Чубей, от скуки начал крошить сигару, собирая табак в кучку на середине стола, когда в кабинет тихо постучали.
– Ох, войдите!
Извиваясь ужом, в помещение проскользнул помощник президента, фамилии которого Мишка даже не помнил.
– Михаил Фомич, пора сформировать правительство. Назначить достойных людей на высшие государственные посты.
– Ага.
– У меня тут списочек имеется. Вам только подписать.
Чубей принял из рук помощника список, бегло его просмотрел и поманил помощника пальцем.
– Ближе подойди. Еще ближе. Хорошо, теперь хлебальник раскрой.
Президент скомкал бумажку, сунул ее в рот помощника.
– Жуй, раздолбай и помни, что меня обманывать не рекомендуется. Дергать кота за усы вредно для здоровья.
Чиновник тщательно пережевал бумагу и без малейших эмоций на лице проглотил.
– Михаил Фомич! Разве я могу? Вас обмануть! Это ж ни в какие ворота!
– Мели Емеля! Смотри, как бы я на твое место Феоктистыча не определил. Жаль, что ему сейчас протез за бугром делают. Хотели на все ключевые посты своих людей поставить и от моего имени страной управлять? У президента свой списочек имеется! Объявляю экстренное совещание. Чтоб сегодня же вечером люди из моего списка сидели за этим столом!
Наевшийся бумаги помощник беспрекословно выполнил приказ Чубея. К вечеру, в просторной президентской приемной в Сороках толпился весь цвет Нижних Чмырей. За бонусами приехали даже те, кого Оторвин не звал.
Мишка сидел за столом в окружении секретарей и помощников, ловивших каждое его слово.
– Запускай по списку!
Первым вошел Фима Циркулев. Он восхищенно осматривался и очень стеснялся своих испачканных в грязи сапог, оставлявших следы на ковре.
– Подходи, Фимка! – Чубей вышел навстречу главному конструктору и тепло его обнял. – Как ты?
– Да так, помаленьку… Изобретаем то, да се.
– Помаленьку не получится, Ефим Яковлевич. Назначаю тебя президентом Академии Наук! Сдюжишь?
– А почему бы и нет? У меня с официальной наукой свои, давние счеты. Эх, жаль Грини нет… Уж мы-то с ним развернулись бы!
Следующими в кабинете появились Льняной и Развитая.
– Ну, Егор Никанорыч, как насчет Министерства сельского хозяйства? – спросил Оторвин. – Берешь эту контору под свое крылышко?
– Если вы считаете, что достоин… Куда партия пошлет…
– Подписать назначение!
Леокадия Евменовна, как опытнейший управленец получила под начало Центральную избирательную комиссию.
Обвешанный новенькими камерами Ромка Губастенький удостоился крепкого президентского рукопожатия.
– Какой телевизионный канал у нас в стране самый лучший? – спросил Чубей у секретарей. – Самый-самый!
– Белибердусь – ТиВи!
– Тогда знакомьтесь с новым руководителем этого канала! Прошу любить и жаловать!
Сан Саныч Хряков вошел вместе с Никифором Громыхайло. Вопреки всему, они успели крепко сдружиться. Позабыв старые обиды, во имя забот о народе, Чубей назначил Хряка губернатором самой крупной области. Никифор наконец-таки получил возможность поквитаться со своим злейшим врагом и предметом ночных кошмаров. Комитет государственного контроля был передан Громыхайле со всеми потрохами и исключительным правом казнить и миловать своих бывших мучителей.
Преданность Иннокентия Порядкина тоже была оценена по достоинству: участковому было присвоено внеочередное звание генерал-лейтенанта и подписано назначение на пост главы Министерства внутренних дел.
– Шнурки-то все-таки завяжи! – усмехнулся Чубей, поздравляя Кешку. – Или ординарца себе назначь, чтоб за твои ботинки отвечал.
– Назначу, Михаил Фомич, – Порядкин почесал затылок. – А можно полковника Мелкокалиберного на эту работу пристроить?
– Можно! Министерство твое, кого хочешь, того и пристраивай. Хоть Жучку, хоть Тузика!
Чести быть принятым президентом удостоился даже Петька Гектаров. Чубей сурово посмотрел на племянника Максима Максимыча.
– Чего приперся? Тоже хочешь должность получить?
– Хочу, – честно признался Гектаров. – Надоело быть на побегушках. Мне бы самостоятельности капельку…
– Так ты ж круглый идиот!
– Так точно – круглый, – согласился Петька. – Круглее не бывает…
Откровенность Гектарова подкупила президента.
– Лады. Хотел, помнится, председателем «Красного пахаря» быть?
– Хотел.
– Ну и будь! Хрен с тобой. Хоть дачу дядьке достроишь. Теперь можно!
Кривоногий, смутно знакомый Мишке мужичок представился Тимофеем Шайбиным.
– Я по спортивной части, Михаил Фомич. Если припомните, тот матч, где вы голкипером были, я организовывал.
– Как не помнить! Сколько олимпийских медалей мне завоюешь?
– Да хоть тыщу!
– Молодцом, Тимошка! Принимай олимпийский комитет и никому там спуска не давай!
Последними в кабинет вошли Сенька Безшапко и Нюрка-кладовщица.
– А, неразлучная парочка, власти захотели? – улыбнулся Чубей. – Куда ж мне вас запихнуть?
– Мы тут подумали, Михаил Фомич, – пробормотал Сеня. – Может в Министерстве торговли порядок навести надо?
– Надо, Сеня. Еще как надо. Быть по сему. Нюру министром назначаю, а тебя – чиновником по особым поручениям при ней. Справишься с особыми поручения, а сексуальный ты мой маньяк?
– Справлюсь! – торжественно пообещал Безшапко. – Как раз с особыми – справлюсь!
Покончив с назначениями, Чубей-Оторвин, преподнес своим соратникам последний сюрприз. На улице каждого из них ждало по новенькому «мерседесу» и водителю в форменной одежде расцветок национального флага. Свежеиспеченные министры тут же отправились обмывать свои посты в самый большой столичный ресторан. От участия в пьянке отказался только президент Академии Наук. Фима долго сопел на заднем сиденье «мерса», а потом хлопнул водителя по плечу.
– Казино у вас тут есть?
– Полным-полно, шеф.
– Давай в ближайшее! Чувствую, что сегодня теория вероятности меня не подведет.
Чубей закончил вечер скромным ужином, состоявшим из суши, ананасов, парочки осьминогов в шоколаде и бутылки «Вдовы Клико». В президентской спальне, по размерам напоминавшей средней величины аэродром Оторвина поджидала молодая, но подающие большие надежды белибердусская киноактриса. Наряженная в прозрачные одежды, она сделала Чубею массаж и почесала пятки. Двадцать минут спустя кинодива и президент чокнулись бокалами с вином. Принялись рассуждать о ближайших тактических и дальнейших стратегических планах развития страны.
– Как думаешь, душа моя, – поинтересовался Чубей у собеседницы. – Может мне династию основать?
– А, че, Миша, стесняться? Основывай. Михаил Первый! Звучит.
– А народ?
