– Майра, если тебе хочется перевести его в склад, займись этим сама. – Он шагнул в ее сторону, и Хогэн был удивлен – почти потрясен, – когда она отступила. – Да и не волк это вовсе, а койот из Миннесоты. Короче говоря, приятель, три доллара, и этот Щелкун твой. Добавь еще доллар, и можешь забрать волка Майры. А если дашь пять, я завещаю тебе всю лавку. Она все равно ни хрена не стоит, после того как шоссе прошло стороной.
Длинноволосый юноша стоял, отступив от прилавка на несколько шагов, и срывал целлофан с пачки сигарет, которую помог ему купить Хогэн. Он с интересом наблюдя за комической сценой. Лицо его выражало злобное удовлетворение, маленькие серо-зеленые глаза сверкали, посматривая то на Скутера, то на его жену.
– Ну и черт с тобой, – грубо бросила Майра, и Хогэн понял, что она готова расплакаться. – Если ты не хочешь привести моего красавца, я приведу его сама. – Женщина прошла мимо него, едва не задев одной грудью размером с валун. Ударь эта грудь по маленькому мужчине, подумал Хогэн, она собьет его с ног. – Послушайте, – сказал Хогэн, – мне пора уезжать.
– Мне чертовски жаль, мистер, – извинился Скутер. – Не обращайте внимания на Майру. У меня рак, а у нее переходный период в жизни, и я не виноват, что ей приходится так нелегко. Забирайте эту чертову пасть. Я уверен, мальчику она понравится. Не сомневаюсь, что мужчина, разбирающийся в механике, сможет починить игрушку, и Щелкун снова будет расхаживать и лязгать зубами. Наверное, просто где-то соскочила шестеренка.
Он огляделся вокруг с беспомощным и задумчивым выражением. Вой ветра снаружи напоминал чей-то короткий тонкий крик, когда юноша открыл дверь и вышел из лавки. По-видимому, он заключил, что представление окончено.
Облако песчаной пыли пронеслось по центральному проходу магазина, между консервами и пирамидами пакетов с кормом для собак.
– Когда-то я сам неплохо разбирался в механике, – признался Скутер.
Молчание затянулось. Хогэн не знал, что и думать, и не знал, что сказать, – буквально ничего не приходило в голову. Он снова посмотрел на Щелкуна Джамбо, стоявшего за поцарапанным и помутневшим стеклом витрины, отчаянно пытаясь как-то нарушить тишину. Теперь, когда Скутер подошел к нему, Хогэн видел, какие огромные и темные у него глаза, они сверкали от боли и какого-то сильнодействующего болеутоляющего. Дарвон, подумал Хогэн, или, может быть, морфин. И он произнес первые слова, которые пришли ему в голову:
– Но он не кажется мне сломанным.
Он взял Щелкуна в руки. Действительно, зубы были металлическими – слишком тяжелыми для того, чтобы быть сделанными из другого материала. Когда он посмотрел через слегка раздвинутые челюсти, его удивили размеры пружины, от которой работала игрушка. В Сеймом деле, пружина такого размера может заставить зубы не только щелкать, но и ходить. Как сказал Скутер? Если бы зубы действовали, они могли бы чертовски болезненно укусить. Хогэн потянул за резиновое кольцо, потом снял его. Он смотрел на зубы, лишь бы не смотреть в темные, полные боли глаза Скутера. Наконец, взяв ключ, Хогэн поднял глаза на хозяина лавки и с облегчением увидел, что худой мужчина улыбается.
– Вы не возражаете? – спросил Хогэн.
– Нет, господин путешественник, – заводи.
Хогэн улыбнулся и повернул ключ. Сначала все было в порядке; послышалась серия едва слышных щелчков, и он увидел, как пружина сжимается. Но после третьего поворота раздался громкий щелчок, и ключ повис в отверстии.
– Вот видите?
– Да, – кивнул Хогэн. Он поставил зубы на прилавок. Они неподвижно стояли перед ним на забавных оранжевых ногах.
Скутер ткнул мозолистым пальцем в коренные зубы на левой стороне челюсти. Зубы приоткрылись. Одна оранжевая нога поднялась и медленно шагнула вперед. Затем зубы перестали двигаться, и вся игрушка упала набок. Щелкун лежал на заводном ключе, казалось, он как-то странно, равнодушно улыбается. А через пару мгновений огромные зубы снова сжались с едва слышным щелчком. Все.
Хогэн, который никогда в жизни не испытывал никаких предчувствий, внезапно проникся уверенностью, одновременно сверхъестественной и болезненной, что через год этот человек будет уже восемь месяцев лежать в могиле. Если кто-нибудь достанет оттуда его гроб и снимет крышку, то видит точно такие же зубы, высовывающиеся из высохшей мертвой головы подобно эмалированному капкану.
Он посмотрел в глаза Скутера, сверкающие, словно густые изумруды в потемневшей оправе. И внезапно понял, что вопрос заключается не в его желании уехать отсюда, а в том, то немедленно отправиться в путь просто необходимо.
– Ну что ж, – сказал Хогэн, отчаянно надеясь, что Скутер не протянет ему руку, – мне пора отправляться. Желаю вам удачи, сэр.
Скутер действительно протянул руку, но не для того, чтобы пожать руку Хогэну. Вместо этого он надел на Щелкуна толстое резиновое кольцо (Хогэн не мог понять, зачем он сделал это, потому что зубы все равно не действовали), поставил его на забавные оранжевые ноги и подтолкнул к Хогэну.
– Благодарю вас за доброе пожелание, – сказал он. – И возьмите эти зубы. Бесплатно.
– Ну… спасибо, но я не могу…
– Можете, – сказал Скутер. – Возьмите их и подарите своему мальчику. Он получит удовольствие, когда они будут стоять на полке в его комнате, даже если игрушка не действует. Я хорошо знаю мальчишек. Сам вырастил троих.
– Откуда вы знаете, что у меня есть сын? – спросил Хогэн.
Скутер подмигнул. Гримаса была одновременно пугающей и грустной.
– Увидел по вашему лицу, – ответил он. – Берите, Щелкун ваш.
В стену дома хлестнул новый, еще более сильный порыв ветра, и все вокруг задрожало. Песок бил по окнам, будто снежная крупа. Хогэн поднял Щелкуна за оранжевые ноги, снова удивившись его тяжести.
– Вот, возьмите. – Скутер достал из-под прилавка и протянул ему бумажный пакет, почти такой же помятый, как и его лицо. – Положите зубы сюда. У вас хорошее спортивное пальто. Если вы сунете их в карман, они оттянут его.
Он положил пакет на прилавок, словно чувствуя, как неприятно будет Хогэну прикосновение его рук.
– Спасибо, – сказал Хогэн. Он сунул Щелкуна в пакет и прикрыл его. – Спасибо вам и от Джека – это мой сын.
Скутер улыбнулся, обнажив зубы, такие же искусственные (но далеко не такие крупные), как и те, что лежали в пакете.
– Вы доставили мне большое удовольствие, мистер. Поезжайте осторожно, пока не выберетесь из бури. Как только местность станет холмистой, ветер стихнет.
– Я знаю. – Хогэн откашлялся. – Еще раз хочу поблагодарить вас. Надеюсь, вы скоро… скоро поправитесь.
– Это было бы неплохо, – бесстрастно заметил Скутер, – думаю, однако, что судьба предписала мне иное.
– Ну… ладно. – Хогэн, впадая в панику, понял, что не знает, как закончить разговор. – Позаботьтесь о себе.
– И вы тоже, – кивнул Скутер.
Хогэн подошел к входной двери, открыл ее и был вынужден напрячь все силы, чтобы удержать, – ветер попытался вырвать дверь из его рук и грохнуть о стену. Песчаной пылью хлестнуло в лицо, и Хогэн прищурил глаза.
Он вышел наружу, прикрыв за собой дверь, поднял лацканы своего действительно хорошего спортивного пальто, защищая рот и нос. Спустился с крыльца и направился к своему сделанному на заказ «доджу», который стоял за заправочными колонками. Ветер трепал его волосы, а летящий песок обжигал щеки.
Хогэн огибал машину, чтобы подойти к водительской дверце, когда кто-то потянул его за рукав:
– Мистер! Эй, мистер!
Он обернулся. Это был светловолосый юноша с бледным крысиным лицом. Юноша наклонился, сопротивляясь ветру и летящему песку. На нем не было ничего, кроме майки и джинсов. Хогэн увидел, как позади него мощная хозяйка тащила на цепи к задней двери лавки грязного худого зверя. Это и был волк – койот из Миннесоты, больше похожий на изголодавшегося щенка немецкой овчарки, причем самого мелкого из помета.
– Что вы хотите? – крикнул Хогэн, отлично зная, чего хочет юноша.
– Вы не могли бы подвезти меня? – спросил тот, стараясь перекричать ветер.
