— Еще бы, дурное. А Эрнесто придет сюда?
— Да, он иногда тайком приезжает в Биксби меня навестить. У него даже есть собственный дом в… — Констанца задумчиво нахмурилась, потом вспомнила: — В Лас-Колоньяс! Прикольное названьице, да?
— Да уж. — Джессика откинулась на спинку стула.
По телу бегали мурашки. Ее преследователь придет сюда, в школу…
— Так тебя подвезти до дому? Эрнесто тебе понравится. Он просто милашка, правда?
— Э… нет. Сегодня меня Джонатан отвезет. — Джессика очень надеялась, что он приехал на отцовской машине.
— Где ж ты встретилась с Эрнесто? И с чего такой интерес?
Джессика пожала плечами.
— Кажется, это было в Броукен Эрроу… или в Талсе? Он фотографировал… что-то, и я случайно услышала его имя. Вот и решила у тебя спросить.
— Выпытать всю мою семейную историю? — Констанца покачала головой и рассмеялась. — Да… ты не перестаешь меня удивлять, Джессика Дэй. — Она моргнула. — Я скажу ему, что у него есть тайная воздыхательница.
— Ну вот, приехали, — через силу улыбнулась Джессика.
Столовая производила беспрестанный шум в голове Мелиссы — очень похоже на шуршание в ящике с крысами. Мелисса слышала звон падающих вилок, треск терзаемой беззащитной картонной коробки, скрежет маленьких зверьков, которые карабкались друг на друга. Странно — на десерт сегодня был шоколадный пудинг, который обычно притуплял отчаяние благодаря высокому содержанию сахара. Наверняка это запеченные тощие цыплята внушили всем панические мысли.
«Еще восемь месяцев есть эту гадость!» — доносилось отовсюду.
Мелисса прибавила громкость в наушниках, но от гитарного рева стало только хуже. Она закрыла глаза и мысленно представила барьер вокруг собственного разума. Но он рухнул под очередной атакой беспокойства: шоколадный пудинг заканчивался.
Последнее время она ослабила оборону, ожидая, что все станет проще — будто бы связь с Рексом спасет ее от средней школы Биксби. Вот как случается, если впустить кого-то в душу, — все остальные тоже полезут.
Возможно, стоит поступить наоборот…
Мелисса заскрежетала зубами и остановила кассету в плеере. Сначала, когда исчез заслон «тяжеляка», вихрь чужих мыслей в голове закрутился с удвоенной силой. Но Мелисса глубоко вздохнула и позволила себе прекратить борьбу с какофонией голосов. Ведь с Рексом же это сработало: она просто позволила потоку его мыслей захлестнуть ее в надежде, что, когда они схлынут, ее собственный разум останется в целости и сохранности.
На одно жуткое мгновение Мелиссе показалось, что ее будто бы стерли, затоптали, потопили в дурацких спорах за лучшее место и шоколадный пудинг… Но как и в тот раз, когда они с Рексом прикоснулись друг к другу, она постепенно пришла в себя и обрела почву под ногами, несмотря на бушующий вокруг шторм.
Мелисса открыла глаза и вытянула руку перед собой. Рука почти не дрожала, хотя костяшки пальцев побелели от того, как яростно Мелисса сжимала кулаки секунду назад. Она снова глубоко вздохнула и, впервые за все эти годы, стянула с головы наушники, находясь в столовой.
Никто даже не заметил. Все полуночники, развесив уши, внимали Джессике.
— Остальные родственники вообще не приезжают в город. Дед Констанцы грозился лишить их доли наследства, если они хоть одной ногой ступят в Биксби. Они до смерти боятся даже мимо проезжать!
Да, подумала Мелисса, Джессика наконец-то набралась храбрости задать Констанце Грейфут парочку простеньких вопросов. Аплодисменты, господа!
— Они все живут в Броукен Эрроу, — продолжила было Джессика, но вдруг озадаченно взглянула на Десс. — Как ты и говорила…
Даже через столовский бедлам Мелисса почувствовала странную реакцию, которая пузырилась у Десс в мозгу: удовлетворение от доказанной правоты вперемешку с минутным замешательством. Потом и ее мысли растворились в общей массе.
Любопытно.
Джессика принялась докладывать дальше.
— Короче, главное — что время совпадает. Ее дед уехал из Биксби примерно пятьдесят лет назад, как раз когда знание перестало пополняться.
Она замолчала и взглянула на Рекса, ужасно гордая собой — она ведь заметила очевидное. По крайней мере, даже в гуле столовой Мелисса без труда чувствовала ее возбуждение. Прошлой ночью металлический вкус огнетворца вконец зашкалил, Мелиссе чудилось, что она набрала полный рот новеньких пенни. От этого содрогалась сама полночь, даже древние зловонные разумы тварей, засевших в горах, и те выворачивало наизнанку.
У темняков были все основания бояться Джессики Дэй: ее дар прорывался сквозь саму ткань тайного часа. И она просто балдела от этого. Ее зеленые глаза так и сияли, когда она сообщила еще кое-что из того, что выяснила:
— Так как ее отец переехал сюда, его не посвящают в дела семьи. Только один из Грейфутов приезжает сюда из Броукен Эрроу. Угадайте, как его зовут?
Все сидели и глупо таращились на нее.
— Эрнесто? — наконец предположил Летун.
Какая прелесть: эти двое с полуслова понимают друг друга! И что же это с Джессикой? Да ее ручки так и тянутся к Джонатану, как обезьяньи лапы к орехам. Неловкость, которую вызывали у него эти прикосновения, почти терялась в шуме столовой, но все было и так написано у него на лице.
— Вот именно! — Джессика откинулась назад и положила руку Джонатану на плечо.
— Что ж, это вполне логично, — ответил Рекс. — Однако отец Констанцы не то чтобы в полном неведении. Я нашел кое-что любопытное у него на столе.
Он достал папку, которую свистнул из кабинета, и начал объяснять видение, выхваченное из разума Энджи.
Мелисса перестала слушать — вряд ли теперь кто-то из них вспомнит о действительно серьезной загадке прошлой ночи: как, черт возьми, Джонатан и Джессика нашли дорогу к Констанце? В полночь Мелисса чувствовала, как они стремительно несутся по шоссе, как уныло тычутся то туда, то сюда, точно новичок в школе, который не может найти дорогу к временным классам. И тут что-то щелкнуло: оба разума наполнились уверенностью и определенной целью. Только что их головы были совершенно пусты, и вдруг — бац! — обоих осенило.
Что бы ни стояло за этим, оно не оставило после себя никакого следа, но на миллисекунду Мелисса почувствовала вкус чего-то нового где-то далеко…
Пытаясь разобраться в запутанных воспоминаниях, Мелисса на мгновение потеряла контроль, и столпотворение мыслей в столовой снова едва не подмяло ее под себя. Она заставила себя расслабиться и переждать натиск этой бури.
