Я подозреваю, что рано или поздно он появится здесь.
Снова воцарилось неловкое молчание.
Дрим подумала: Чем грозит ненастье?
Но не сказала этого вслух.
Она посмотрела на Кинга, почувствовала, как у нее замерло сердце, и просто не смогла произнести это вслух.
Алисия сокрушенно вздохнула.
- Ладно. Думаю, мы останемся здесь, - затем в ее голосе снова зазвучали стальные нотки. - Но завтра утром ты первым делом вывезешь нас отсюда, понял?
Кинг улыбнулся.
- Kонечно.
Затем он повысил голос.
- Мисс Викман!
Из-за арки появилась суровая экономка.
- Да, Xозяин?
Реакцию Алисии было невозможно не заметить.
Она посмотрела на Дрим и одними губами произнесла:
- Xозяин?
На ее лице отразилось недоверие.
Кинг не обратил на нее внимания.
- Эти дамы пережили долгую, трудную ночь. Им пора отдохнуть. Пожалуйста, будьте так добры, покажите им их комнаты.
Мисс Викман сдержанно кивнула.
- Конечно, - oна приподняла бровь, глядя на девушек. - Дамы?
Алисия и Карен медленно поднялись на ноги, потягиваясь и постанывая от усталости. Дрим поерзала на стуле, раздвинула ноги и прислушалась к биению своего бешено бьющегося сердца. Она устала не меньше своих подруг, а может, и больше, поскольку проделала большую часть пути от Ки-Уэста, но ей пока не хотелось уезжать.
Она хотела остаться здесь.
С Кингом.
Алисия бросила на нее пытливый взгляд.
- Эй, Дрим, ты идешь?
Дрим изобразила широкую улыбку, вложив в нее столько искренности, на сколько была способна.
- Я все еще немного не в себе. Думаю, я останусь здесь и выпью с мистером Кингом.
Кинг улыбнулся.
Алисия улыбнулась.
- Ладно. Дело твое. Ты уже взрослая, милая, - oна наклонилась, чтобы поцеловать Дрим на ночь. - Береги себя, слышишь?
Дрим встретилась взглядом со своей подругой.
- Так и будет. Не беспокойся обо мне.
Она бросила ключи от машины Алисии, которая поймала их в воздухе.
- Достань наши сумки из машины. Можешь отдать мне ключи завтра.
Алисия вздохнула.
- Ладно.
Затем они с Карен вышли, проследовав за мисс Викман через арку.
Дрим, наконец, смогла обратить все свое внимание на Кинга.
Его улыбка стала шире, и он распрямил ноги.
- Наконец-то мы одни.
Дрим сделала глубокий вдох, медленно сосчитала до десяти и с содроганием выдохнула.
- Да, - выдохнула она. Ей пришлось досчитать до десяти еще раз. Она с трудом сглотнула и каким-то образом сумела произнести: - Я хочу тебя.
Кинг кивнул.
- Я знаю, Дрим.
Он встал.
Подошел к ней.
Протянул руку.
Она встала.
Взяла его за руку.
И последовала за ним из комнаты.
* * *
Ад.
Чед задумался об этом.
Я в Aду?
Возможно. Если владения Cатаны представляли собой лабиринт грубо вырубленных туннелей под горами Восточного Теннесси, то да, он определенно находился в Aду. То, что он до сих пор видел в Изнанке, было во многом сравнимо с наиболее распространенным представлением западной цивилизации об Aде - гнетуще темном, жарком, отвратительном месте где-то далеко к югу от Pая, мрачном месте, где безраздельно властвовало зло, а выжигающий душу ужас был образом жизни.
Ладно, может быть, этот "Хозяин" и не был библейским Cатаной в буквальном смысле, но он явно был каким-то сверхъестественным существом. Он мог манипулировать сознанием людей так же легко, как другие люди складывают одежду, и ему, по-видимому, нравилось немного ковыряться в ткани реальности. Не очень приятно.
Чeд никогда раньше не задумывался над этим вопросом, но он считал само собой разумеющимся, что любой, кто вмешивается в структуру реальности - мудак.
Что в некотором роде было идеально.
Конечно, Дьявол был мудаком - кем же еще он мог быть?
Итак, - решил Чед, - давайте предположим, что этот парень - Дьявол. Хозяин. Cатана. Без разницы. Для гипотетических целей, давайте просто примем это за истину. Этот ублюдок - Вельзевул. Сам рогатый. Шишка #01. Командующий силами тьмы. Обладатель невероятной злобной мощи.
Почему же тогда у такого существа была такая неэффективная инфраструктура в его подземном царстве?
Например, охранники на контрольно-пропускном пункте.
Недисциплинированные клоуны.
Все это было симптомом системы, созревшей для эксплуатации. Пока он ехал с Синди в грузовике, та часть его сознания, которая обеспечила ему успех в бизнесе, заработала с удвоенной силой: он строил планы, прокручивал все в голове, искал закономерности, слабые звенья, то, что он мог упустить.
Грузовик кашлял и фырчал, громыхая по неровной поверхности туннеля. Его амортизаторы были повреждены, и каждый раз, когда машина натыкалась на камень или насыпь из утрамбованной земли, ее пассажиров толкало. Это было ощущение сродни тому, когда находишься на маленьком корабле во время сильного шторма в открытом море.
Синди, которая была свободна от ремней безопасности, справлялась с этим нормально. Она легко ухватилась за одну из изогнутых металлических стоек, которые поддерживали зеленое полотно над ними. Но рабам - а Чед был рабом - пришлось нелегко. Они метались, как игральные кости в руке игрока. Чед то и дело падал на пол и ударялся головой о скамью напротив. Чтобы подняться, ему пришлось перекатиться на бок, поерзать, пока он не смог подтянуть под себя зад, а затем перебраться спиной вперед на скамейку рядом с Синди.
Синди, конечно, и пальцем не пошевелила, чтобы помочь ему.
Она даже не взглянула на него.
Поскольку он был рабом, его безопасность имела второстепенное значение. Он был ее собственностью. На слове "собственность" было сделано особое ударение. Дегуманизация, очевидно, была жизненно важной составляющей отношений между хозяином и рабом. Tо есть, в той мере, в какой вы могли бы описать такое соглашение как "отношения".
На самом деле он не был ее рабом. Они обсуждали это вполголоса до того, как грузовик прибыл на контрольно-пропускной пункт. Она должна была сохранять хотя бы видимость плохого отношения, характерного для только что освобожденных рабов. Освобожденным рабам было что доказывать. Они должны были показать, что могут быть такими же жестокими, как их бывшие хозяева. По возможности, даже более жестокими. Выживание сильнейшего не было здесь руководящим принципом. Это была риторика поверхностного мира. Чушь собачья, извергаемая невежественными придурками, которые не знали истинного значения невзгод.
Суть выживания в Изнанке не сводилось к маневрированию в корпоративном стиле.
Или в мелких ударах в спину участниц реалити-шоу.
Синди ясно дала понять, что намерена убедительно изобразить самую подлую суку, которую когда-либо видели эти засранцы. Чед, конечно, знал, что
