В это время Стайлз решил вмешаться в разговор.
— С вашего позволения, я вас оставлю. Мне нужно еще кое-что сделать, а вам, как я вижу, есть о чем поговорить. Малколм, может быть, нам отменить следующее представление?
— А мы можем себе это позволить?
— Не беспокойся, мой мальчик, мы и так в выигрыше. Встреча с другом сейчас для тебя важнее.
— Спасибо, Бат, — поблагодарил Малколм.
— Не думай ни о чем. Увидимся в десять часов, — он прикоснулся к полям своей соломенной шляпы. — Приятного вечера, доктор.
Холли кивнула ему, и они с Малколмом, держась за руки, вышли из палатки.
— Ты даже не представляешь, как я счастлива, что наконец-то нашла тебя, — сказала Холли.
— Я тоже, — ответил мальчик.
— Ты вырос.
— Наверное.
Холли сжала его руку.
— Если ты сможешь все бросить, мы уедем отсюда прямо сейчас и к утру уже будем в Пиньоне.
Выражение лица Малколма стало жестким.
— Меня все еще ищут из-за того, что произошло в клинике?
— Никто тебя не ищет, Малколм. В том, что случилось в Медвежьей Лапе, твоей вины нет. И это знают все.
— Знают?
— Даю тебе слово. Разве ты перестал доверять мне?
— Нет, Холли, я верю тебе.
— Значит, мы можем уехать отсюда?
На лице мальчика отразились сомнения.
— Я не хочу вот так покинуть Бата.
— Почему бы и нет? Этот человек выставлял тебя напоказ, как какое-то чудовище.
— Это не совсем так, Холли. Мистер Стайлз был добр ко мне. Мне было очень плохо, когда я встретил его, и он мне помог. Кроме того… — он колебался.
— Что еще? — быстро спросила Холли.
— Я и есть одно из чудовищ.
Холли остановилась и повернулась к нему лицом. Глядя ему прямо в глаза, она отчетливо произнесла:
— Никогда больше так не говори, Малколм. Ты… не такой, как все, но в этом нет твоей вины. Иногда люди рождаются с ужасными деформациями. И им нельзя помочь. Но ты не чудовище. И никто не имеет права сажать тебя в клетку и показывать толпе любопытных зрителей.
— В этом нет ничего плохого, — возразил Малколм. — Я даже не думаю о тех людях, которые приходят посмотреть на меня. Когда я нахожусь в клетке, я думаю совсем о другом.
— И ты хочешь, чтобы это продолжалось и дальше?
— Нет, я… думаю, что нет. Я все время боюсь, что когда-нибудь действительно могу потерять над собой контроль.
— Ну, тогда поехали со мной, Малколм. Я попробую помочь тебе.
— Холли, ты на самом деле думаешь, что мне можно помочь? — его глаза внимательно изучали ее лицо.
Холли ответила не сразу.
— Не знаю, Малколм, я не хочу тебя обманывать и подавать ложные надежды. Твоя ситуация настолько отличается от тех, с чем когда-либо имели дело врачи, что никто определенно не сможет сказать, есть ли какой-нибудь способ тебя вылечить. Но я твердо обещаю, что сделаю все возможное, чтобы помочь тебе. Договорились?
— Да, — ответил он, и они улыбнулись друг другу.
— Только одно условие, — добавил мальчик. — Мы останемся здесь до завтра. Я хочу дать несколько последних представлений для мистера Стайлза.
— Он так много для тебя значит? — спросила Холли.
— Я никогда не знал своего настоящего отца, но мне бы хотелось, чтобы он был похож на Бата.
— Пусть будет по-твоему, — согласилась Холли. — Я сниму комнату в городе. И может быть, приду посмотреть твое выступление.
— Нет, — быстро возразил он. — Не стоит этого делать.
— Хорошо, если не хочешь, не буду, — ответила она.
— Так будет лучше. Это совсем другая часть моей жизни. В ней нет ничего, связанного с тобой, и я не хочу, чтобы ты оказалась в ней.
— Ну, тогда я останусь в мотеле и буду ждать тебя там.
— Спасибо, Холли, — облегченно вздохнул Малколм.
— Ну, а сейчас, — произнесла она оживленно, — У нас в запасе целых два часа. Что бы тебе хотелось?
— Давай я покажу тебе карнавал. Мы свободно можем пройти на любой аттракцион, так как я здесь работаю.
— Это звучит заманчиво. Пошли.
Когда к десяти часам Малколм вернулся в палатку, он увидел Батмана Стайлза, сидящего рядом с клеткой и болтающего ногами. Около него стояла бутылка и пластиковый стаканчик. Казалось, что Батман внимательно рассматривает, как начищены его ботинки.
— Привет, Бат, — радостно крикнул Малколм.
— Привет, — ответил старик, но даже не поднял головы.
— Что-нибудь случилось?
— Случилось? А что могло случиться?
— Что с тобой? Ты не похож на себя.
Стайлз плеснул виски в стаканчик и выпил.
— Да, Малколм, мне не по себе. Я всегда знал, что у тебя была другая жизнь до встречи со мной и что придет день, когда кто-нибудь появится и заберет тебя обратно. Ты ведь покидаешь меня?
— Да.
Стайлз спрыгнул со сцены и, подойдя к мальчику, положил руку ему на плечо. За лето Малколм заметно вырос и теперь был выше Батмана.
— Я хочу пожелать тебе всего самого хорошего, мой мальчик. Если ты решил уйти, я не буду тебя удерживать. Карнавал — не место для тех, у кого есть свой дом. Мы хорошо провели с тобой время, правда?
— Да, — согласился Малколм. — Бат, но я хочу закончить выступление. Сегодня вечером и завтра мы дадим еще представления.
— Не стоит этого делать. Я представляю, с каким нетерпением ты хочешь уехать вместе с твоим другом, доктором.
— И все-таки я сделаю это, — возразил Малколм. — Ты можешь объявить, что это прощальное представление, и увеличить цену на билеты.
На красном лице Стайлза медленно расплылась улыбка. Он засмеялся, но смех перешел в кашель. Придя в себя, он сказал:
— Малколм, ты начинаешь рассуждать, как настоящий делец. Иди и подготовься, а я повешу объявление, — и он снова засмеялся. — Прощальное представление. Я горжусь тобой.
Малколм ушел за занавес и переоделся. Теперь на нем была дешевая рубашка и брюки, купленные Батманом специально для выступления. Не было смысла одевать что-нибудь хорошее, когда его тело меняло форму и разрывало одежду.
За последнее время перевоплощение шло все дальше, прежде чем он мог его остановить. Это начинало беспокоить Малколма, и он был рад тому, что скоро уедет вместе с Холли. Если ему действительно еще можно помочь, он верил, что Холли сможет это сделать.
Едва он застегнул рубашку и заправил ее в брюки, как услышал, что Стайлз начал перед палаткой свою речь.
— Итак, леди и джентльмены, сегодня вечером и еще завтра вам предоставляется последний шанс увидеть девятое чудо света. Сенсацию, о которой уже говорят во всей стране. Неподражаемый, непостижимый, невероятный… Гроло, Звериный Мальчик.
Малколм улыбнулся. За эти недели он искренне привязался к Батману и чувствовал, что Стайлз тоже любил его. При других обстоятельствах он с радостью остался бы здесь, пока был нужен Вату, но его будущее было слишком неопределенным. То, что они делали, приносило хороший доход, однако Малколм понимал, что они играют в смертельно опасную игру.
