Стоит попробовать.
Это может застать его врасплох – по крайней мере, лишить его равновесия и дать мне шанс сбежать.
Это определенно стоит попробовать.
В конце концов, это может быть мой единственный шанс.
Я встаю и беру стул в руки, поднимая его с пола, чтобы подползти к двери. Как только я услышу звук ключа в замке, я подниму стул как можно выше и приготовлюсь обрушить его ему на голову.
Я чувствую, как адреналин течет по моему телу, пока мой разум планирует, что делать.
А если он отразит удар? Он по-прежнему будет в дверях, преграждая мне путь, преграждая мне выход...
Как бы он отреагировал?
Его настроение быстро изменилось, когда я сказала ему, что считаю его сумасшедшим. Я уверенна, что его настроение еще больше испортится, если я ударю его стулом.
Может быть, это плохая идея...
Возьми стул, сядь и жди... он сказал, что хочет, чтобы я была здесь пару дней? Может быть, пройдет пару дней, и тогда он отвезет меня домой, как ни в чем не бывало.
Глупость какая!
Нельзя взять кого-то в плен, а потом просто отвезти домой, как ни в чем не бывало. Это будет билет в один конец в тюрьму. Он не настолько глуп.
Я не должна быть таким глупой.
Если я останусь здесь – жили они долго и счастливо не будет! Для любого из нас.
Удерживая стул подальше от деревянного пола, чтобы он не слышал, как он волочится, я подползаю к столу и сажусь там, где он изначально меня оставил. Будет более подходящее время, чтобы сделать рывок к нему. Сейчас не время.
Еще нет.
21
Я рад, что она ничего не предприняла. Чем скорее мы станем доверять друг другу, тем скорее она сможет свободно перемещаться по дому. Может быть, даже переедет в мою спальню, со мной. Я хотел бы, чтобы мы начали жить как счастливая пара.
Только мы вдвоем.
Я несу поднос с едой к обеденному столу и беру одну тарелку для нее, а другую тарелку, ту, что с меньшим количеством мяса, для себя, прежде чем сесть и ослепить ее улыбкой.
– Наслаждайся.
Она берет один из пластиковых ножей и вилок с подноса и начинает расталкивать еду по тарелке, делая вид, что проявляет некоторый интерес к еде. Уже ясно, что она не собирается есть.
Интересно, была бы она такой же расточительной, если бы знала, кто у нее на тарелке?
На самом деле я не хотел класть Сэма на свою тарелку, но я подумал, что это может выглядеть немного подозрительно, если хотя бы я не попробую его. Кроме того, он уже час как в духовке, так что я уверен, что никаких микробов не осталось.
И мне немного любопытно.
Он хорошо пах, пока готовился, так что, может быть, он будет вкусным.
Перестань думать о нем.
Просто считай его цыпленком.
Я начинаю есть – начинаю с картошки, наблюдая, как она режет еду.
– Тебе нужно набраться сил, – сказал я.
Она мне не отвечает.
Как невежливо.
Когда я съел немного своего картофеля, я протягиваю руку и вонзаю вилку в один из ее жареных картофелин, поднося его к своей тарелке; она смотрит, как я разрезаю его пополам и кладу немного в рот.
– Видишь, – говорю я, закончив жевать, – не отравлен.
Я улыбаюсь ей. Она смотрит на свою тарелку – глаза снова расширились от страха.
Возможно, я сказал что-то не то.
* * *
Не знаю, как лучше ответить, поэтому молчу.
Из всех мыслей, что приходили мне в голову, отравленная еда не была одной из них.
Может быть, это было бы благословением.
Несколько мгновений боли, пока яд овладел бы моим телом, и все.
Нет больше страха.
Нет больше боли.
Я нерешительно кладу овощи в рот.
Медленно жую.
Ни странного вкуса.
Никаких желудочных спазмов.
Ни рвоты с кровью.
На самом деле довольно вкусно.
Я нормально пережевываю и краем глаза мельком вижу Питера. Он просто смотрит на меня – смотрит, как я ем.
– Что такое? – спрашиваю я, надеясь, что он отведет взгляд, но он этого не делает.
Он просто продолжает смотреть на меня. Смотрит, как мой рот пережевывает пищу.
Выводит меня из себя.
– Как тебе мясо?
– Вкусно, – лгу я.
– Ты еще не пробовала, – указывает мне он.
Почему он спросил, что я думаю об этом, если он знает, что я еще даже не пробовала?
Я улыбаюсь ему и, немного повозившись с пластиковым ножом, отрезаю кусок от цыпленка.
– Почему не обычные приборы?
– Я не был уверен, какой дизайн тебе понравится... – ответил он молниеносно.
– Что ты имеешь в виду?
– Я просто подумал, что мы могли бы пойти по магазинам и купить хороший набор позже...
Он шутит?
– Ты что не заметила, как пуст наш дом? Я подумал, что мы могли бы обустроить его вместе. Со временем.
Он не шутит.
– Ты не собираешься меня убивать?
Я поняла, как жутко прозвучал мой вопрос, что хотела бы забрать его обратно.
– Что? Почему ты так решила?
Да и почему же?
– Я просто подумала...
– Ты неправильно подумала, – сказал он, – я же сказал тебе, что хочу, чтобы ты побыла со мной несколько дней... узнала меня немного, и чтобы никто не мешал нам.
Пауза.
Возможно, он говорит правду. Может быть, он лжет, просто чтобы я чувствовала себя непринужденно, прежде чем причинить мне боль. Я не могу знать наверняка. Я просто улыбаюсь ему. Он улыбается в ответ.
– Не дай мясу остыть, – снова говорит он, кивая на еду на моей тарелке.
Я снова улыбаюсь и откусываю кусок курицы.
Сочно и вкусно.
Он наблюдает, как я еще немного пережевываю, прежде чем вернуться к своей еде.
* * *
Ну, она ничего не заподозрила.
Может быть, мясо вкусное.
Я отрезаю крошечный кусочек и протыкаю его вилкой. Интересно, будет ли это на вкус как курица? Я позволяю запаху долететь до моих ноздрей.
Он хорошо пахнет.
Я снова смотрю на Сьюзи, которая, кажется, ест еще. Кладя в рот следующий кусок, она смотрит на меня.
Я не могу показать ей, что сомневаюсь.
Я откусываю кусочек и задерживаю его во рту на мгновение, ожидая, пока первое ощущение вкуса не захватит мой рот.
Телятина...
Нет... подожди... говядина...
Не телятина...
Свинина!
Это немного похоже на свинину.
Однозначно свинина.
Я улыбаюсь, понимая, что вкус совсем не отвратительный, и, прожевав еще несколько раз, почти забываю, что это на самом деле Сэм. Почти. На самом деле трудно забыть, что у тебя во рту труп, каким бы хорошим он ни был. Я, однако, удивлен, что он не на вкус как курица...
Может быть, немного разочарован. В конце концов, я ожидал попробовать курицу... Тем не менее, он хорош. Я определенно съел бы грудку снова, но мой разум задается вопросом, на что будет похоже бедро.
Немного похоже на индейку... белое и красное мясо.
Хотя я понимаю, что она имеет в виду по поводу пластиковых столовых приборов. Не самый простой инструмент для резки. Я думаю, мы купим новые, как наладим отношения.
– Какие столовые приборы ты бы выбрала? – спрашиваю я, пытаясь снова возобновить разговор.
Она перестает есть и смотрит на меня.
– Что?
– Мне просто интересно, какие столовые приборы ты выберешь? Знаешь, ну, что-то простое или какие-то с вычурным узором?
– Не знаю, – отвечает она, пожимая плечами.
Пауза.
– А какие столовые приборы у тебя дома?
Я мысленно одергиваю себя. Я же знаю, какие столовые приборы есть у нее дома. Это серебро с цветочным узором, выгравированным на ручке. Ничего вычурного.
– Не могу вспомнить...
Не может вспомнить? Она не так давно была дома. Конечно, она может вспомнить.
Вдруг она начинает кашлять и роняет пластиковый нож на пол.
– Позволь мне...
Я наклоняюсь, чтобы поднять столовые приборы с пола.
* * *
