Саманта побледнела. Глаза ее потухли.
— Господи, только не это, — простонала она, покачав головой. — Бедная Бри. У нее, наверное, опять нервный срыв.
Бобби с трудом глотнул:
— Что? Что ты сказала? Саманта схватила Бобби за руку, как будто ища у него поддержки, и тяжело прислонилась к корпусу машины.
— Нет никакой Дженнилин, — прошептала она. — У нас нет третьей сестры.
Глава 24 «Ты начинаешь злить меня»
— Отвези меня домой. Сейчас же, — потребовала Саманта, ее глаза метали молнии. — Нужно сказать маме с папой. Надо что-то делать с Бри.
— Но… я не понимаю, — сказал Бобби. — О чем речь?
Саманта печально вздохнула:
— У Бри такого не было вот уже несколько лет. Раньше, когда ей было плохо, она вечно выдумывала всякие истории о Дженнилин, как будто у нее была третья сестра. Несла об этой Дженнилин всякий бред, пугала всех своими фантазиями о несуществующей злой сестре.
— Фантазии? Так это только ее фантазии? — Бобби изумленно смотрел на Саманту, совершенно сбитый с толку.
Саманта кивнула.
— Так мы всегда узнавали, что у Бри неприятности, — продолжала она. — Когда она начинала говорить о Дженнилин, мы понимали, что она на грани срыва.
Бобби с трудом глотнул и помотал головой.
— Надо же, — пробормотал он. — Бывает же такое.
— Отвези меня домой, Бобби, — снова попросила Саманта. — Я, правда, очень волнуюсь за Бри. Как ты думаешь, почему она тебе все это рассказала?
Думаешь, она узнала о нас с тобой — и у нее в голове все перемешалось?
— Что-то мне не верится, что она все выдумала об этой Дженнилин, — сказал Бобби. — Она так об этом рассказывала… так убедительно, что я… я… — он умолк.
— Бобби, что ты так смотришь на меня? — возмутилась Саманта.
— Да так, просто подумал кое о чем, — ответил тот, протянув руку к вырезу ее пуловера.
Она в испуге отпрянула.
— Эй!
— Не сделаешь мне одолжение, Саманта? Не дашь мне взглянуть на твое плечо?
— На мое плечо? — она рассмеялась. — В чем дело, Бобби? — спросила она, поднося руку к вырезу пуловера.
— Ну же, Саманта. Покажи мне левое плечо. Она помолчала, потом пожала плечами:
— Ты какой-то странный сегодня, Бобби. Она обнажила плечо.
Татуировки не было.
— Где твоя татуировка, Саманта? — спросил Бобби, глядя на нее прищуренными глазами.
Она натянула пуловер на плечо.
— Татуировка? Смеешься? Ты же знаешь, у меня нет никакой татуировки.
Бобби смотрел на нее во все глаза.
— А как же тогда, в школьной лаборатории? Помнишь? Ты показала мне татуировку-бабочку? И еще сказала, что так можно отличить тебя от Бри.
Саманта от удивления раскрыла рот. Приложила ладонь к его лбу: — Ты что, перегрелся? Бредишь? Не показывала я тебе никакой татуировки ни в какой лаборатории.
— И кто же тогда, по-твоему, это был? — хмуро спросил он.
— У тебя что, Бобби, тоже галлюцинации? — На лице Саманты появилось озабоченное выражение. — Ну ладно, хватит. Расслабься. Давай вези меня домой, нужно что-то делать с Бри. Еще не хватало, чтобы ты начал выдумывать черт-те что!
Поздно вечером Бобби сидел за столом, упершись взглядом в светлоголубые обои и слушая, как стучат в окно капли дождя. И никак не мог сосредоточиться на домашнем задании.
Хорошо, что завтра не надо в школу, думал он, глядя на лежащий перед ним чистый лист бумаги. Школа была закрыта по случаю совещания учителей.
Может, завтра голова будет соображать. Тогда и напишу сочинение.
Интересно, смогу ли я вообще когда-нибудь соображать? — подумал он.
Перед глазами у него стояла Саманта в тускло освещенной лаборатории, с коварной улыбкой на лице показывавшая ему крошечную татуировку. Потом воображение рисовало ему Бри, впившиеся в колени пальцы: вот она сидит у него в машине и рассказывает о третьей сестре, Дженнилин.
Кто-то из них водит меня за нос, с горечью думал он.
Одна из них лжет. Но которая?
Неужели Бри выдумала эту Дженнилин? Неужели третья сестра — это всего лишь плод ее воображения?
Или же Саманта соврала, пытаясь сохранить позорную семейную тайну?
Кто же из них врет? Саманта? Или Бри?
Дождь барабанил по подоконнику. Сверкнула молния.
Бобби ждал, что сейчас грянет гром, как вдруг зазвонил телефон.
Он вскрикнул от неожиданности — голос его потонул в раскате грома. Он снял трубку:
— Алло?
В девичьем голосе на том конце провода сквозило нетерпение.
— Бобби, это Дженнилин.
— Кто?
— Сегодня я видела тебя с Бри на автостоянке в центре.
— Подожди, — возразил Бобби, сердце его колотилось. — Это была не Бри. Это была Саманта.
— Уж я-то умею различать собственных сестер! — злобно прошипел голос. — Это была Бри.
Как же Бри? — думал Бобби. Это же была Саманта!
А кто это говорит? Неужели Дженнилин? Неужели Саманта все же солгала? Почему она сказала, что у них нет третьей сестры? У этой девушки голос совсем другой. Хрипловатый. Грудной. Наверное, Дженнилин и в самом деле существует!
— Когда же мы убьем ее, Бобби? — требовательно спросил голос. — Ты обещал. Ты обещал, что мы убьем ее. Когда?
— Эй, подожди минутку… — взмолился Бобби.
— Это нужно сделать как можно скорее, — злобно прошипел голос в трубке. — Как можно скорее. Ты начинаешь злить меня. Ты начинаешь злить меня по-настоящему!
На следующее утро Бобби пытался звонить Саманте, но линия была все время занята — на протяжении нескольких часов. Когда же он стал звонить после обеда, у Уэйдов никто не брал трубку.
К полудню дождь кончился, и из-за туч выглянуло яркое солнце. Родители Бобби были на работе, и он был дома один. Бобби надеялся, что тишина поможет ему сосредоточиться на сочинении.
Но он скоро обнаружил, что слишком расстроен, слишком встревожен, чтобы написать хоть строчку.
Он пошел на задний двор косить траву, думая, что движение поможет ему отвлечься от мрачных раздумий о сестрах Уэйд, о Дженнилин и ее угрозах. Но трава набрякла от ночного ливня, и косить ее было невозможно.
Когда в начале шестого у подъезда остановился белый кабриолет Уэйдов и из нее вышла одна из сестер, Бобби испытал странное облегчение. Наконец-то хоть что-то прояснится! — подумал он.
Он побежал ей навстречу. Еще в машине он увидел красную безрукавку до пупка и тут же понял, что это Саманта. Бри никогда не одевалась так вызывающе.
