— Прости… но это, — он указал на живот Наи, — это уже следующий уровень.
— Бобби, пожалуйста… — Слезы катились по лицу Наи.
Бобби глубоко вздохнула. В голове бешено стучало, словно вся кровь прилила к мозгу. Казалось, она сейчас взорвётся. Сколько еще им страдать? Мэри мучила их.
— Ная, присядь. В твоем положении не следует стоять.
— Бобби. Это не смешно. — Всё же шутка помогла ей немного успокоиться — вместо того, чтобы впасть в истерику, Ная выглядела раздраженной.
— Знаю, но нам всем нужно успокоиться. Это, — она жестом обвела комнату, будто их паника была материальной сущностью, — не поможет. Это не реально.
— Но ощущается реальным.
— Сны ощущаются реальными. Когда я думала, что Мэри была в моей кровати — ощущалось реальным… но под одеялом ничего не было. И это — то же самое. В буквальном смысле призрачная беременность. Невозможно, чтобы внутри тебя был настоящий ребенок. — Ная вытерла щеки, на сей раз решив прислушаться. Выпуклость, казалось, спала еще больше. — Видишь? Она просто хочет, чтобы мы знали. Она рассказывает нам свою историю.
— Боже, как все закручено, — проговорил Кейн, еще раз моргнув, как нормальный человек.
— Думаю, я поняла. — Бобби опустилась на колени у ног Наи, все еще держа ее за руки. — Почему у нее занимает пять дней. Она не ждет… она накапливает силу.
Ная шмыгнула носом.
— Что ты имеешь в виду?
— В первый день было только кровотечение из носа. С тех пор все становилось хуже и хуже, словно она набирает силы… больше нас контролирует. Посмотри на меня. Я вся в порезах. Она может заставить тебя казаться беременной.
— Полагаю, я довольно легко отделался, — голос Кейна звучал извиняющимся.
— Похоже на то, — Бобби пожала плечами. Она вспомнила, как Мэри наблюдала за спящим Кейном, и задалась вопросом, воспроизводил ли он в тот момент роль Миллара — кого-то, кого Мэри обожала. А возможно, у нее припасено еще что-то до конца этого дня. — Но давайте не будем загадывать заранее. У нас еще целый день впереди.
Кейн выглядел не слишком обрадованным такой перспективой.
— Однако это значит, что Джуди была права. Мэри, по всей видимости, была беременна.
— Очаровательно. — Ная снова осмотрела свою выпуклость. Она вздымалась и опускалась с ее дыханием, расширяясь и сжимаясь, будто внутри нее был воздушный шар.
— Мэри, это то, чего ты хотела? — Сейчас Бобби говорила прямо с ней, обращаясь громким голосом к потолку. — Мы выяснили это! Ты была беременна ребенком Кентона Миллара! Что теперь? — Как и ожидалось, ответа не последовало. Бобби размышляла, заходили ли другие леди Пайпер — те, кто был до них, — так далеко. Если они вообще пытались. Сделала бы им Мэри скидку за их старания? В голове Бобби промелькнула новая мысль. А что, если Мэри родила сына или дочь? Не его ли они должны были найти? Если так, то шестнадцати часов просто не достаточно.
Ная соскочила с постели и пробежалась руками по уменьшающейся выпуклости.
— Думаю, она исчезает.
— Видишь? Я же говорила вам… она хотела, чтобы мы знали, чтобы мы были уверены в существовании ребенка, полагаю. — Сейчас, после всего, через что им пришлось пройти, Бобби уже не была так уверена в том, что мертвая девушка обладала доброй душой.
— Хорошо, — вздохнул Кейн с облегчением. — Но в любом случае, это ничего не меняет — нам все равно нужно найти тело Мэри. Пока не стало слишком поздно.
Бобби кивнула.
— Мне нужен душ. — Наю передернуло. — Я чувствую себя ужасно грязной и ненормальной.
— Нет, — настаивала Бобби. — Ты не можешь пойти в душевую. Там зеркало.
На мгновение Ная задумалась.
— В ванной комнате старост есть ванна и нет зеркал.
— Но ты не староста.
Ная вытерла влажные щеки, ее самообладание возвращалось.
— А — их здесь нет, не так ли? Б — я вынашиваю призрачного ребенка, думаю, они поймут мою потребность побаловать себя немного.
Бобби обняла подругу. Если та была в состоянии шутить над этим, значит она на пути к тому, чтобы мыслить здраво.
— Ладно. Иди первая, потом я тоже хочу освежиться, прежде чем мы снова отправимся к церкви Святого Павла.
— Круто. — Ная схватила сумку с туалетными принадлежностями и, пытаясь прикрыться, затянула на талии халат, хотя огромная выпуклость третьего триместра уже уменьшилась до небольшого животика. Она провела по ней рукой, но ничего не сказала. «Это не по-настоящему», — напомнила себе Бобби.
— Держись подальше от зеркал… в том числе и от того, которое мы вынесли на Общую территорию. Я буду через секунду — нам следует держаться вместе.
— Да, мэм. И, Боб, спасибо за, ты понимаешь… — Бобби догадалась, что она подразумевала поддержку. — Ты удивительная. Я люблю тебя, подруга. — Ная обняла ее и Бобби почувствовала, как вспыхнули ее щеки. Она не ощущала себя удивительной, она чувствовала себя притворщицей — кем-то, кто играл роль девушки, которая могла справиться. Пока Кейн и Ная были уверены в том, что она сохраняла хладнокровие, это было все, что имело значение. Она чмокнула ее в лоб и ушла, позволяя двери захлопнуться за своей спиной.
Бобби снова оказалась наедине с Кейном, впервые с их поцелуя в зале. Она подняла на него глаза и, неожиданно смутившись, отвернулась. Еще одна великая тайна раскрыта — почему так много леди Пайпер Холла бегали в Оксли каждые выходные и, прикрываясь магазинами, уединялись с парнями? Ответ: потому что к этому легко привыкнуть. Все, чего ей хотелось, так это поцеловать его снова — отчасти, чтобы удостовериться, что поцелуй был так же хорош, как она помнила, но еще потому, что это вызывало ощущения, которых она никогда ранее не испытывала.
Ей хотелось вернуть то, что она почувствовала в зале — сердце, галопом скачущее в груди.
Бобби мысленно встряхнулась. Провести последний день на земле, целуясь с красивым парнем, было либо наилучшей, либо наихудшей мыслью, когда-либо приходившей ей в голову.
— Что ж, это было неожиданно. — Она плюхнулась на свою кровать, уже полностью опустошенная, не смотря на то, что проснулась всего десять минут назад.
— Я знаю, знаю. Все так запутанно. — Комната внезапно стала больше, словно они были слишком далеко друг от друга. Как будто почувствовав это, Кейн отбросил спальный мешок и присоединился к ней. — Можно?
— Ага. — Каким-то образом Бобби знала, что он не сделает первый шаг. Какой бы ни была причина, ей просто очень-очень хотелось прикоснуться к его коже. Она погладила его шею, почувствовав нечеткую линию роста волос в том месте, где он брился. На этот раз, она поцеловала его. Было так же хорошо, как она и помнила — даже лучше.
