– Тебе никто не поверит. Для римлян мало что значат слова каких-то там персов и даже армян.
– О, сам я, конечно, никуда соваться не стану. Донос поступит от римлянина, пожелавшего сохранить анонимность. – Перс нахмурился, лицо его стало жестким. – Франциск, я ничего против тебя не имею, но мне нужен Кошрод. И я его получу. Попробуй только мне воспрепятствовать, и я уничтожу тебя.
– Да, неужели? – Сен-Жермен медленно встал. – Ты, кажется, и впрямь полагаешь, что эта задача тебе по плечу?
– Увидишь, когда твоих рабов потащат на рынок. Кошрод достанется мне по дешевке, ибо за слуг подозрительного чужеземца никто не захочет дать настоящую цену.
– И что же во мне подозрительного?
В глазах Арашнура мелькнул неподдельный страх. Он отбежал за фонтан и встал там, прячась за струями.
– Ты…- Учащенно дыша, перс обмахнулся рукой, отгоняя зло.- Ты не человек, ты…- Он задохнулся и смолк. В глазах Сен-Жермена заиграла веселость.
– Мы можем это проверить… и прямо сейчас Возможно, ты думаешь, что мне не перейти через текущую воду? Я пересек ручей по дороге сюда, И для тебя с удовольствием проделаю это еще раз.
Арашнур побледнел.
– Ты не сможешь.
Сен-Жермен погрузил ногу в чашу фонтана потом поставил туда вторую. Он знал, что ему ничто не грозит, ибо перед уходом из дома поменял землю в подошвах.
– Ты ошибся в своих выводах, дуралей!
Черная фигура двинулась по воде к омертвевшему от страха персу. Арашнур коротко всхлипнул и замахал руками, подзывая охрану. Воины, с любопытством следившие за детской выходкой чужеземца, но не находившие в ней ничего особенно страшного, кинулись к господину. Кряжистый телохранитель подбежал к хозяину первым. Тот жестом указал ему на чужака, уже стоящего рядом. Воин замешкался, не понимая, что делать – оглушить странного незнакомца или рубить? Пока он раздумывал, Сен-Жермен схватил его за плечи и резким рывком вывихнул их. Телохранитель качнулся, меч, вытащенный из ножен, со звоном упал на выстеленную мозаичной плиткой дорожку. Сен-Жермен мгновенно отступил в сторону и одним сильным скользящим ударом сбил противника с ног. Второй перс, свирепо вращая глазами, попытался атаковать, но взвыл от немыслимой боли и упал на колени, прижимая к груди руку, сломанную чуть выше локтя.
Сен-Жермен повернулся к Леду Арашнуру.
– Перс, я проделывал это десятки раз.
Тот пятился с побелевшим липом
– Я… я…- Арашнур ощупью искал на поясе нож
– Раз уж ты имел глупость раскрыть свои планы полагаю, тебе лучше уехать. Или преторианцы получат сигнал о персидских шпионах, обосновавшихся на одной из соседствующих с городом вилл.- Сен-Жермен презрительно усмехнулся.- На сборы даю три дня. Этого, я думаю, хватит.
– Ты не посмеешь… я… мы…
Сен-Жермен поморщился. Уж не обмочился ли перс? От Арашнура немилосердно разило чем-то кислым и острым.
– Посылай свой донос, однако учти: его вряд ли кто-то прочтет. Огону сейчас не до мелочей, равно как и сенату.- Он сузил глаза.- Не зли меня, перс Лучше радуйся, что остался в живых, и убирайся подобру-поздорову.- Сен-Жермен склонился к телохранителям.- Вызови к ним костоправа. И поскорее, если хочешь, чтобы от них в дальнейшем был прок. У одного не будет особых проблем, второй проваляется с месяц.- Он заметил ужас на лице Арашнура.- О, ему еще повезло! Если бы удар пришелся не вскользь, он бы тут же отправился к праотцам.- На губах его заиграла насмешливая улыбка.- Подумай об этом в своей Персии, прежде чем вновь соберешься послать кого-нибудь за Кошродом.
Лед Арашнур сделал отчаянную попытку восстановить попранное достоинство.
– Я предъявлю тебе иск за нанесенный ущерб.
– И явишься в суд? Не смеши меня, перс!
Не дождавшись ответа, Сен-Жермен повернулся и пошел к стене, ограждающей сад. Она была высока, но для таких, как он, препятствием не являлась.
Письмо Корнелия Юста Силия к Титу Флавию Веспасиану.
«Прими мой привет!
Прости за многомесячное молчание, оно было вынужденным. Рим продолжает бурлить. Всюду носятся самые невероятные слухи, мешающие докопаться до правды, которая столь же изменчива, как и сопровождающая ее ложь. Последнее откровение: до меня дошла весть, что Отон наложил на себя руки. Рим об этом узнает лишь через пару дней. Впрочем, сенат так и так готовится величать Авла Вител-лия. Что за кошмарный год! Гальба, его преемник Пизон, а теперь и Отон - мертвы, а на дворе ведь всего лишь весна. Что же сулят нам лето и осень?
Витсллий, разумеется, пользуется поддержкой своих генералов. Авл Цецина Алиен известен своими амбициями. Не располагаю точными сведениями о Фобии Валенте 1, хотя готов биться об заклад, что и он гусь еще тот, но большее внимание все-таки следует уделить Цецине. Он умен, хорош собой и прирожденный оратор. Полагаю, Вителлий для него лишь трамплин к императорской власти. Подобных вещей в истории тьма. Подумай об этом.
Если предположить, что не случится ничего непредвиденного, Вителлий прибудет в Рим в июне, хотя он может сделать это и позже, чтобы дать улечься страстям.
Гиппопотамы, присланные тобой в прошлом месяце, пользовались огромным успехом. Не знаю уж, как твои люди ловят этих гигантских животных,но они приносят тебе добрую славу. Жду новых поставок, поскольку договорился с Некредом о большой водной охоте на май. Это новое зрелище становится все более популярным, ибо народу в диковину звери, проживающие в воде. Выяснилось, что тигры умеют плавать, я буду пробовать запустить их в бассейн. Морские свиньи, к сожалению, мрут по дороге. Была попытка доставить в цирк и акулу, но транспортный ящик сломался и огромная рыбина вывалившись из него, убила восемь рабов. У нас есть гигантские угри, однако они очень вялые, поскольку неважно себя чувствуют в пресной воде.
Теперь о зерне. Ты ведешь себя мудро. Кризис затягивается, и это нам на руку. Разумеется, до города доходит пшеница из Таллии и с востока, но едва ли эти крохи в состоянии компенсировать египетскую недостачу. К осени любое улучшение в этой области будет восприниматься как божественный дар.
Мне представился случай поговорить с твоим племянником Туллием, он уверил меня, что ты не оставил своих планов, чем я лично очень доволен и собираюсь всемерно способствовать им.
Дома бедноты наша постоянная боль. Эти здания и спроектированы неважно, и построены из рук вон плохо. В наихудших из них нижние этажи находятся под землей и потому лишены нормального доступа воздуха, а кроме того, туда натекает вода. Водопровод прохудился, чинить его некому. Внизу сыро, вверху горячо, ибо чернь не доверяет пекарням и пытается печь хлеб в самодельных печах, отчего возникают пожары. Беднота не доверяет и общественным мельницам, опасаясь потерь при помоле. Затеянное строительство новых бедняцких кварталов заглохло, хотя жилья не хватает. Я думаю,
