— Милый, они не делают нам ничего плохого. По-моему, здесь очень уютно. — Фринна опустилась на деревянный стул с наклонной спинкой и продолговатым сиденьем, обитым болотного цвета тканью под бархат, и протянула ноги к огню.
— Похоже, все церкви города звонят в колокола. Это продолжается уже два с половиной часа без перерыва.
— Если бы кто-то из них сделал перерыв, мы бы все равно не услышали. Потому что в это время звонили бы другие колокола.
Несколько минут они молчали. Потом Джеральд решил, что им следует придерживаться обычной программы отпускников.
— Я принесу тебе выпить. Что ты будешь?
— Что хочешь. То же, что и ты. — Фринна с чисто женским наслаждением грела свое тело у огня.
Джеральд не обратил на это внимания и проворчал:
— Не понимаю, почему нужно устраивать здесь парилку. Когда вернусь, пойдем в другое место.
— Мужчины носят слишком много одежды, милый, — сонно пробормотала Фринна.
Вопреки ожиданиям Джеральда бар оказался таким же безлюдным, как и вся гостиница, и город. Даже за стойкой никого не было.
Джеральд раздраженно стукнул по медному колокольчику, прикрепленному к стойке. Раздался резкий звук, напоминающий пистолетный выстрел.
Миссис Паскоу выплыла из-за двери, расположенной между полками. Она сняла пиджак, косметика растекалась у нее по лицу.
— Коньяк, пожалуйста. Двойной. И «кимель», тминный ликер.
Трясущим имея руками миссис Паскоу попыталась вытащить пробку из бутылки бренди, но у нее ничего не получалось.
— Позвольте мне, — протянул руку Джеральд. Миссис Паскоу уставилась на него мутным взглядом.
— Хорошо. Но налью я сама.
Джеральд выдернул пробку и отдал ей бутылку. Миссис Паскоу плеснула в бокал гораздо больше положенной дозы.
Катастрофа последовала незамедлительно. Не сумев поставить бутылку на место на верхнюю полку, миссис Паскоу водрузила ее на невысокую подставку. Потянувшись за графином с «кимелем», она смахнула на кафельный пол почти полную бутылку бренди. Спертый воздух наполнился терпким запахом коньяка.
Внезапно дверь, из которой вышла миссис Паскоу, открылась, и на пороге возник мужчина. Не старый, но уже обрюзгший, с одутловатым красным лицом, в подтяжках и без воротничка. Клочья пшеничных волос облепили массивный красный череп. От него разило спиртным, как из винного погреба. Джеральд догадался, что это и есть Дон.
Мужчина был настолько пьян, что даже не мог говорить. Он стоял в дверях, ухватившись красными руками за косяк и натужно силясь обругать жену.
— Сколько? — спросил Джеральд у миссис Паскоу. «Кимеля» тут не дождешься. В гостинице наверняка есть еще один бар.
— Три фунта и шесть пенсов, — четко ответила она; но Джеральд видел, что она вот-вот расплачется.
Он отдал ей ровную сумму без сдачи. Она отошла в сторону и открыла кассовый аппарат. Когда она повернулась к нему, он услышал скрежет стекла — она наступила на разбитую бутылку. Джеральд искоса взглянул на ее мужа. Качающаяся фигура со слюнявым ртом вызывала у него отвращение.
— Жаль, что так получилось, — посочувствовал он миссис Паскоу, взял бокал и собрался уходить.
Миссис Паскоу смотрела на него. По ее лицу ползли слезы отчаяния, но при этом выглядела она более трезвой.
— Мистер Бэнстед, — поспешно остановила она его бесцветным голосом. — Можно, я посижу вместе с вами и вашей женой в гостиной. Всего несколько минут.
— Конечно.
Естественно, он этого не хотел. Интересно, кто останется в баре? Но внезапно ему стало жаль ее, и он не смог ответить отказом.
Ей нужно было пройти мимо мужа, чтобы выйти из-за стойки. Джеральд заметил ее минутное колебание; потом она решительно и твердо шагнула вперед, глядя прямо перед собой. Мужчина не мог отпустить косяк, иначе он рухнул бы на пол; но когда она проходила мимо, он смачно плюнул. Прицелиться он, конечно, не мог, и плевок угодил на его же брюки. Джеральд поднял откидную доску и пропустил миссис Паскоу вперед. Следуя за ней, он услышал бессвязное бормотание ее мужа.
— «Кимель»! — вдруг вспомнила миссис Паскоу.
— Бог с ним, — махнул рукой Джеральд. — Может, мне зайти в другой бар?
— Сегодня все бары закрыты. Лучше я вернусь.
— Не надо. Придумаем что-нибудь еще.
Он посмотрел на часы — было около девяти — и подумал, действуют ли здесь законы о режиме торговли спиртными напитками.
В гостиной их подстерегала другая неожиданность. Миссис Паскоу остановилась в дверях, и Джеральду пришлось заглядывать через ее плечо.
Фринна заснула. Она лежала в грациозной расслабленной позе, склонив голову набок, с закрытым ртом, и казалась необычайно прелестной. «Как мертвая девушка на ранней картине Миллеса», — подумал Джеральд и сам испугался своих мыслей.
Судя по всему, ее красота привлекла внимание и коменданта Шоткрофта; он молча стоял сзади и смотрел на нее с преобразившимся лицом. Джеральд заметил, что псевдоелизаветинскую ширму убрали. Оказалось, за ней скрывался небольшой стул с обивкой из кретона, на котором лежала открытая книга.
— Не желаете к нам присоединиться? — нагло предложил Джеральд. Судя по выражению лица, комендант не обиделся. — Выпьете с нами?
Комендант даже головы не повернул и, казалось, потерял дар речи.
— Только на минутку, — после небольшой паузы тихо ответил он.
— Хорошо, — кивнул Джеральд. — Присаживайтесь. И вы, миссис Паскоу. — Миссис Паскоу утирала слезы. — Что будете пить? — обратился Джеральд к коменданту.
— Ничего, — отказался комендант все тем же тихим голосом. Если бы Фринна проснулась, комендант тотчас бы ушел, внезапно понял Джеральд.
— А вы? — повернулся Джеральд к миссис Паскоу, искренне надеясь услышать отказ.
— Нет, спасибо. — Она смотрела на коменданта. Она явно не ожидала его здесь увидеть.
Джеральд присел рядом со спящей Фринной, потягивая бренди. В сложившейся ситуации тост был неуместен.
Из-за событий в баре он совсем забыл о колоколах. Теперь, когда они они молча расселись вокруг Фринны, на него вновь обрушилась волна звука.
— Не думайте, — произнесла миссис Паскоу, — он не всегда такой.
Все говорили приглушенными голосами. Казалось, у каждого есть на это причина. Комендант вновь угрюмо взирал на красоту Фринны.
— Я и не думаю. — Но поверить в это было трудно.
— Торговля спиртным — слишком большое искушение для мужчины.
— Да, тяжело устоять.
— Нам не следовало переезжать сюда. Мы были счастливы в Южном Норвуде.
— В разгар сезона дела у вас, вероятно, идут неплохо.
— Два месяца, — с горечью покачала головой миссис Паскоу. — В лучшем случае, два с половиной. Те, кто приезжает сюда в сезон, понятия не имеют, что здесь творится в другое время.
