лицо, будет ее партнером в постельной сцене. Правда, не единственным. Вадим Сбытнев с его подбородком с ямочкой, огромными дерзкими глазами и полной раскованностью движений мужскими причиндалами не впечатлил бы зрителей до шока. Но Софья беспокоилась, что когда она «оседлает» Вадима, он не позволил себе больше, чем планируется.
Так что на съемках сцены секса снимались так: попеременно появлялись в ней по двое Актер изображал восторг лицом, а Соня – телом.
Потом Таисья Рыжова билась в кадре в пароксизмах страсти, когда на ней спиной к камере был Клод. И, наконец, сам акт крупным планом должны были снимать с Моней и Клодом тете – а – тет. И сцена, по замыслу режиссера, скромной быть не должна. Пусть зрители подивятся, как потрясающий член мужчины входит в розовый цветок. Правда, продолжение было на более общем плане уже с участием актеров. И ничего особо возбуждающего поначалу в сценах почти не было, ведь страсть надо было изображать красиво, так, чтобы грим не потек, чтобы подбородок складками И, что греха таить, в изображении оргазма лицом трудно не иметь придурковатый вид. Все шло по плану, когда в кадре, выстраиваемом режиссером, видно было лицо партнерши, а ее мужчина, изображаемый Клодом, показывался со спины. А когда партнер Виталий оказался снизу – на нем сидела Софья, то играть он перестал и у него просто крышу снесло. Он сжимал ее до синяков, его пенис чуть ли не рывком восстал в неконтролируемом порыве. И в этот момент мужчина так возбудился, что попытался войти в вагину героини. Софья завопила возмущенно. И после этого Заславский неохотно дал команду «стоп», потому что Ангел режиссера наяривал ему в ухо, как только Вадим внепланово стал выкручивать Софье соски.
Для сцены самого акта в павильон сбежались все, включая костюмерш. Игорь с юмором пытался выставить их из студии: никаких одежд на актерах даже близко не было. Но женщины сделали вид, что не слышат, что их выгоняют. Не у всех из них в жизни был секс даже в последний год, так что хотелось получить вирус чужой страсти.
Потеряв надежду освободить площадку, режиссер велел Софье принять позу лошадки и уткнуть лицо в подушку, отвернув его от камеры, а однозначные движения Клода снимали со спины. Но как только огромный, узловатый пенис раздвинул Сонины половые губы для съемок первого движения, режиссер закричал «стоп, снято». Но Клод не смог выйти из своей Софи. Он словно оглох.
В голове стоял горячий туман, мешавший пониманию чего бы то ни было.
Внутри у этих двоих словно сомкнулся разъединенный когда-то электрический провод или сцепились два полюса магнита. Софью выгнуло дугой, и она задрожала, как под током высокого напряжения. Не было у нее ощущения удовольствия. Просто иначе быть не могло. И когда движения продолжались, у нее изо рта вслед за стонами начались всхлипы, она рыдала от оргазма.
Вся группа застыла, оглушенная бурным потоком чувств. На несколько минут окружающих словно ввели в транс. Оператор стоял и смотрел на все, минуя глазок камеры, которую к тому же не выключил.
А когда волны пошли по всему телу Софьи, Клод словно попал в ту самую воронку, в тот омут, который видел во сне в глазах русалки. И он глотал воздух ртом, хрипя, крича и после оргазма отключился, на пару секунд потерял сознание.
Так что их первое совокупление произошло на глазах у съемочной группы, под запись для фильма.
Режиссер очнулся первым. Заславский второй раз закричал сакраментальное: «Стоп, снято», и оператор, спохватившись, выключил камеру.
Игорь тоже сделался весь красный, руки его не слушались, когда он собирал выпавшие у него из рук листы сценария. Так что он вынужден был объявить перерыв. Софья впервые чувствовала, что все у нее внутри растворилось от потока спермы любимого, и лава полилась наружу. Ей было очень стыдно и абсолютно хорошо.
После перерыва подснимали лица актеров. И им, наблюдавшим сцену соития, тоже не пришлось особо изображать возбуждение и страсть. Ее искры все еще воспламеняли сам воздух в съемочном павильоне.
Заславский схватил за руку и увел свою жену Марианну в костюмерный цех, сдернул чью-то почти боярскую шубу с плечиков в гардеробе на пол, разложил жену на мех, и даже не снимая джинсов яростно набросился на нее. И женщина впервые за три с лишним года их совместной жизни получила полноценный оргазм. Второй раз за трое суток.
Ангел Софьи, совместно с Ангелами Клода и капитана расселись по облакам-креслам в небесном офисе на совещании.
Ангел Капитана Сухожилина опять маялся сомнениями больше всех.
– Исполняем ли мы Божью волю тем, что в который раз не мешаем нашим подопечным заниматься сексом с другими людьми с самыми разными целями. Я не знаю, может, заставить моего Сухожилина попасть в автокатастрофу небольшую, чтобы ему стало не до Софьи, а?
Тогда он не закроет открытое дело, так как целью заведения его было то, что капитан не позволит Софью посадить за деньги свекрови, приняв уголовное дело в свое производство. И если так, то ее из страны с Клодом не выпустят. Анализировал ситуацию Ангел Клода.
– Пусть Сухожилин сделает то, о чем мечтает круглосуточно. Он ведь не цинично желает Софью, он в нее влюблен. Так что все не так уж похабно.
– Но как же Клод?! Они придут вместе с Софьей домой, возле подъезда ждет капитан. Он сделает с Сонечкой то, что так страстно хочет. И Клод решит, что Софья – такая же сексоманка, как и его бывшая. И не станет снова совать голову в тот же капкан.
Ангел Клода задумался, анализируя мысли подопечного. И выдал фразу, показавшуюся странной: – Он поймет ее стремление не потерять свободу. Я ему внушу. Да ведь оба они в своей жизни поняли, что физическое совокупление – не цель, а лишь средство. Причем, им достигаются самые разные цели – от банального минутного удовольствия, до получения денег, благосостояния, до осуществления деторождения. Но то, что им предстоит после съемок – это будет любовь. Оба знали, что секс возможен без любви.
А им придется проверить, возможна ли любовь без секса. Ведь они оба не хотят этих телодвижений. Им нужно будет придумать что-то другое, чтобы показать любовь.
Уже минут сорок капитан Сухожилин – одетый с иголочки, чисто вымытый и выбритый маячил у подъезда этого хорошо охраняемого шестиэтажного дома… Сорвался он с работы пораньше, чтобы все успеть. Цветы решил не покупать, чтобы внешне не обозначать цель визита. Район-то родной. И к вдове он – по делу. Ну, или вроде
