— Сможем ли мы? — почти с мольбой спросила предводительница гамбургского клана.
Старый ирландец задумался.
— Леди Тара — мудрая женщина. Думаю, она права. Наши дети справятся!
Солнце едва успело зайти за лес из мачт, вант и парусов на Эльбе, как Алиса уже пробудилась и откинула крышку продолговатого ящика, где проводила свой дневной сон. Зевая, она поднялась со своего спартанского ложа.
— Я желаю вам хорошего вечера, госпожа Алиса, — прозвучал голос.
К ней неспешно шел высокий, стройный мужчина, которому на вид было чуть больше двадцати лет.
— Добрый вечер, Хиндрик.
Еще не было ни одного вечера за тринадцать лет жизни Алисы, чтобы он не приветствовал ее этими словами. Но если она все эти года менялась и из ребенка постепенно превращалась в девушку, облик Хиндрика оставался неизменным, как и у всех слуг, которые когда-то жили как люди, а потом были укушены чистокровным вампиром. Даже его стрижка и трехдневная на момент человеческой смерти щетина всегда оставались неизменными. И Хиндрик уже давно оставил все попытки побриться или сделать современную стрижку Однажды он даже постригся налысо, но уже на следующий вечер, когда Хиндрик проснулся после дневного сна, его волосы снова были длинными и волнистыми, как и всегда. Алиса не знала точно, сколько ему сейчас лет, единственное, что ей было известно, так это то, что он из семнадцатого века.
— Ты что, вообще не спишь? — спросила она, подавив следующий зевок.
— Почему же, конечно, я сплю, госпожа. Каждый день я засыпаю как мертвец. Просто я просыпаюсь и прихожу в себя немного быстрее тебя.
— У тебя в этом больше опыта, — заявила Алиса и, резко стянув через голову длинную льняную рубашку, бросила ее в ящик.
Потом она надела полинялые брюки и широкую рубаху.
Ее почти не удивило, что два других ящика были еще закрыты. Ее брат и кузен, с которыми она делила комнату на верхнем складе, никогда не спешили покинуть свои ящики сразу на закате солнца. И Алисе это было на руку. Ее младший брат Танкмар, которого все, кроме госпожи Элины, звали Таммо, был непослушным и своенравным, так что чаще просто раздражал ее. А Серен любил лишний раз показать Алисе, что уже на год старше ее.
— Итак, есть новости? Что-нибудь такое, о чем мне следовало бы знать? — спросила она Хиндрика, завязывая свои золотистые волосы в узел и убирая их под кепку.
Хиндрик помедлил немного, но потом ответил отрицательно.
Продолжая возиться с кепкой, Алиса развернулась к нему:
— Может быть, ты только что соврал мне?
Она строго посмотрела на него, но он без труда выдержал взгляд ее голубых глаз.
— Естественно, нет, госпожа! Ты же спросила меня, следует ли тебе об этом знать.
Губы Алисы растянулись в улыбке.
— Ага, на будущее я буду более тщательно подбирать слова.
Хиндрик улыбнулся в ответ, подошел и закрыл крышку ящика.
— Хотя, возможно, тебе и следовало бы.
— И что же это такое, о чем мне не следовало бы знать, но оно гарантированно вызвало бы мой интерес?
Хиндрик покачал головой.
— Подожди. Ты узнаешь об этом в тот самый момент, когда госпожа Элина посчитает нужным.
Алиса капризно надула губы.
— Неужели ты боишься ее?
— Я больше не испытываю чувства страха, — просто ответил Хиндрик. — Но я уважаю госпожу Элину и поэтому не пойду против ее воли.
Алиса знала, что это было его последним словом, и больше не стала напирать на него. Но она узнает другим способом. Тут в одном из ящиков послышался шорох.
Алиса поспешила к двери.
— Я тогда лучше пойду.
— Куда ты направляешься? — спросил Хиндрик.
— Как обычно, — уклончиво ответила она.
— Ты знаешь, что госпожа Элина не одобряет этого! Тебе не стоит бродить по всем этим закоулкам одной.
— Ах, так? — Алиса возмущенно уперла руки в бока. — А другим стоит? Им можно развлекаться каждую ночь! Они ходят в порт, гуляют по городу и присоединяются к толпам гуляющих на ярмарочной площади!
Хиндрик кивнул.
— Да, потому что они взрослые.
— Можно подумать! — фыркнула Алиса и отвернулась.
Подойдя к лестнице, она еще раз повернулась и посмотрела на мужчину в давно вышедших из моды бриджах и рубашке с рюшами.
— Но ты же не выдашь меня?
— Если меня никто не спросит, то мне и не придется ничего рассказывать. А теперь делай то, что собиралась. Ты же слышала, твой брат проснулся. Если он увидит тебя, то наверняка увяжется за тобой.
— Да оградят меня духи ночи от этого! — содрогнувшись, воскликнула Алиса и побежала по длинным лестницам вниз, в большой вестибюль, на средних балках которого была высечена цифра «1680».
Именно в 1680 году богатые торговцы построили эти роскошные дома в стиле барокко вдоль канала до самого порта. Здесь и теперь жили торговцы, кроме двух последних домов, которые предки Фамалия купили для своей семьи еще сто лет назад. А в остальных еще жили и трудились некоторые самые богатые гамбургские торговцы. В каждом доме были не только жилые комнаты для торговца, его семьи, помощников и прислуги, но и места, отведенные для конторы. А на двух этажах под крышей были обустроены склады для хранения товаров. Самым красивым помещением в главном доме клана Фамалия был вестибюль высотой в два этажа с галереей по кругу и колоннами, декорированными резными узорами. Кессонный потолок был тоже украшен резьбой, поля искусно разрисованы и покрыты листовым золотом. От галереи шли ответвления коридоров, ведущие в жилые и спальные помещения главных членов семьи. В соседнем доме жили вампиры-старцы. Когда-то открытые складские этажи были поделены на комнаты, в которых спали молодые вампиры и слуги.
Алиса почувствовала знакомую тянущую боль в челюсти, за которой обязательно последуют гложущий голод и оглушающая жажда. Она с удовольствием проигнорировала бы эти ощущения, но знала по опыту, что в таком состоянии, когда ей придется подавлять свою природу, она не получит никакой радости от прогулки. Поэтому она направилась в бывшую кухню, где все еще стоял большой очаг, при помощи которого можно было растопить голландскую печь в комнате. Но с тех пор как в доме поселился клан Фамалия, печь больше не использовали. Ведь вампиры не чувствовали ни зимнего холода, ни летней жары.
— Добрый вечер, Алиса, — поприветствовала ее молодая женщина в униформе гамбургской горничной.
Как и Хиндрик, она была слугой, но в отличие от последнего пришла в дом всего несколько лет назад.
— Добрый вечер, Верит.
Та, не дожидаясь просьбы, уже подала ей кубок. Алиса жадно выпила еще теплую кровь животного, которую каждый вечер слуги приносили из ближайшей скотобойни, после чего вышла из дома. Тем временем уже совсем стемнело и только газовые фонари на мостах и в широких переулках излучали неясный желтоватый свет. Алиса знала, что у нее больше шансов найти трофеи в более богатых кварталах и возле биржи, но ее словно магнитом тянуло к острову Вандрам и к домам на канале Довер. Это был один из пешеходных кварталов Гамбурга, известный самыми худшими в городе условиями жизни для людей. Тем не менее люди жили там, несмотря на вечную сырость в квартирах на первых этажах, которые при каждом штормовом приливе заливало водой, причем нередко на несколько дней. Крошечные дома в несколько этажей и флигели жались друг к другу в темных, слабо освещенных дворах. Мужчины, женщины, дети спали все вместе на узких кроватях, и вдобавок здесь часто находили себе приют незнакомцы, которые за пару пфеннигов устраивались на ночлег в свободном углу.
