Сладкая дрожь искушения пробежала по телу.
Мистер Икс не уставал совершенствовать свою пыточную технику. Этим утром, перед отъездом в академию, он заглянул в сарай. Инструменты были вычищены и разложены по местам: набор стоматологических буров, ножи всех размеров, киянка и долото, электропила «Соузэлл».
И ковырялка. Для глаз.
Истинное мастерство заключалось в том, чтобы балансировать на грани между болью и смертью. Боль можно растянуть на многие часы и дни. Смерть — это конец игры.
В дверь постучали.
— Входите, — пригласил он.
Вошла администраторша, мужеподобная особа с мускулистыми руками и плоской грудью. Мистер Икс не уставал удивляться ее противоречивому образу. Она явно старалась компенсировать отсутствие мужских половых признаков могучей фигурой гориллы, делая для этого все, что было в ее силах: качала железо и принимала стероиды. Но в то же время сохраняла женское кокетство: ежедневно красилась и укладывала волосы. Вот и сейчас, в короткой маечке и леггинсах, она выглядела как дешевая пародия на королеву трансвеститов.
И вызывала у него отвращение.
«Нужно твердо знать, кто ты есть на самом деле, — подумал он, — и не пытаться стать чем-то другим».
— Там парень пришел, хочет с вами поговорить. — Ее голос был примерно на полторы октавы ниже, чем следовало бы. — О'Нил — кажется, так его зовут. Ведет себя, как коп, но значок не показывал.
— Скажите ему, что я сейчас подойду.
«Шагай, шагай, ошибка природы», — мысленно добавил он.
Когда за ней — или за ним? — закрылась дверь, мистер Икс усмехнулся.
Подумать только: человек без души, охотник на вампиров обзывает кого-то ошибкой природы?
Зато у него есть высшее предназначение. И план действий.
А у этой красотки всего и радостей, что сходить в «Голд Джим» да там покачаться. Вечерком, после того как побреется.
Когда Буч припарковался возле дома Бэт, было почти шесть. Рано или поздно служебную машину придется вернуть, но ведь отстранен — еще не значит уволен. Пусть капитан сначала лично его о том попросит.
В обеих академиях боевых искусств удалось встретиться с директорами. Первый оказался отвратным типом. Помешанный на самозащите азиат-самозванец: кожа белее даже, чем у Буча.
Второй директор был просто странным. Напоминал героя-молочника из фильма пятидесятых годов. Блондин с напомаженной шевелюрой и дурацкой улыбкой, которая так и просилась в рекламу «Пепсодента». Этот «привет из прошлого» был сама предупредительность. Но Буч почуял, что парень брешет, стоило тому только открыть рот.
Вдобавок ко всему этот сладенький красавчик еще и припахивал, как баба.
Запрыгнув одним махом на крыльцо, Буч позвонил в дверь.
Он предупредил о своем визите заранее, оставив сообщения на автоответчике в редакции и дома. Буч собирался надавить кнопку еще раз, когда увидел сквозь стеклянную дверь, что Бэт вышла на площадку.
Проклятье!
Она была так хороша в своем облегающем черном платье, что у Буча свело от боли виски. Глубокий вырез открывал грудь. Зауженная юбка подчеркивала стройные ноги. В длинном разрезе при каждом шаге соблазнительно мелькало бедро. Высокие каблуки придавали лодыжкам изящную утонченность.
Темные волосы она заколола наверх. Буч подумал: как классно было бы их распустить.
Бэт подняла взгляд от сумочки и удивленно раскрыла глаза.
— Буч?
Она приоткрыла дверь.
— Привет, — сказал коп. Язык заплетался от смущения.
— Я получила твои сообщения, — спокойно произнесла она.
Буч отступил, давая ей выйти.
— У тебя найдется минутка? Нужно поговорить.
Ее ответ был ему известен заранее.
— Только не сейчас.
— Куда ты собралась?
— На свидание.
— С кем?
Она встретила его взгляд с таким взвешенным спокойствием, что он понял: за этим последует ложь.
— Тебя это не касается.
«Ну естественно».
— Бэт, что случилось с тем парнем минувшей ночью? Куда он подевался?
— Не знаю.
— Ты лжешь.
Ее взгляд не дрогнул ни на мгновение.
— Прости, но мне пора…
Он схватил ее за руку:
— Не ходи к нему.
Тишину нарушило басовитое урчание мотора. Черный «мерседес» с тонированными стеклами подъехал к дому. Сам наркобарон удостоил их своим визитом.
— Ах, мать его! Бэт… — Коп сжал ее руку, отчаянно пытаясь обратить на себя внимание. — Не делай этого. Это называется: соучастие в совершении преступления.
— Отпусти меня, Буч.
— Он опасен.
— А ты — нет?
Он опустил руку.
— Завтра, — сказала она, сделав шаг назад. — Мы поговорим завтра. Подъезжай ко мне после работы.
Он решительно заступил дорогу.
— Бэт, я не могу позволить тебе…
— Ты меня арестуешь?
Как коп, он больше не имел права на это. Пока его не восстановят на службе.
— Нет.
— Спасибо.
— Я делаю это не из любезности, — горько произнес он, когда она прошла мимо. — Бэт, пожалуйста…
Она остановилась.
— Все не так страшно, как кажется.
— Даже не знаю, что ответить. Все предельно ясно. Ты защищаешь убийцу и имеешь реальный шанс сама сыграть в ящик. Ты хоть понимаешь, что это за тип? Я видел его глаза, пока он держал меня за горло и ждал, пока я не испущу дух. Он прирожденный убийца. Как ты можешь идти к нему? Черт, как ты вообще позволяешь ему разгуливать по улицам?
— Он совсем не такой.
Но за словами этой фразы крылся некий вопрос. Дверь «мерседеса» открылась, и из машины вылез старичок в смокинге.
— Госпожа, у вас возникли какие-то затруднения? — заботливо поинтересовался он, бросив на Буча косой взгляд.
— Нет, Фриц. Все в порядке.
Она улыбнулась, но улыбка вышла натянутой.
— До завтра, Буч.
— Если ты до него доживешь.
Бэт побледнела, но поспешила вниз по лестнице и скользнула в машину.
Через минуту Буч был уже за рулем. Пустился вдогонку.
В коридоре раздались шаги. Хаверс оторвал взгляд от тарелки и нахмурился. В кои-то веки собрался спокойно поесть…
Сейчас откроется дверь, и догген сообщит, что прибыл новый пациент.
— Марисса! — Он вскочил со стула.
— Вот, решила спуститься. Надоело сидеть целыми днями в своей комнате.
Сестра натянуто улыбнулась.
— Очень рад твоей компании.
Она подошла к столу. Хаверс предупредительно отодвинул кресло. Как кстати, что, по его настоянию, стол всегда накрывали на два прибора. В черном шелковом платье и жакете с высоким воротом сестра выглядела непривычно решительной. Распущенные волосы переливались в свете свечей, как золотая пряжа. Она выглядела очаровательно, но Хаверс почувствовал внезапную вспышку злости. Этот мерзавец Рэт не ценит того, чем обладает. Красавица из благородного сословия для него недостаточно хороша?
