— Я не знаю, сегодня в девять я заступаю на дежурство, — Уильям боялся, что дело пахнет криминалом, слишком уж добр был некогда жестокий и грубый сержант Рокуэл, теперь его было не узнать.
В свое время он «учил его жизни» в Вест-Пойнте, это там во Вьетнаме они сблизились, а до того, Факкер мог поклясться, что никогда не доверит свою жизнь Дональду Рокуэлу.
— Если ты не изменишь свою жизнь, это ни сделает, ни кто, ни сестра, ни я, ни кто-либо. Хотя тебе повезло по сравнению с теми, кто остался в Сайгоне и джунглях, знаешь, сколько остались там и до сих пор гниют в плену и…
— Не надо, Дональд, — прервал его Факкер, — я могу прийти, это же ни к чему меня не обязывает?
— Конечно, о чем разговор, — широко улыбнулся Рокуэл. — Все только на добровольных началах.
После этого разговора, Факкер долго не мог прийти в себя. Он не понимал, почему одни становятся тенью, своей мечты, а другим же… другие получают все или около того. Факкер не скрывал, что провожал Рокуэла завистливым взглядом, когда тот подходил вместе с молодым пареньком к своему белому «Мустангу». Еще одна жертва красноречивых обещаний, горько усмехнулся он, но подумал, что предложение Рокуэла нельзя игнорировать. Вдруг он предложит ему сотрудничество или хоть какую-нибудь работу. На свои двести долларов в неделю, Факкер еле сводил концы с концами, оплачивая комнату и счета, экономя на всем.
Там в джунглях Вьетнама, все было иначе, тогда они думали, что Америка встретит их как героев. Все оказалось совсем не так, толпы американцев в военной форме осаждали биржу труда. Безработица их не щадила и им, вчерашним солдатам, было еще тяжелее, чем простым гражданам. Они, ведь надеялись, что вернутся с войны и мир их примет с распростертыми объятиями. Факкер все это пронес через себя и теперь, вспоминая годы службы, грустно улыбался. Как он хотел остаться в живых и вернуться домой. Зачем, спрашивал он себя. Что оставила его прошлая жизнь в Станфорде в наследство? Больную мать, которая умерла оттого, что у него не было денег на дорогие лекарства. Заложенный дом, который он вынужден был продать и вдобавок старшую сестру с пятью кричащими отпрысками и мужем алкоголиком. Нет, такая жизнь Уильяму Факкеру была не то, что по вкусу, его уже тошнило от нее. По этому, не долго думая, он решился и отважился на встречу с Рокуэлом.
Вечером того же дня, Ребекка вернула Уиллу ребенка. Она сказала, что в полиции никого не было, а дежурный полицейский сказал, чтобы она не донимала его до завтрашнего дня.
— Так что, ты не могла оставить его у себя до завтрашнего утра, Бекки, — посетовал Факкер, — у меня сегодня важная встреча, возможно, я смогу получить нормальную работу.
— Это так серьезно, Уилл? — Ребекка, казалось, немного смутилась тем, что внезапно ворвалась к брату, да еще с чужим ребенком. — Прости, брат, я так устала, а этот малыш… понимаешь, у меня совсем нет денег, — она заплакала, закрыв лицо большими красными руками, — я не успеваю с детьми и этой проклятой работой в прачечной, боюсь совсем потерять клиентов. А тебе может, повезет, Уилл, — Бекки, грустно улыбнувшись, посмотрела на него, — надеюсь, тогда ты не забудешь свою сестру.
— Эх, Бекки, Бекки, — он обнял ее, — сегодня вечером я могу забрать ребенка, но только после того, как решу все свои проблемы.
— Ладно, Уилли, теперь главное, чтобы у тебя все получилось.
Они еще немного поговорили, но Ульям не признался сестре, что встретил утром своего боевого товарища и тот сделал ему намек на перспективную работу.
В шесть, Факкер стоял у двери номера Рокуэла. Дональд знал, что он придет, ведь это была его работа, находить нужных ему людей. Одних для службы в армии Соединенных Штатов, других для обучения новобранцев, Факкер вполне мог занять место опытного инструктора в Вест-Пойнте. Однако он ему нужен был для другого. Пока Дональд хотел, чтобы Уилл находил ему клиентов, молодых людей разочарованных в жизни и желающих подписать контракт со смертью, о последнем, впрочем, ни кто не говорил, ведь это могло стать неприятным сюрпризом. Оставшись наедине, они долго вспоминали прошлые горячие дни, когда были во Вьетнаме. Рокуэл разлил неразбавленный виски и, бросив в низкие пузатые стаканы льда, поднял бокал.
— Приятно встретить старого боевого товарища.
Факкер, согласившись, пригубил немного, пить сейчас явно не хотелось, ему было интересно узнать о работе, которую предлагал Рокуэл. Несколько недель назад, Факкер нашел ребенка у входа в магазин, где работал ночным сторожем. Дитя было совсем маленькое и, хныча, тянуло голенький пальчик на ножке себе в рот. Завернув малыша, Факкер отнес его своей сестре, женщине серьезной и разбирающейся в детях, так как у нее самой, их было пятеро. Ребекка согласилась покормить ребенка, но сказала, что завтра же нужно отнести его в полицию.
Когда речь зашла о подкидыше, Дональд оживился и вдруг предложил Факкеру свою помощь.
— Одному человеку нужен ребенок.
— Как понимать тебя, Дон, может этого ребенка кто-то ищет…
— Брось, Уилл, этот ребенок ни кому не нужен… м — м, понимаешь, тут такое дело, — Дональд налил себе еще виски, — но все это должно остаться между нами. Так вот, за такого малыша ты можешь получить хорошие деньги.
— А ребенок, что с ним будет, его отдадут чужим людям, ты хочешь сказать, в другую семью?
— Нет, но… с ним ничего не случится, он нужен для правительственных целей… конкретно, я сам мало чего знаю, просто я присутствовал при одном разговоре, — Рокуэл, как, показалось Уилли, изрядно опьянел и Факкер не понимал, почему он так странно ведет себя. — Мне предложили попутно отыскивать… вот таких подкидышей, которым одна дорога в приют. Главное, чтобы он был здоров, как мало сейчас здоровых детей, — вздохнул Рокуэл, вытирая потную лысину. — Это секретная правительственная организация, они хотят из солдат делать роботов, киборгов, представляешь, только я тебе ничего не говорил, да все равно ни кто и не поверит. Я сам узнал об этом случайно, от парня вернувшегося из Вьетнама, там проводят опыты и не всегда удачные. Мне платят за то, что я нахожу им подопытных, что ли.
— Но война закончилась, — непонимающе покачал головой Факкер, по правде говоря, информация из уст Рокуэла звучала не совсем правдоподобно, но она произвела на него впечатление.
— Война никогда не кончается, даже если уже не слышны отголоски разрывающихся снарядов и пули не свистят над головой. Главное, с ребенком ничего плохого не будет, но ты не должен ни кому это говорить, а с работой я помогу тебе. Дай только срок.
— А в чем будет заключаться моя работа, Дон?
