Я не видела прежде, какие ямочки появляются у меня на щеках от смеха. И что один уголок рта поднимается выше другого.
Не замечала, как блестят на солнце и как развеваются при каждом движении мои волосы.
Это было так странно — глядеть на себя со стороны!..
Я была Люси, разглядывавшей Николь.
А Николь поднесла к глазам руки, разглядывая длинные красные ногти.
Мы все так же смеялись, а слезы тем временем бежали по нашим щекам.
А после, неожиданно, бросились друг другу на шею и крепко обнялись, что-то радостно выкрикивая.
Потом кинулись отплясывать какой-то дикий танец.
Мы кружились все быстрее. Николь и Люси. Люси и Николь. Переключенные друг на друга.
Все кружились и кружились, радостно смеясь.
А потом все закончилось также неожиданно как и началось. Мы упали на колени, тяжело дыша и глядя друг на друга.
Эйфория прошла, и мы осознали, что сделали
Мы не просто прыгнули на землю с высоты двух метров. Мы прыгнули в новую жизнь. В жизнь друг друга.
Люси начала напевать мелодию из сериала «Сумеречная зона».
Верно, — усмехнулась я. — Мы и вправду как будто оказались в Сумеречной зоне.
Только об этом нельзя никому говорить, — предупредила Люси. — Никому, Николь.
Называй меня Люси, — ответила я. — Называй меня своим именем,
Но я все еще ощущаю себя Люси, хотя внешне и стала тобой, — возразила она.
Верно, — согласилась я. — Нам все равно никто не поверит. Мы станем жить, как ни в чем не бывало.
А когда нам надоест эта игра, вновь придем к Стене Обмена и вернемся обратно, — сказала Люси.
Да, — откликнулась я поспешно. И почувствовала неожиданную вину.
В чем дело? — спросила Люси, заметив, как изменилось мое лицо.
Вряд ли мне захочется возвращаться, — призналась я. — Думаю, ты осталась в проигрыше.
Не бери в голову, — отмахнулась Люси.
Но у меня такие ужасные родители! — воскликнула я. — Будто сторожевые псы. Только и ждут момента, чтобы наброситься на меня. А Дэвид…
— Что Дэвид? — спросила Люси негромко.
— Я же сказала, что он решил меня бросить. У тебя не будет приятеля.
Она усмехнулась и зачесала назад свои длинные волосы.
— Может быть, я вновь завоюю его.
— А у меня теперь есть Кент, — продолжала я. — Он такой классный парень. Неужели ты можешь представить меня с ним?
— Но это же я все придумала, — пожала она плечами. — Я знала, на что иду.
Мне больше нечего было сказать. Небо совсем потемнело. Солнце стало опускаться. Теплый ветерок начал шевелить молодые листочки, и они что-то зашептали.
— Идем домой, — предложила Люси.
Моя мама будет ждать тебя у порога, — предупредила я подругу. — Тебе нужно придумать весомое оправдание своему опозданию.
Я просто скажу ей, что мы прыгали со стены, поменялись телами, поэтому я задержалась, — ответила Люси, улыбаясь моей улыбкой.
Мы рассмеялись, но у меня появилось какое-то странное ощущение.
Мои ноги двигались по-другому. Ступня оказалась меньше, и чтобы стоять прямо, приходилось прилагать немало усилий.
Видимо, придется еще привыкать к этому телу.
Я сделала еще несколько шагов и посмотрела на стену. В сумерках она казалась серым пятном, чем-то нереальным.
Выбираясь на дорогу, мы почти не разговаривали, думая каждая о своем. Уже через несколько минут показалась улица Страха. Сгоревший дом Фиаров возвышался на фоне серого неба, словно черная глыба. Между могил шныряли две облезлых кошки.
Поблизости от своего дома я сказала Люси:
Ну, удачи те6е.
И тебе, — эхом откликнулась она. Помахала мне рукой, повернулась и зашагала прочь.
А я глядела ей вслед со странным чувством. Когда она скрылась из виду, я направилась к ее дому, находившемуся на Каньонном шоссе.
Неужели Крамеры поверят, что я их дочь?
Неужели мне удастся обмануть всех друзей Люси? Даже Кента? А своих собственных друзей?
Все эти вопросы роились у меня в голове, пока я шагала по дорожке, ведущей к дому подруги.
Нельзя забывать, что Люси, в отличие от меня, никогда не прибегала к иронии. Что она всегда оставалась серьёзной.
Сделав глубокий вдох, я приблизилась к дому. Входная дверь оказалась наполовину распахнутой. Я шагнула в маленькую прихожую.
Эй! Я пришла! Простите, что задержалась!
Ответа не было.
Машина Крамеров стояла возле дома. Значит, они здесь.
— Где вы? — крикнула я. И, не дождавшись ответа, решила заглянуть в гостиную.
И не поверила тому, что увидела.
Я моргнула несколько раз, однако ужасное видение не исчезало. Схватившись за дверной косяк обеими руками, я уставилась на темные лужи крови. На полу лежали изрубленные тела.
Я испустила вопль, которому, казалось, не будет конца.
Мои ноги задрожали, и я упала на колени.
Все тело тряслось. Я изо всех сил боролась подступившей тошнотой.
Родители Люси лежали убитыми на белом ковре в гостиной. Их тела были изрублены, изрезаны. Одежду залила кровь. Пустые глаза глядели в потолок с немым ужасом.
Кругом были лужи крови. Темные и широкие, они напоминали разлившееся вино.
— Люси. Люси. Люси, — без перерыва я повторяла ее имя и не могла остановиться.
Не знаю, сколько времени я простояла так на коленях, дрожа всем телом.
Может быть, прошла всего пара минут. А может быть, целый час.
— Люси. Люси. Люси.
Перед глазами плыли красные волны, ослеплявшие меня.
— Люси. Люси. Люси.
Я принялась протирать глаза, стараясь прогнать ужасную сцену, потом кое-как поднялась на ноги.
И направилась к выходу.
— Нужно сказать Люси, — произнесла я громко.
Ни о чем другом не думалось. Ужас был слишком сильным, кровь слишком красной.
— Нужно сказать Люси.
Я доплелась до входной двери. Новое тело все ещё слушалось с трудом. Мне приходилось сосредотачивать все силы на том, чтобы правильно ставить ноги.
«Нужно немедленно найти Люси и вернуться к той серой стене, — думала я. — И переключиться обратно».
Бедная Люси…
Она хотела начать новую жизнь. Но теперь…
Перед моими глазами стояли темные лужи крови на белом ковре, пустые глаза, глядящие в потолок. Разорванная одежда…
Я направилась к своему дому. Чулки порвались, волосы растрепались, я не стала их поправлять.
Уже заметно похолодало, но меня прошиб пот.
Должно быть, я пробежала весь путь — шесть кварталов. Но помню лишь, как тяжело вздымалась моя грудь, когда я переходила улицу напротив своего дома.
