Агата швырнула пальто на спинку кресла, размотала платки и шарфы, задорно подмигнула Мишке.
– А может, спляшем? Раз-два! Шел трамвай десятый номер, на площадке кто-то помер! Музыка в этом сарае есть?
Чубей собрался с духом.
– Агата Прокоповна. Я собственно пригласил вас…
– Поняла. Молодку-красавицу приворожить хочешь. Ладно, шалунишка, сделаем. Сама сюда придет и портки скинет. Мне не впервой. Всяких окучивала.
Агата достала из-за пазухи маленький узелок и, бормоча себе под нос что-то маловразумительное, принялась раскладывать на журнальном столике сухие травки.
– Может, ты ей объяснишь? – попросил Чубей у Леокадии. – На кой черт мне ее молодка?
– Агата Прокоповна, – Развитая наклонилась к уху старухи и шепотом объяснил ей желания клиента. – Вот это ему надо…
– Ага! – ворожея посмотрела на Мишку с уважением. – Смело. Значит, душу заложить? Можно! Как звать-то, раб божий?
– Миша. Чубей-Оторвин.
– Ха! Так я твою мамашу знаю. Выпивали. Не раз выпивали. Она баба веселая, но с головой не всегда дружит. Ты видно в нее пошел, раз хочешь душу Сатане заложить.
– А как это сделать? – напрягся Мишка. – Ну, чисто технически.
– Эй, Леокадия, тащи сюда бутылку водки! – старушка начала рыться в своем узелке. – Так-с. Жабьи лапки. Сушеные кишки кузнечика. Перья воробья. Говно скворца. Все есть! Водку надо хорошенько подогреть.
Развитая вылила бутылку в электрический чайник и побросала туда подобранные Прокоповной ингредиенты. Когда из чайника пошел пар, бабуля попросила ложку и тщательно перемешала бурую жидкость.
– Который час?
– Без пятнадцати двенадцать, – ответил Мишка. – Мне нужно это выпить?
– Догадливый. Ровно полночь все до дна проглотишь. После такой бурды к тебе не один, а целая сотня дьяволов заявится. Сразу узнаешь. Зеленые такие и противные. Тьфу! Гони деньги, касатик и шохверу своему скажи, чтоб меня в Нижние Чмыри доставил.
Прокоповна напялила пальто, укуталась в платки. По дороге к двери, она не преминула свернуть к бару и сунула в каждый карман по бутылке. – А ты, Леокадия, тут не светись. Или тоже душу закладывать приспичило?
– Не-а.
– Тогда линяй, пока не началось!
Мишка остался в гостиничном номере один. Стрелки неумолимо подползали к двенадцати. От одного взгляда на приготовленное знахаркой пойло хотелось тошнить. Однако Чубей решил не сворачивать с избранного пути и ровно в полночь поднес горлышко чайника к губам. Вкус у напитка был самый что ни на есть адский, а когда в рот попадали твердые комочки говна скворца Мишка обещал себе, что при первой возможности сожжет Агату на костре и развеет пепел по ветру. Наконец испытание напитком закончилось. Чубей выпил все до дна и открыл глаза в надежде увидеть врага рода человеческого. Однако обещанная сотня чертей медлила с появлением. Мишка обошел комнату, заглянул за шкафы и под кровать.
– Обманула, старая ведьма!
Чубей направился к телефону, чтобы сообщить Леокадии все, что он думает о ней и колдуньях находящихся на самогонном содержании. Сделать, однако, удалось только один шаг. Заклинатель дьявола неожиданно споткнулся на ровном месте и грохнулся на пол. Когда гул в голове немного затих, Мишка увидел, что лежит, упершись носом в хорошо знакомую, красно-зеленую ковровую дорожку.
– Не может быть!
Чубей вскочил. Он вновь был в длинном коридоре с множеством дверей и дубовых панелей. И из одежды на Мишке были снова одни трусы. Пришлось отправляться проторенной однажды дорогой к двери в конце коридора. Правда, теперь Чубея уже не трясло от страха. Он в точности следовал указаниям отцов народов и мог дать полный отчет в своих действиях.
Однако когда дверь распахнулась, Мишку ждало множество сюрпризов. Иосиф и Адольф сидели на прежних местах, но на столе не было ни бумаг, ни лампы под зеленым абажуром. На этот раз стол ломился от яств и множества пузатых бутылок. На стене вместо карты висел предвыборный плакат Чубея. Сталин и Гитлер увлеченно обгладывали с двух концов вареную телячью ногу и даже не заметили гостя. Мишку приветствовал только высокий худой мужчина в наряде оперного Мефистофеля. Черный плащ с красным подбоем и длиннющая шпага настолько привлекли внимание Чубея, что он не сразу посмотрел в лицо председателя вечеринки. Лишь после того, как Вельзевул крепко обнял Мишку и расцеловал в обе щеки Чубей поднял глаза и ахнул: сатанинским пиром заправляет никто иной как Гриня Бурый.
– Садись, Мишаня! – он подвинул Чубею свободный стул. – Выпьем, закусим, о делах наших скорбных покалякаем.
Киношная шутка убедила Мишку в том, что у Грини-беса осталось немного от прежнего весельчака-балагура. Это вселяло надежду. Бурый придвинул гостю пустую тарелку, наполнил вином бокал.
– Что будешь кушать? Картошечка у нас замечательная. Если ее с грибками навернуть… В общем, не стесняйся, будь как дома!
– Ты как здесь, Гриша?
– Нормалек! – Бурый плеснул себе в рюмку водки, выпил и крякнул. – Сам понимаешь: на тот свет я без покаяния отправился, а грехов у меня – выше крыши. Вот и определили к этим. А вообще-то нас здесь много, но близко я сошелся только с ними.
– Мне так тебя не хватает!
– Ерунда. Я отсюда за твоими успехами слежу. Если какие проблемы решить надо – только скажи.
– Вышел, я Гриша на финишную прямую, а на душе неспокойно. Вот вы здесь наверняка, все знаете. Быть мне президентом или…
– Будешь, Мишка! Тут другое важно: сколько продержишься.
– А сколько можно?
– Если контрактик заключим, то тринадцать лет я тебе гарантирую. Правда, коллеги?
Гитлер и Сталин уже справились с телячьей ногой и принялись за жареную курицу.
– Тринадцать – моя любимая цифра, товарищ Оторвин! – пробормотал с набитым ртом Иосиф Виссарионович.
– Дрейзэхн! Натюрлих! – поддакнул дружку Гитлер, вытирая жирные руки об обшлаг мундира. – Я-я! Отшень карашо!
– Вот видишь, Мишка все у нас на мази. Я бы тебе и на слово поверил, но все решения здесь принимаются коллегиально, – Бурый, взмахнул шпагой и наколол на острие свиток, перетянутый красной лентой, который соткался из воздуха. – Все готово. Адская канцелярия работает четко. Тебе только вот здесь подписать.
– Кровью?
– Зачем кровью? Не в средневековье же живем, – Гриня поймал из пространства гусиное перо. – Оп-ля! Ставь свою закорючечку!
Чубей подписал контракт, отдал его Грише и свиток, подброшенный к потолку кабинета, исчез.
– Это дело, Мишка, обмыть надо! Тебе водочки?
Чубей поочередно чокнулся с каждым участником пира и закусил соленым огурцом.
– Еще дна мелочь, Мишаня, – Бурый наполнил рюмку гостя. – Ты на Земле-матушке что-то построить должен. Без этого контракт в силу не вступит.
