Ознакомительная версия.
– Да так. – Морган выключил ноутбук. – У нас есть чего-нибудь выпить?
– Нет, но это поправимо. Кстати, звонил Яриго, предупредил, что останется сегодня в городе, велел навестить Валентину и потребовать у нее ужин. Мы как, навестим? – Сотник многозначительно погладил себя по животу. – Сам Яриго велел.
– Ну, если сам Яриго велел, – Морган мрачно усмехнулся, – тогда нужно ехать.
– А после ужина можем заскочить в «Поплавок», выпить чего-нибудь. Я так понял, встречаться с Марьяной Васильевной ты сегодня не собираешься?
– Не собираюсь. – Морган посмотрел на лежащий возле ноутбука альбом, решительно встал из-за стола. – Сегодня никаких баб!
Ужин у Валентины, как всегда, был отменный. После такого ужина шеф-повар «Поплавка» вряд ли смог бы их чем-то удивить. Но они шли в бар не для того, чтобы есть, а для того, чтобы напиться в дружной мужской компании. Впрочем, сюрприз их все-таки ждал. На стоянке перед рестораном была припаркована уже знакомая им красная «Ямаха», а ее хозяйка о чем-то беседовала на палубе с официантом.
– Смотри, и Марьяна здесь! – обрадовался Сотник, но Морган вместо того, чтобы припарковаться, проехал мимо стоянки.
– Ты чего? – удивился друг. – Вы с ней как-то не так расстались?
– Мы нормально расстались. – Морган еще не решил, стоит ли рассказывать Сотнику о том, что он сегодня узнал, но и встречаться с Марьяной он тоже не хотел. Не сейчас. Может быть, позже, когда уляжется поднявшаяся в душе буря, когда он поймет, как нужно поступить. – Но сегодняшний вечер я планирую провести в компании лучшего друга.
– Ага, понимаю, – Сотник кивнул. – Это что-то вроде укрощения строптивой. Чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей.
– Да, что-то вроде того, – Морган потянулся за сигаретами. – Давай пока перекурим.
Ждать им пришлось недолго, ровно через пять минут со стороны «Поплавка» послышался рев мотоцикла.
Тем вечером они, как и планировали, напились. Морган пил много, почти не закусывая, но вот незадача – не пьянел! Голова оставалась ясной, несмотря на стремительно пустеющую бутылку коньяка. Кажется, придется заказывать вторую. Со второй бутылкой дело наконец тронулось с мертвой точки, и Морган почувствовал некоторое душевное облегчение.
Домой возвращались за полночь, пешком. Когда в игру вступила третья бутылка, бармену каким-то образом удалось убедить Моргана отдать ему ключи от машины.
К сожалению, они были пьяны настолько, что лишь на следующий день поняли, что в их отсутствие в бунгало кто-то побывал.
* * *
В тот момент, когда Марьяна увидела мертвое лицо Митрича, все ее планы, все ее надежды осыпались пеплом. Митрич был ей нужен. С его смертью оборвалась та единственная ниточка, которая могла вывести ее на след убийцы сестры.
Лену убили. Теперь она в этом почти не сомневалась. Вот только единственного свидетеля самого больше нет в живых.
Марьяна сразу догадалась, что сторож исчез не просто так, что той ночью он видел что-то такое, что заставило его сорваться с насиженного места. Что это было? Страх или чувство вины?.. Она не знала. Она пыталась его найти, но как найти такого человека! Гол как сокол… Ветер в поле… И вот он вернулся! Поселился на лодочной станции, подвизался работать сторожем. Стоило потратить час своего времени и двести миллилитров спирта, чтобы попробовать узнать, что же он видел той проклятой ночью…
К ее приходу Митрич уже был навеселе, но презент принял с поспешной жадностью, откупорил пробку, сделал большой глоток и даже не поморщился.
– Эх, хорош спиртик! Вот о чем жалею, так это о нем, родимом. Раньше-то, бывало, мне кой-чего перепадало. – Он посмотрел на Марьяну мутным взглядом, спросил: – Зачем пришла?
Она рассказала, зачем пришла, без обиняков и экивоков. Пока рассказывала, не сводила взгляда с помятой морды Митрича.
– Я думаю, вы могли что-то видеть той ночью, – закончила она решительно.
Прежде чем ответить, Митрич снова отхлебнул спирта.
– Ишь, какая! – сказал с мерзкой ухмылкой. – Думает она. Может, видел, а может, и не видел. Нет! – Он поднял заскорузлый указательный палец. – Кое-кого точно видел. Сначала одного видел, потом другого. А который из них твою сеструху того… в колодец столкнул, не скажу.
Сначала одного, потом другого… Выходит, их было двое?
– А что вы мне скажете? – Сердце сжалось. Сейчас, если повезет, она узнает имена.
– А скажу я тебе следующее, – Митрич осклабился. – Десять кусков! В прошлый раз я продешевил, задарма, считай, из родного гнезда вылетел, но теперь меня на мякине не проведешь.
– Рублей?
– Ты что, голуба моя?! Долларов!
– У меня столько нет.
– А ты поищи. Вдруг да найдешь. Сегодня поищи, а завтра приходи, если сыщешь. Поверь, голуба моя, Митричу есть что тебе рассказать. Ты уж постарайся.
Как же она ненавидела его в тот момент! Эту наглую пьяную рожу, эту сволочь, семь лет знавшую, что совершено преступление, знавшую и молчавшую!
– И не гневайся, красотуля! Каждый выплывает, как умеет. Ты давай поспеши, а то я ведь могу и счетчик включить. – Митрич залпом осушил склянку. – А спирт у тебя отменный! Завтра еще принеси, обмоем сделку.
Полдня Марьяна потратила на то, чтобы смотаться в город, снять со счета деньги. Она не станет ждать завтрашнего дня, она узнает все уже сегодня. Митрич сказал, что прошлый раз он продешевил. Значит, тогда ему заплатили, уговорили уехать, устранили неудобного свидетеля.
Ничего не вышло. Ей помешали Морган с Сотником. За каким-то чертом этим двоим тоже понадобился Митрич, а Митрича не оказалось на лодочной станции. И вот его тело нашли в колодце, в том самом колодце, в котором она сама вчера едва не погибла. Скотина Митрич мертв и больше ничего ей не расскажет, все придется начинать с самого начала…
А ночь надвигается с неумолимой неизбежностью, и телефон молчит… Глупо было надеяться, что после всего одного случайного свидания может случиться что-то особенное, что-то такое, о чем она читала в книгах, но чего никогда не испытывала в жизни. Ну, не случилось и не случилось! Ей есть чем заняться. Для начала нужно наведаться в «Поплавок», поискать кого-нибудь, кто работал той ночью. Вдруг всплывет что-то новое.
Не всплыло… Никто ничего не помнил. Или делал вид, что не помнит, а настаивать Марьяна побоялась. Ее интерес к событиям семилетней давности и так мог показаться странным. Надо что-то придумать. Митрича больше нет, но те двое наверняка где-то поблизости. И вполне вероятно, что Митрич решился на шантаж. Десять тысяч с нее за информацию, а с кого-то другого – за молчание. И кто эти загадочные «они»? В тот вечер в «Поплавке» была уйма народу. Все добропорядочные, благонадежные – цвет Левого берега. А есть еще Правый берег, и здесь счет может пойти даже не на десятки подозреваемых, а на сотни. Надо думать.
Ознакомительная версия.
