— Знаю. У меня не хватило сил отправить Волузиана в Царство Мертвых, так что я привязала его заклятием.
— Если я помогу вам, то мы вместе, вероятно, сможем отправить его туда.
Эта мысль поразила меня. Если я надежно запру Волузиана в Царстве Мертвых, то, похоже, обрету куда большую безопасность.
Дориан словно прочитал мои мысли и прибавил:
— Вам не поздоровится, если он когда–нибудь сможет разорвать связь, имеющуюся между вами.
— Я знаю. Он регулярно напоминает мне об этом, причем с самыми живописными подробностями. Тем не менее Волузиан бывает полезен. Я думаю придержать его возле себя еще некоторое время.
Мы снова молча сидели темноте. Тут я сообразила, что пора ужина в замке давно наступила. Время визита к Дориану отчасти выбралось с расчетом на то, чтобы он пригласил меня за стол. Зная приверженность джентри традициям гостеприимства, Волузиан полагал, что Дориану будет приятно продемонстрировать свои возможности, особенно теперь, когда я выяснила, что, будучи наполовину здешней, могу безопасно есть и пить в этом мире. Хоть какой–то положительный момент во всем этом безумии. Я слегка улыбнулась, представив себе зал, полный голодных джентри, барабанящих по столу серебряными приборами. Учитывая то, как они плясали под дудку Дориана, не сомневаюсь, что, если потребуется, они готовы ждать его часами.
— Если вы собираетесь делать вид, что мы любовники, то одними словами вам не отделаться. Вы уже видели, как вольно мы демонстрируем наши чувства на публике. Если вы будете держаться от меня за версту, то нам никто не поверит.
Я внезапно вспомнила прошлый ужин и застыла. Такие последствия своего предложения я не просчитала.
Я услышала, как Дориан тихонько и многообещающе начал посмеиваться, сидя рядом со мной.
— Да, вы ведь об этом не подумали, не так ли?
Он был прав. Я думала, что если мы с Дорианом отправимся для уроков в его спальню, то будем выглядеть достаточно убедительно. Но теперь я представила, как сижу у него на коленях, позволяю ему прикасаться ко мне и целовать. Воображение меня подводило. Он был одним из джентри, тех самых существ, на которых я смотрела с предубеждением и преследовала всю свою жизнь. Истинная природа Кийо стала для меня шоком, от которого я едва оправилась. Как же я могла связаться с кем–то, кто полностью принадлежал к Миру Иному?
Все же чем больше я общалась с Дорианом, тем легче было воспринимать его просто как человека. Странно или нет, но его присутствие оказывало на меня какое–то успокаивающее воздействие.
Значит, я смогу с этим справиться?.. Наверное, да. Просто немного притворства, так? Речь же не о сексе. Разве это не скромная плата за то, чтобы случайно не разнести кого–нибудь в клочья?
— Я не стану залезать на вас или делать что–либо подобное, — предупредила я, скрывая за легкомысленностью смущение.
Он снова рассмеялся.
— Как ни печально, но это и в самом деле было бы чересчур. В вас достаточно много от человека, чтобы мои подданные ожидали от вас определенной скромности.
Благодарение богу.
— Хорошо. Я выполню свою часть договора, если вы выполните свою.
— Ладно, похоже, мне придется сделать три четверти всей работы. Хорошо, согласен. Мы должны пожать руки? Ведь вы, люди, именно так скрепляете сделки?
В темноте я протянула свою руку. Он взял ее, внезапно прижал меня к себе и поцеловал. Я немедленно отшатнулась, задохнувшись от возмущения.
— Эй!
— Что? Вы же не думали, что наш первый поцелуй произойдет на публике? Мы же должны быть убедительными.
— Вы просто скользкий тип, вот что!
— Если вы действительно так думаете, то, наверное, вам стоит подыскать другого учителя.
Я немного подумала, потом наклонилась и попыталась в полном мраке найти его губы. Я не осознавала, что вся дрожу, пока он не взял меня за плечи.
— Спокойнее, Эжени. Это не больно.
Я сделала глубокий вздох и попыталась успокоиться. Наши губы встретились. Своей мягкостью и свежестью поцелуй Дориана напомнил мне цветочные лепестки. Кийо воплощал животную страсть и агрессию, а Дориан казался мне куда более утонченным. Я внезапно вспомнила его метафору о разнице между пятнами на холсте и изящными мазками кисти.
Не поймите меня неправильно. Дориан вовсе не был слащав или скромен. В поцелуе его мягких губ чувствовалась пылкость. Он будто исследовал меня, даже дразнил. Так что когда его язык наконец скользнул меж моих губ, я уже была преисполнена нетерпения и готовности. Язык проник глубже, поцелуй стал крепче. От Дориана пахло корицей и сидром, самыми прекрасными ароматами осенней ночи.
Наконец он оторвался.
— Вы все еще боитесь меня, — заметил он.
Похоже, этот факт, как, впрочем, и все остальные, позабавил его.
— Вы так и не расслабились.
— Да, — сглотнула я.
Мне было хорошо. Жар распространялся по всему телу, заставляя пальцы ног и прочие места поджиматься. Но страх все испортил. Я боялась джентри, чего–то чуждого, и не могла от этого избавиться. Физическое наслаждение, мешавшееся со страхом, — странное сочетание. С Кийо было иначе. Плотское удовольствие соединялось с еще большим, всеохватным ощущением тайны и взаимного притяжения, несмотря на все мое неприятие его магической половины.
— Я не могу ничего поделать. Все это по–прежнему кажется мне странным. Часть меня говорит, что это неправильно. Сложно за одну ночь изменить то, во что всегда верила. Понимаете?
— Хочешь расторгнуть сделку?
Я покачала головой.
— Нет, не хочу.
Я почувствовала, как Дориан улыбнулся в темноте. Он наклонился ко мне и снова поцеловал.
Глава 17
Надо отдать Дориану должное. Тем вечером он почти не давал воли рукам. За ужином король накрывал мою ладонь своей или обнимал меня за плечи, но не более того. Он украдкой шепнул мне, что здесь все могли беззастенчиво демонстрировать свои прелести. Но истинную связь двоих выдавало то, как они вели себя друг с другом, то, что говорил язык их тел. Поэтому я делала вид, будто близость Дориана мне приятна и комфортна. Судя по шокированным выражениям лиц зрителей, мы неплохо справились.
После этого король с самодовольным и вызывающим видом увел меня в свою спальню. Но когда мы оказались наедине, он и в самом деле начал первый урок. Честно говоря, я была немного разочарована — готовилась к фейерверкам, а получила занятие по спокойной медитации и концентрации. Дориан заявил, что, не овладев разумом, я не смогу овладеть и силой.
Итак, следующую пару часов мы провели вместе, работая над этим. Я обнаружила, что самым сложным препятствием для меня было не уйти в транс или на астральный уровень. В минуты спокойствия эти действия стали для меня настолько автоматическими, что я снова и снова терпела неудачу. Медитация, на которой он настаивал, требовала обратить мои чувства внутрь, а не наружу. Это казалось мне странным, так как до сих пор я полагала, что магия приходит из внешнего мира.
Наконец урок завершился, и Дориан вручил мне массивное золотое кольцо, в которое вложил часть своей сущности. Это был якорь. Если он теперь покинет Мир Иной через точку перехода, то перенесется прямиком ко мне, минуя другую точку, соединяющуюся с первой, и окажется там, где будет лежать кольцо. Это экономило нам обоим время, затрачиваемое на путешествия.
Еще это значило, что для некоторых уроков Дориан будет приходить в мой мир. По этому поводу у меня возникали смешанные чувства. Конечно, так намного удобнее. Но сам факт того, что он мог переноситься благодаря якорю, свидетельствовал о том, как сильна его магия. Осознание этого не так тревожило меня, как мысль о том, что он вообще окажется в нашем мире. Но в мире людей его силы ослабевали. Так безопаснее — по крайней мере, для человечества.
По возвращении домой следующая пара дней прошла обычно: нападения, нападения и новые нападения. Все же, как и предсказывал Дориан, поток несколько ослабел. Мне хотелось думать, что виной тому моя устрашающая репутация. Но, вероятнее всего, связь с королем Дубового Царства вынуждала моих недругов думать дважды, прежде чем осуществлять атаку, которая могла быть сочтена политической.
