— Боже мой, неужели такое возможно? — простонал узник. — Неужели возможно?
Священник склонил голову.
— Меня не могут казнить! — вдруг сказал узник, цепляясь за темную сутану святого отца. — Говорю вам, я не Райли. Меня зовут Филип Джонсон.
Священник молчал. Не делал попыток вырваться. Узник дергал за сутану, а священник молился.
Потом узник отпустил его и шумно привалился к стене.
— Боже, — пробормотал он. — Боже, неужели никто меня здесь не слышит?
Священник поднял голову.
— Вас слышит Бог, — сказал он. — Так позвольте Ему упокоить вас на Его груди. Молитесь о прощении.
Узник тупо глядел на него.
— Вам этого не понять, — бесцветным голосом произнес он. — Меня же казнят.
У него задрожали губы.
— Вы мне не верите, — снова начал он. — Вы думаете, я лгу. И все думают, что я лгу.
Вдруг он вскинул голову.
— Мэри! — воскликнул он. — Моя жена. Как насчет моей жены?
— У вас нет жены, Райли.
— Нет жены? И вы говорите мне, что у меня нет жены?
— Сын мой, бесполезно продолжать все это.
Узник вскочил на ноги и в отчаянии схватился за виски.
— Господи, есть тут хоть кто-то, способный выслушать?
— Есть, — тихо ответил священник.
В коридоре снова послышались шаги и громкий ропот других заключенных.
У двери появился Чарли.
— Вам лучше уйти, святой отец, — сказал он. — Это бесполезно. Ему не нужна ваша помощь.
— Я не имею права бросать несчастную душу в таком состоянии.
Узник подбежал к решетчатой двери. Чарли невольно отпрянул.
— Осторожнее, парень, — предупредил он.
— Вы можете позвонить моей жене? — попросил узник. — Ну пожалуйста. Мы живем в Сент-Луисе, штат Миссури. Номер такой…
— Заткни глотку.
— Вы не понимаете. Моя жена все объяснит. Она вам скажет, кто я на самом деле.
Чарли заухмылялся.
— Честное слово, это лучший цирк из всего, что я видел, — тоном знатока произнес он.
— Так вы ей позвоните? — спросил узник.
— Отвали от двери.
Узник отошел. Чарли махнул рукой. Дверь отъехала, отец Шейн вышел в коридор. Он глядел себе под ноги.
— Я вернусь, — пообещал он.
— Ну почему вы отказываетесь позвонить моей жене? — умоляюще спросил узник.
Священник колебался. Затем он вздохнул и достал блокнотик с карандашом.
— Какой номер? — устало спросил он.
Узник подбежал к двери.
— Не тратьте впустую ваше драгоценное время, святой отец, — сказал Чарли.
Торопливым голосом узник продиктовал священнику телефонный номер.
— Вы уверены, что правильно записали? — спросил узник. — Вы ничего не перепутали?
Он повторил номер. Священник кивнул.
— Скажите ей, что я… скажите ей, что со мной все в порядке. Я здоров и вернусь домой, как только… скорее! Времени мало. Пусть она свяжется с начальником тюрьмы или с кем-нибудь из властей.
Священник опустил руку на дрожащее плечо узника.
— А если на мой звонок никто не ответит? — спросил он. — Если по этому номеру никого не окажется, вы прекратите свои речи?
— Вам ответят. Она дома. Я знаю, она дома и ответит на звонок.
— А если нет?
— Вы ее застанете.
Священник убрал руку с его плеча и медленно зашагал по коридору. Проходя мимо камер, он кивал узникам. Узник, называвший себя Филипом Джонсоном, провожал его взглядом, пока священник не скрылся из поля зрения.
Чарли смотрел на него и усмехался.
— Да, ты точно лучший из всех, — сказал надзиратель.
Узник молчал.
— Был тут у нас один парень, — вспомнил Чарли. — Утверждал, что проглотил бомбу. Грозил: если мы его усадим на электрический стул, тюрьма взлетит к чертям собачьим.
Надзиратель хихикнул.
— Мы просветили его рентгеном. Ничего он не глотал. А потом ему пришлось проглотить хорошую порцию электричества.
Узник отвернулся и пошел к койке. Сел.
— Второй был похлеще первого, — продолжал Чарли. Он нарочно повысил голос, чтобы слышали и другие узники. — Этот назвался Христом. Говорил, что его невозможно убить. Пообещал через три дня воскреснуть и пройти сквозь стену.
Надзиратель кулаком почесал себе нос.
— Больше мы о нем не слыхали. Но я на всякий случай присматриваю за стеной.
Грудь Чарли затряслась от хохота.
— А теперь и третий выискался.
Узник ответил ему взглядом, полным жгучей ненависти. Чарли пожал плечами и отошел от камеры. Сделав несколько шагов, он вернулся.
— Да, скоро мы будем тебя стричь, — крикнул он узнику. — Есть пожелания насчет фасона?
— Убирайся.
— Может, оставить бачки? — сощурился Чарли, словно предвкушая удовольствие.
Узник отвернулся к окну.
— А как насчет челки? — засмеялся Чарли. — Эй, Мак, не сделать ли нам большому мальчику челочку?
Узник согнулся и закрыл трясущимися ладонями лицо.
Дверь камеры отъезжала вбок.
Услышав звук, узник вздрогнул и поднял голову. Он оцепенело взглянул на Мака, Чарли и третьего. Третий что-то держал в руках.
— Что вам надо? — осипшим голосом спросил он.
Чарли усмехнулся.
— Парень, это просто шикарно, — сказал он. — Ты не знаешь, что нам надо?
Усмешка сделалась язвительной.
— Решили подстричь большому мальчику волосики.
— Где священник?
— Священствует где-то.
— Заткнись, — раздраженно оборвал его Мак.
— Сынок, я надеюсь, ты не доставишь нам хлопот, — сказал узнику третий.
Узник почувствовал, как у него на затылке натянулась кожа. Он уперся головой в стену.
— Постойте, — боязливо проговорил он. — Вы схватили совсем другого человека.
Чарли поперхнулся от смеха и протянул к нему руки. Узник отполз к стене.
— Нет! — закричал он. — Где священник?
— Хватит! — прикрикнул на него Чарли.
Глаза узника метались между Маком и третьим тюремщиком.
— Вы не понимаете, — истерично закричал он. — Священник звонит моей жене в Сент-Луис. Она скажет вам, кто я на самом деле. Я не Райли. Я Филип Джонсон.
— Довольно, Райли, — сказал ему Мак.
— Джонсон! Джонсон!
— Джонсон, Джонсон, надо стричься. Джонсон, Джонсон, наголо, — затянул нараспев Чарли, хватая узника за руку.
— Пусти меня!
Чарли рывком сдернул узника с койки и заломил ему руку. Лицо надзирателя раскраснелось от злости.
— Хватай за другую, — процедил он Маку.
Мак схватил узника за другую руку.
— Ну как еще мне вас убедить? — вопил узник, извиваясь между двух надзирателей. — Я не Джонсон. То есть я хотел сказать — не Райли.
— Нам все равно, кто ты, — тяжело дыша и потея, сказал Чарли. — Начинаем. Стриги его наголо.