Но эта маленькая девочка – не единственная потеря мужчины. Был кто-то еще. Кто-то постарше. Тоже девочка, но не родная. И пес ее знал, помнил даже лучше, чем маленькую.
«Слишком много печали для одного пикапа, – подумала Милада. – Слишком много печали для одного человека».
Ей очень хотелось, чтобы душевные раны мужчины зажили как можно скорее. Чтобы он перестал так тяжело вздыхать, перестал быть несчастным. Чтобы понял – вокруг все равно слишком много хорошего!
Но такое не лечится быстро. Милада почувствовала, поняла, что иногда боль выжигает кусочки души. А любой почве после пожара нужно время, прежде чем на ней опять что-нибудь зацветет.
– Все будет хорошо, – прошептала она, аккуратно подкладывая мысль мужчине в голову. – Жизнь не закончилась.
Милада знала, что он справится. Ему просто нужны время и любовь. Как и всем им.
Она сидела на своем любимом месте за столиком и наблюдала за остальными, пыталась прочувствовать общий настрой. Ей впервые за долгое время стало хорошо и спокойно. Все, наконец, встало на свои места, сложилось, как надо.
Джереми расположился рядом с Беркутом на пассажирском сиденье. И хоть от них обоих веяло беспокойством, Миладе показалось, что они тоже чувствуют – все налаживается. Как-то само собой.
Она сосредоточилась на мыслях своего рыцаря, стараясь не проникать в них слишком глубоко. Принцессам нельзя обманывать доверие тех, кто их защищает. Но подглядеть совсем чуть-чуть, чтобы убедиться, что все хорошо – можно. Она ведь не станет заглядывать, куда не надо, просто попытается понять, что у него на душе.
Джереми, как она и предполагала, думал о новом месте. Волновался, не зная, чего ожидать от новых людей. Еще он почему-то думал о пораненных пальцах. Они беспокоили его куда больше, чем были должны. Он же всего лишь порезал их о решетку! Они заживут. Рана же неглубокая. Милада сама видела, когда он перебинтовывал их. Но почему-то его беспокойство передалось и ей. Как будто он не был уверен, что рана заживет быстро.
«Наверное, они просто сильно болят, поэтому он о них думает», – успокоила себя Милада и переключилась на Беркута.
Его мысли витали не в будущем, а в прошлом. Были привязаны к какой-то симпатичной женщине, с которой ему было хорошо, и которую он по глупости упустил еще до того, как все началось. Ему было грустно, но мысли имели теплый оттенок и вспыхивали яркими красками.
Милада попыталась дотянуться до Санни, но с этим ничего не вышло. То ли дело в расстоянии, то ли в том, что этот парень всегда ограждал себя высоким забором с колючей проволокой поверху. Но теперь, когда она вывела на свет Томми, колючек поуменьшится, а сам забор станет пониже.
Милада уселась удобнее и уставилась в окно. Теперь, когда все самое страшное было позади, она поняла, что может расслабиться. Неизведанная дорога манила и гипнотизировала. И самым приятным была твердая уверенность, что это – ее дорога.
Глава 70 (ПОСЛЕ) Пепел
– Подъезжаем! Прием… – сказал Крис в рацию.
– Ждем вас, – ответил Макс и обратился к Лиа. – Трое мужчин, девочка и собака. Как тебе компания?
– Здорово, – ответила Лиа. – Собака и девочка – совсем хорошо!
Макс кивнул.
– Главное, чтоб кошек Орифе не перепугала.
– Некоторые кошки медведей гоняют.
– Тоже верно, – отстраненно сказал Макс, и она поняла, что он ушел в свои мысли.
Они стояли рядом, почти плечом к плечу, если бы не разница в росте. Ждали у ворот возвращения Криса, смотрели на общину и то, что осталось от склада. Лиа ощущала и понимала беспокойство Макса. Склад с припасами прогорел полностью, осталось лишь пепелище и его запах, доносимый порывами ветра.
Это был запах разочарования, предательства и потери. Можно спрятаться за надежными стенами, но они не спасут, если зло уже внутри.
Кишан, Марин, Дейл и еще несколько человек – кто именно, никто сейчас точно сказать не мог, – сбежали из общины в фургоне, забрали часть припасов и подожгли склад. Они понимали, что после прослушивания записи, для них единственным безопасным решением будет побег. И Макс радовался, что они ушли. Ему не хотелось стать свидетелем расправы, которую он не сможет предотвратить. Но горящий склад стал для него настоящей пощечиной.
Община не смогла вовремя затушить пожар. Им удалось сдержать огонь, чтобы он не перекинулся на другие строения, но припасы спасти не удалось.
Лиа чувствовала мысли Макса. Ей казалось, связь между ними заставляет воздух вибрировать. Казалось, что они с ним элементы одного уравнения, между которыми стоит знак равенства, или что-то похожее. Какой-то другой, но близкий по смыслу знак.
«Приближенно равно, – всплыл голос учителя математики. – Лиа, Лиа, ты как всегда все прослушала».
Но зато она слышала Макса, даже когда тот молчал, и это сейчас казалось самым главным.
– Мы найдем еду, – ободряюще сказал она. – У нас есть яблони, есть, кому ловить рыбу. Продовольственные группы уже отправились на поиски.
– Я знаю, Лиа, знаю. – Его голос все равно был обеспокоенным. – У меня никак не идет из головы… – начал он и осекся. Какое-то время молчал, но заговорил вновь: – Кишан считал людей ресурсом, расходным материалом. Он из тех, кто бережет вещи и тратит людей. Но ведь должно быть наоборот.
– Люди, – с усмешкой заговорила Лиа, – самое худшее, что есть на планете. А знаешь, что лучшее?
Макс вопросительно посмотрел на нее.
– Лучшее – тоже люди, – с легкой тоской произнесла она.
Очередной порыв ветра донес запах прогоревшего дерева и ворох хлопьев пепла. Лиа глянула на Макса и заметила белую точку у него на щеке. Повернулась к нему, встала ближе и провела большим пальцем. Темная полоска окрасила кожу.
– Пепел… – мягко сказал она, – он так похож на снег. Только снег оставляет после себя воду…
– А пепел лишь темные пятна, – закончил он за нее.
Она провела еще несколько раз пальцем, стирая черноту с его лица.
В лагере теперь тоже есть свое темное пятно – обугленный дом, стоящий неподалеку. И даже когда они его разберут, темное пятно все равно останется. Это пятно не смыть. Но если уж у каждого человека полно таких пятен, то их не может не быть и в обществе, в котором они живут. Можно разрушить все, чтобы отстроить заново, но материал-то один и тот же. Люди всегда одинаковые, как ни причесывай.
– Почти стерла, – сказала Лиа и вновь посмотрела на дом.
– Можно спросить тебя? – По голосу Макса она поняла, что вопрос будет сложным.
– У тебя есть одна постапокалиптическая минутка, – игриво ответила она, – пока Крис не привез новеньких.
– Надо что-то решить с Нортом. Ты уже думала об этом?
– А что тут решать? – Она пожала плечами. – Как будто тут есть варианты… Убивать нельзя, оставлять с нами тоже. Значит, придется выгнать.
– Ты с этим справишься?
– А ты? – ответила вопросом на вопрос.
– А что я?
– Марин… – тихо сказала Лиа, и сердце вдруг замерло, а затем забилось быстрее. Стало очень страшно из-за того, что он может ответить. Но он промолчал. Не глядя, дотронулся до ее ладони, коснулся пальцев и легонько их сжал. Лиа едва заметно улыбнулась и потупилась. Смотреть на него не стала и надеялась, что он сейчас не смотрит на нее. Она смутилась и не хотела, чтобы он это видел. Разве такие, как она, краснеют? Но она покраснела – почувствовала, как вспыхнули щеки. Кто бы знал, что такой простой жест, как касание рук, может оказаться таким интимным.
– Как думаешь, у нас получится? – спросил Макс, глядя куда-то поверх общины.
Лиа тоже подняла взгляд, сначала посмотрела на пепелище, затем на детскую площадку и домики.
– Не только это, – Макс кивнул вперед, – я вообще, в целом.
– Не знаю… – задумчиво ответила Лиа, – никто не может знать наверняка.
– Но мы же попробуем? – с надеждой спросил он.
Она лишь крепче сжала его руку. Оба понимали, что знают ответ на этот вопрос.
Бонусы
