Он принял душ, побрился станком с новым лезвием (к этому станку еще не прикасалась рука человека), оделся, помолился. А почему он, собственно, уверен, что на выходе из номера его не будет поджидать пара крепких ребят?
Трудно объяснить. Он просто был уверен. Снял ключ с крючка, вышел из номера. Уютно, чистенько, опрятно. Но явно не женевский «Эксельсиор». Коридора нет – имеется холл средних размеров, четыре двери, лестница с массивными отполированными перилами. Цветы в горшочках – совсем как настоящие, и только наметанный глаз может определить, что цветы – фальшивка. Обстановка тридцатых годов двадцатого века. Резные двери, картинки фривольного (но в целом целомудренного) содержания.
На лестнице послышалось шуршание, и в холл вплыла разнополая пара средних лет. Миловидная дама бальзаковского возраста (на Руси бальзаковский возраст начинается после сорока, хотя Бальзак имел в виду немного за тридцать), одетая в строгую шевиотовую пару с накрахмаленной гвоздичкой в петлице. За дамой вышагивал, чуть прихрамывая, подтянутый господин с переливами седины в густых волосах.
Он не успел определиться насчет поведения. Застыл в открытых дверях.
– Здравствуйте, – учтиво сказала дама, уловив шевеление в проеме, – наконец-то в этой гостинице заселены все пять номеров. Вы, видимо, приехали этой ночью, месье?
Дама говорила по-французски. Этот язык Артем знал если не в совершенстве, то вполне достаточно для поддержания беседы.
– Здравствуйте, мадам, – отозвался Артем, – очень рад, что у меня такие милые соседи. Надеюсь, мы не доставим друг другу беспокойства?
– Ни за что, – улыбнулся мужчина, вставляя ключ в соседнюю дверь, – Кстати, нас зовут Анжу. Месье Анжу и мадам Анжу. Мы из Гренобля. Решили провести короткий отпуск в Швейцарии. Знаете, в рекламных агентствах, в которых мы работаем, очень трудно выбить отпуск – особенно если хочешь отдохнуть вместе с супругой…
– Белинский, – изобразил учтивый поклон Артем, – родом из России, проживаю во Франции, в Румынии…
– Во Франции? – лучезарно улыбнулась мадам Анжу. – Не в Гренобле, случайно, молодой человек?
– Севернее, мадам. А в Румынии я веду один коммерческий проект, который потребовал срочной командировки в Швейцарию… Месье Анжу, вы что-то уронили.
Седовласый господин удивленно посмотрел под ноги и поднял свернутую глянцевую брошюрку. Он не стал краснеть, как Арамис, поставленный д'Артаньяном в неловкое положение из-за оброненного платка. Его супруга засмеялась.
– Арсен всегда ворует из ресторана меню, чтобы было что почитать в самолете. Мы собираемся улетать из Швейцарии послезавтра. Посетим завтра с утра магазин D&G на Ля-Гюр…
– Дольче и Габана, – хвастливо расшифровал месье Анжу.
«Дорого и Глупо», – подумал Артем.
– А вы? – спросила мадам Анжу. – Ах, простите, месье, вы, наверное, недавно прибыли.
– Пару дней я здесь поживу, – важно сказал Артем, – нужно выполнить определенные обязательства, знаете ли.
– Всего доброго, месье, – сказал седовласый господин, толкая дверь, – мы с вами еще встретимся.
«Не хотелось бы», – подумал Артем, но сумел справиться с одеревенелыми мышцами лица, изобразив бездну приветствия.
На лестнице он столкнулся с долговязым молодым субъектом. У парня были невыносимо липкие глаза и такая же липкая улыбка.
– Здравствуйте, – сказал он вкрадчивым голосом и подвинулся, уступая дорогу. Причем подвинулся так, чтобы Артем непременно его коснулся.
– И вам того же, – пробормотал Артем, чувствуя, как в горле рождается рвотный спазм. Все его чувства были предельно ясно изображены на лице, но молодой человек не проникся.
– Доминик Фрэй, – представился он, – а вы, месье?
Артем что-то буркнул. Вроде «инспектор ДПС такой-то».
– Рад знакомству, – проворковал субъект, – я из Берна, если позволите. Разъездной агент фармацевтической компании. Обожаю селиться в скромных гостиницах на окраинах швейцарских городков. Они настолько милы и непосредственны… – сообщил он с таким придыханием, что исчезли последние сомнения в ориентации субъекта.
– Простите, я спешу, – пробормотал Артем, – если не возражаете, мы с вами позднее поговорим.
– Как насчет прогуляться в кабачок господина Сесиля? – мурлыкнул в спину Доминик Фрэй. – Это напротив гостиницы. Весьма колоритный такой кабачок с отдельными кабинками…
– Разумеется, господин Фрэй, – отозвался Артем, – мы вечером обязательно с вами посетим господина Сесиля. Раздобудем парочку задорных девочек за умеренную плату, завалимся в кабачок…
– Да что же вы такое говорите, месье? – обиженно ахнул в спину Доминик.
«Слишком вызывающий съем, – размышлял Артем, сворачивая к последнему пролету. – С незнакомым человеком так себя не ведут даже махровые гомосексуалисты. А если… со знакомым? Ты его не знаешь, это факт. Но это не причина для господина Доминика не знать тебя».
Утверждение не требовало доказательств: в этой гостинице есть соглядатаи. Возможно, кто-то из персонала (хотя вряд ли), и почти наверняка – из числа постояльцев. «Наконец-то, в этой гостинице заселены все пять номеров», – сказала мадам Анжу. Маловато – пять номеров на гостиницу. Даже на маленький частный «постоялый двор».
«Как долго, интересно, я могу тянуть время?» – думал Артем, спускаясь в холл.
Гостиница не впечатляла габаритами. Маленький вестибюль, погруженный в полумрак. Аляповатые картины на стенах (типичная мазня с претензией на постимпрессионизм), стойка портье в трех шагах от входа. У портье были рыбьи глаза, лоснящийся проборчик и вульгарные длинные ногти на пальцах.
– Вы понимаете по-французски? – спросил Артем.
– Я понимаю даже по-английски, – надув губы до пяти атмосфер, сообщил портье. – Здравствуйте, месье. Вы, случайно, не из пятого номера?
– Из него, – кивнул Артем, смутно вспоминая табличку над дверью, – а почему вы в этом засомневались?
– А я сменился недавно, – равнодушно поведал портье, – ночью работал Фредерик, а я заступил четыре часа назад. Номера с первого по четвертый были заняты давно, а в пятый постоялец заселился только ночью. Меня зовут Арманд, месье.
– Я запомню, – пообещал Артем. – Ты хочешь сказать, любезный, что ты не видел, как меня этой ночью доставили в гостиницу?
– Вас… доставили? – почесал затылок портье. – Что вы этим хотите сказать, месье? Вы неважно себя чувствовали, были подшофе? Фредерик сказал, что вас доставило такси в начале ночи, клиент очень обрадовался, когда узнал, что в «Сезанне» имеется свободный номерок…
– А где его можно найти, – перебил Артем, – сменщика твоего?
Портье недоуменно посмотрел на постояльца, затем уставился куда-то под стойку, словно выискивал в перечне экстренных телефонов номер скорой психиатрической помощи. Пожал плечами.
– Его нигде нельзя найти. Фредерик после смены уезжает в Мориц – у него там загородный дом и никакого телефона. Если вы не против, конечно, месье, прогуляться на такси два часа туда, а потом столько же обратно.
– Забудь, дружище, – улыбнулся Артем, – подумаешь, проблемы. Вселился так вселился. Пьянство до добра не доводит, это давно известно. А скажи-ка, любезный, в этой тельной гостинице, правда, всего пять номеров?
– Увы, месье, – кивнул портье, – в принципе, на третьем этаже еще пять, но месье Манблу – хозяин нашего «Сезанна» – затеял на последнем этаже ремонт. Проход туда перегорожен, вход только со двора, рабочие на днях вынесли всю мебель. Не волнуйтесь, месье, этот ремонт никак не скажется на вашей жизни в нашей гостинице. Вы его попросту не заметите. Да и месье Манблу уехал в Лозанну на несколько дней…
Настенные часы над головой работника показывали половину двенадцатого. На руке часов не было – видимо, работники «ведомства» Ватяну решили, что незачем пленнику быть в курсе текущего времени (а может, часы понравились). Портье проследил за его взглядом.
– Эти часы спешат, месье. Каждые сутки они убегают на минуту вперед. А Фредерик не имеет привычки подводить стрелки, так что…
– А это действительно Швейцария, дружище? – перебил Артем.
– Что вы хотите сказать? – вытаращил и без того выпученные глаза портье.
– Просто удивляюсь, – засмеялся Артем, – что в Швейцарии могут врать часы.
– Не стоит удивляться, месье, – сказали за спиной на ломаном французском, – знаменитый швейцарский сыр орфор нам тоже не понравился. Сплошная плесень, и такое ощущение, что жуешь мокрую трухлявую головешку. Часы, по крайней мере, безвредны для здоровья.
Артем обернулся. Эти двое подошли бесшумно. Статная блондинка в черном платье, с надменным, несколько вызывающим взглядом, и улыбчивый блондин в круглых очках с крупными диоптриями.
– А как насчет банков? – брякнул Артем первое, что пришло в голову.
– А что банки? – не понял блондин.
– Швейцария славится тремя вещами, – объяснил Артем, – сыром, часами и банками.
