– Вы ничего обо мне не знаете, мистер.
Женщина была явно сбита с толку – такое часто случается с призраками – и не сумела сохранить дерзкое выражение на личике Меррик. А в следующий миг ее тело внезапно охватила дрожь. Это боролась Меррик.
– Возвращайся, Меррик, вышвырни ее из себя, – сказал я и вновь шагнул вперед.
Она отступила к высокой кровати, не переставая вертеть в руках сигарету и, похоже, намереваясь прижечь ею меня.
– Можете не сомневаться, я так и сделаю, – сказала она, прочитав мои мысли. – Жаль, у меня под рукой нет ничего более грозного, чтобы сделать вам побольнее. Наверное, придется довольствоваться наказанием Меррик!
Она принялась озираться.
Мне только это и нужно было. Я метнулся к ней и схватил за плечи. Удержать ее было непросто: она отчаянно старалась вырваться, и мои руки скользили по влажной коже.
– Прекратите! Отпустите меня! – взвизгнула Медовая Капля и всадила сигарету мне в щеку.
Я схватил ее руку и вывернул, так что в конце концов ей пришлось бросить сигарету. Но тут она ударила меня по лицу с такой силой, что целую секунду я был близок к обмороку, однако хватку не ослабил.
– Вот-вот! Правильно! – кричала она. – Почему бы вам не переломать ей кости? Думаете, сможете вернуть Джошуа? Думаете, он станет чуть старше и все будет хорошо?
– Убирайся из Меррик! – вопил я.
Под ногами у меня все еще хрустело стекло. Она стояла совсем рядом с осколками, рискуя порезаться.
Я встряхнул Медовую Каплю с такой силой, что голова ее замоталась из стороны в сторону.
Она передернулась и все-таки вырвалась на свободу, после чего снова с такой ужасающей силой нанесла мне удар, что я едва не рухнул и даже на долю секунды ослеп.
Тогда я кинулся на нее, схватил под мышки и швырнул на кровать, а потом сел на нее верхом, припечатав к матрасу. Она продолжала бороться, стараясь дотянуться до моего лица.
– Отпусти ее, Дэвид, – вскричал за моей спиной Эрон.
Внезапно к нему присоединился голос Мэри, умолявшей не выворачивать запястья девочки с такой силой.
А Медовая Капля тем временем отчаянно старалась выцарапать мне глаза.
– Ты мертва! И у тебя нет никакого права быть здесь, – гремел я, зависнув над ней. – Скажи, что ты мертва, скажи это и отпусти Меррик.
Я почувствовал, как ее колено уперлось мне в грудь.
– Большая Нанэнн, прогони ее! – закричал я.
– Как вы смеете?! – раздался в ответ пронзительный визг. – Нечего настраивать крестную против меня!
Пленница вцепилась мне в волосы левой рукой и с силой дернула.
Но я продолжал ее трясти.
Потом я отстранился, разжал пальцы и призвал на помощь собственный дух, мою собственную душу – самое мощное свое орудие. Именно с этим невидимым орудием я предпринял новую атаку и поразил деву в самое сердце, так что она даже перестала дышать.
«Прочь, прочь, прочь!» – приказал я мысленно, собрав все силы и явственно ощущая сопротивление противоборствующего мне невероятно мощного духа, ничем не связанного с телесной оболочкой. Я и сам утратил ощущение собственного тела и только неустанно безмолвно повторял: «Убирайся из Меррик! Прочь!»
– Для нас не нашлось могилы, ублюдок, дьявол! – всхлипнув, прокричала она. – Ни для меня, ни для моей матери! Я отсюда не уйду!
Я смотрел ей в лицо сверху вниз, не ведая, куда упало мое собственное тело – на пол или на кровать.
«Призови Всевышнего и ступай к нему! – велел я. – Оставь тела там, где они покоятся. Слышишь? Оставь их и ступай. Немедленно! Это твой шанс!»
Внезапно сила, боровшаяся со мной, отступила, неимоверная тяжесть куда-то исчезла. На секунду мне показалось, будто я увидел, как надо мной проплыла аморфная тень.
В следующее мгновение я понял, что лежу на полу, уставившись в потолок, и слушаю, как Меррик, наша Меррик, опять рыдает:
– Они мертвы, мистер Тальбот, они мертвы! И Холодная Сандра, и Медовая Капля на Солнце, моя сестра, – они обе мертвы, мистер Тальбот, мертвы с тех пор, как покинули Новый Орлеан, мистер Тальбот, целых четыре года ожидания, а ведь они умерли в первую же ночь в Лафейетте, мистер Тальбот, они мертвы, мертвы, мертвы.
Чувствуя себя совершенно больным, разбитым, я медленно поднялся с пола. Руки были изрезаны разбитым стеклом.
Меррик, судорожно всхлипывая, лежала на кровати. Глаза ее были закрыты, уголки губ горестно опустились.
Мэри быстро накрыла ее толстым халатом. Тут же подошел Эрон.
Внезапно Меррик перевернулась на спину и поморщилась.
– Меня тошнит, мистер Тальбот, – прохрипела она.
– Сюда.
Я не позволил ей наступить на осколки, а поднял ее и отнес на руках в ванную. Едва девочка наклонилась над раковиной, как из нее потоком хлынула рвота.
Меня трясло с ног до головы, одежда намокла.
Мэри заставила меня отойти в сторону. Я было сначала возмутился, но потом понял, что она права.
Я вышел из ванной и взглянул на Эрона. Меня поразило его лицо. На своем веку он повидал много случаев одержимости. Все они ужасны, каждый по-своему.
Мы подождали в коридоре, пока Мэри не позволила нам войти.
Меррик в белом халате сидела в кресле в углу. Расчесанные волосы блестели в свете стоявшего рядом торшера, веки покраснели, но взгляд стал ясным. На ногах у нее теперь были белые атласные тапочки, надежно защищавшие от стекла.
Впрочем, стекло с пола исчезло. Да и на трюмо был наведен относительный порядок, хотя на нем осталась всего одна лампа и несколько уцелевших флакончиков.
Девочка все еще дрожала, а когда я приблизился, вцепилась мне в руку.
– Плечи у тебя еще поболят какое-то время, – сказал я, извиняясь.
– Я хочу рассказать, как они умерли. – Меррик попеременно смотрела то на меня, то на Эрона. – Получив деньги, они отправились покупать новую машину. Человек, который продал ее, подцепил их... ну, знаете, как это бывает. В общем, он отправился с ними в Лафейетт и там убил обеих – ради денег. Проломил им головы.
Я потрясенно молчал.
– Случилось это четыре года тому назад, – как во сне продолжала она, не в силах думать ни о чем другом. – На следующий же день после их отъезда Он расправился с ними в номере мотеля в Лафейетте, перетащил тела в машину и отвез на болота. Машина затонула, наполнилась водой. Если они и пришли в себя, то сразу же захлебнулись. Сейчас от них уже ничего не осталось.
– Какой ужас! – прошептал я.
– И все это время, – продолжала Меррик, – я чувствовала себя очень виноватой за то, что ревновала к собственной сестре. Мне было обидно, что Холодная Сандра забрала с собой Медовую Каплю, а меня оставила. Я терзалась чувством вины и ревностью. Медовая Капля на Солнце была моей старшей сестрой. Ей тогда исполнилось шестнадцать, и она, как говорила Холодная Сандра, «не причиняла хлопот». А я была еще слишком мала. Холодная Сандра обещала вскоре за мной вернуться.
