— Не хочу, чтобы ты умирал… А если я силой вытащу тебя оттуда и пронесу через ворота?
Байрон понимал, что говорит какие-то глупости, но он не был готов к такому повороту событий.
— Мальчик мой, это меня не спасет. Ты на пару дней отсрочишь мою смерть, и не более того. Но она будет мучительной. Может, от сердечного приступа или от инсульта. И потом, уже поздно. Фактически я уже умер. Умер в тот момент, когда ты подписал договор. Вся боль сразу же прошла. Мне стало легко. Даже груз лет не давит. Если ты силой втащишь меня в мир живых, боль моментально вернется. Ну что тебе дадут эти несколько жалких дней, когда ты будешь смотреть на мои конвульсии? Пойми: за столом мистера С. не могут сидеть два Гробовщика. Только один. Ты подписал договор, и я перестал быть Гробовщиком. Я умер.
Байрон ощущал себя убийцей собственного отца. Возможно, подобные мысли приходили в голову каждому новому Гробовщику, потому что Уильям снова улыбнулся и потрепал сына по плечу.
— Не терзайся. Ты ничего не знал. Это был мой собственный выбор. Я познакомил тебя с мистером С. Мы выпили с мертвыми. Тебе это ничем не грозит… пока однажды ты не придешь в этот же бар с новым Гробовщиком. Так было всегда… Если тебе повезет, тогда твой сын, внук или избранник… вернется обратно один, а ты останешься в мире мертвых.
— Мой избранник?
— Я же не знаю, как будут развиваться твои отношения с Ребеккой. Возможно, ты захочешь на ней жениться. Вам захочется детей. Тогда тебе придется выбрать кого-то другого, если решишь пощадить собственного сына. В старину часто бывало так: мальчик и девочка едва успевали родиться, а их родители уже договаривались о грядущей свадьбе. И не всегда в интересах своих детей. Надеюсь, ты такого не допустишь. Будь мудр в своем выборе.
— Значит, ты, мама и Мэйлин…
— Мы хотели, чтобы и у тебя, и у Эллы с Ребеккой была возможность выбора. Потому тебя и тянуло к ним обеим, но смерть Эллы все изменила.
Лицо Уильяма вдруг сделалось суровым. Он наморщил лоб и выпятил подбородок.
— Вам с Ребеккой будет хорошо вместе.
К ударам, обрушившимся на Байрона, добавился еще один, ничуть не менее внезапный, чем смерть отца. Вплоть до этой минуты он считал: все его чувства к Ребекке, желание быть рядом с ней и оберегать от опасностей — это действительно его чувства и его желание. Оказалось, Байрона Монтгомери просто… запрограммировали на близость с Ребеккой Барроу. Вот так. Может, Ребекка интуитивно это чувствовала и выскальзывала из отношений с ним?
«Как они могли?» — подумал Байрон. «Они» — это отец, мать, Мэйлин. Он почувствовал нарастающий гнев… Нет, так нельзя. Он же видит отца в последний раз. Их расставание не должно превращаться в ссору. Потом… Впрочем, какое «потом»? Потом спрашивать будет не у кого. Они с Ребеккой останутся в изменившейся реальности, где каждому из них отведена своя четкая роль.
Гнев опять поднял голову, и опять Байрон загнал его вглубь. Есть насущные дела.
— Отец, а как же… насчет похорон?
Байрону казалось странным и даже глупым обсуждать с собственным отцом его же похороны. Но в свете недавних событий это было просто необходимо сделать. Оказывается, мертвые иногда вставали и возвращались в мир живых. Это Байрон усвоил достаточно четко. Он ни в коем случае не мог допустить, чтобы и его умерший отец ходил по улицам Клейсвилла и кусал людей.
— Гробовщики редко попадают на кладбище. И Хранительницы — тоже, если только, — Уильям вздрогнул всем телом, — это происходит не по их выбору… Иногда они сами уходят в мир мертвых. Но говорю тебе: раз на раз не приходится.
— Ты умираешь потому, что умерла Мэйлин?
— Она никогда не была для меня заменой твоей матери. Но она — мой партнер. Я в жизни принес две клятвы: одну — Энн и другую — когда становился Гробовщиком. Ту же клятву, которую сегодня принес ты.
Уильям старался говорить мягко, однако в его словах все равно звучала хорошо знакомая Байрону непреклонность.
— Меня больше ничего не держит в мире живых. Моя миссия Гробовщика завершена. В Клейсвилле появилась новая Хранительница. Ей нужен свой Гробовщик, а не старик вроде меня.
— Но…
— И Мэйлин нуждается в отдыхе, — перебил сына Уильям. — Она его заслужила. Я ухожу в смерть легко. Она умирала в муках, покалеченной покойницей, которая ни в коем случае не должна была вернуться в мир живых. Нужно как можно скорее восстановить порядок. Это уже твоя забота. Твоя и Ребекки.
— Отец…
— Иди к Ребекке. Открой ей ворота. Прежде, чем она сможет что-либо сделать, ей нужно встретиться с Чарли.
Уильям сжал руку сына.
— А потом ты приведешь ее обратно, и вы будете следить за тем, чтобы покойники оставались там, где должны.
— Отец, ты мне нужен. Не уходи, — забормотал Байрон, цепляясь за лацканы отцовского пиджака. — Больше у меня никого не остается. Может быть…
— Байрон, ты уже взрослый, чтобы говорить подобные глупости. Никаких «может быть». Я должен уйти.
Уильям снова обнял сына.
— Все необходимое… бумаги и прочее… ты найдешь у меня в комнате. Остальное — сам поймешь. Доверяй своей интуиции. Думай над уроками, которые получил. Насколько возможно, я тебя подготовил. Никогда не забывай о том, на что способны мертвые. Ты видел тело Мэйлин. Это сделала внешне безобидная, слабенькая девочка. Не обманывайся внешностью. Мертвые далеко не безобидны. — Он поймал взгляд Байрона. — Не позволяй им выходить в мир живых, и, если такое случится… не щади их. Вы с Ребеккой должны оберегать друг друга и город. Слышишь?
— Слышу.
— Я хочу тобой гордиться.
Уильям повернулся и зашагал в темноту. Через несколько секунд оттуда донеслись последние его слова:
— Я всегда гордился тобой, Байрон.
Шаги стихли.
«Отца больше нет».
Пошатываясь, Байрон вошел в подвал похоронного заведения. Здесь ничего не изменилось. Ноги отказывались его держать, и он рухнул на колени.
«Мой отец. Мой отец… умер».
Байрон рано научился понимать горе. Сначала чужое, с детства присутствуя на церемониях прощания и похоронах. Потом собственное: смерть матери, смерть Эллы. Но со смертью отца обрывалась нить, связывавшая Байрона с прошлым: его детством и многими воспоминаниями. Эпоха «Монтгомери и сын» закончилась. Нужно менять вывеску. Теперь мистер Монтгомери — это он, Байрон. Владелец похоронного заведения и Гробовщик.
Еще не зная о существовании миссии, Байрон никогда не противился наследованию отцовского ремесла. Хотя с детства он многое знал и умел, отец все-таки отправил его учиться в колледж ритуальных услуг. Там ему встречались парни, категорически не желавшие идти по стопам родителей. Были и такие, кого загнали в колледж силой. Байрон не понимал ни этих ребят, ни их родителей. Как можно заниматься похоронным делом, если оно тебе претит? К счастью, сам он ничего подобного не испытывал. Он считал, что у него такое призвание.
