда все перешли в гостиную, стал за нею ухаживать. В его глазах читалась страсть, и он нетерпеливо искал случая поговорить с ней без свидетелей.
Но, словно нарочно, то генеральша, то другие гости мешали молодым людям остаться с глазу на глаз, и лишь при прощании Алексей Аркадьевич нашёл возможность шепнуть Кире:
— Могу ли я надеяться застать Вас завтра дома около двух?
Кира утвердительно кивнула головой, и взгляды, которыми они обменялись, были равносильны объяснению в любви.
На следующее утро, когда Кира была ещё в постели, сияющая Настя подала ей доставленную посыльным роскошную корзину роз, ландышей и белых лилий, в цветах была визитная карточка Басаргина.
— У меня так болит голова, что я не в силах бегать за покупками. А у тебя, мама, изысканный вкус, и я полагаюсь на твой выбор, — сказала она, целуя мать.
И та уехала, ничего не подозревая. Кира хотела одна принят своего суженого, чтобы объявить матери о своей помолвке как о свершившемся факте.
Она позаботилась о своём туалете и надела красивое домашнее платье, потом уселась в кабинете, из окна которого была видна улица, и принялась дорисовывать вазу для благотворительного базара.
Была ещё только половина второго, а уж экипаж Басаргина подлетел к дому Нагорских. Пока он, выйдя из коляски, что-то приказывал кучеру, Кира задумчиво его разглядывала.
Он не был красавцем, но его свежее приветливое лицо с добрым прямодушным выражением было крайне симпатичным.
«Постараюсь полюбить его, привязаться к нему», — решила Кира, встречая гостя и любезно приглашая его садиться.
Таинственное кольцо с рубином она спрятала между другими кольцами, чтобы Басаргин его не заметил, но с ужасом увидела на мизинце Басаргина своё собственное кольцо с бирюзой. Чтобы завязать разговор, она показала вазу, которую разрисовывала, а затем речь зашла о благотворительном базаре, для которого предназначалась эта самая ваза. Алексей Басаргин похвалил работу.
— Я не решаюсь звать Вас помогать мне в продаже, но, как покупатель, Вы придёте к моему столику, не правда ли? — Улыбаясь, сказала она.
Басаргин нагнулся и странно взглянул ей в глаза.
— Я буду всем, чем Вы пожелаете, Кира Викторовна, потому что я Ваш раб, на всю жизнь… Разве Вы не видите, что я вас люблю…
