Ознакомительная версия.
Краем глаза Дмитрий заметил, как с каменного ложа-надгробия соскользнул голый парень. Укрывшись за плитой, он смотрел вокруг затравленным полубезумным взглядом. Казалось, этот прыщавый герой-любовник только-только очнулся от сна или наваждения и теперь, не находя рационального объяснения происходящему, был на грани помешательства. Его партнерша так и осталась лежать на надгробии, бесстыдно раздвинув ноги. Девица, видимо, еще находилась под действием недоговоренных заклинаний.
А вот еще одна вырванная из общего хаоса картинка: похожая на куклу хрупкая блондинка модельной внешности расстреляла из пистолета двух Вольных, не успевших или не сумевших отвести пули магическим щитом. Затем блондинка схлестнулась в колдовском поединке с Костяном. Мертвячке почти удалось преодолеть защиту Костяна и дотянуться до головы старшого своим оружием. Однако прежде, чем она нажала на спусковой крючок, тесак Метиса срубил руку с пистолетом. Но даже после этого Метис и Костян не сразу справились с Мертвой Сестрой, являвшейся, по всей видимости, одной из Магистресс.
Дмитрий-Горс заметил и вторую Магистрессу – сексапильную брюнетку, от которой шли мощные магические флюиды. При помощи заклинаний она сбила с ног Коша и разбросала еще с полдесятка Охотников. Брюнетка прорвалась к темной нише, но что с ней произошло там, Дмитрий уже не видел. Его отвлекла еще одна неистово дерущаяся мертвячка.
Это была некрасивая мужеподобная, истекающая пеной деваха в кожаной байкерской куртке. Одна ее рука уже превратилась в пенящееся месиво, в другой мертвячка сжимала выкидной нож, измазанный кровью. Несмотря на серьезные раны, она все еще представляла угрозу для Вольных. Впрочем, не только для них.
«Байкерша» бросилась на голого парня, прятавшегося за ложем-надгробием.
– Ты! – яростно завизжала она. – Ты привел их! Сдохни!
Однако сдохнуть пришлось ей самой: Дмитрий-Горс, кинувшись наперерез мертвячке, перехватил уже занесенную руку с ножом и сам обрушил град ударов на плоскую грудь Мертвой Сестры.
Та поначалу словно не замечала действия «тлена». Шепча проклятия и заклинания, она сцепилась с новым противником под надгробной плитой. Повозиться с «байкершой» пришлось долго. Когда Дмитрий, весь перепачканный вонючей пеной, снова поднялся на ноги, все было кончено.
Останки мертвячек лежали в белых пузырящихся лужах. Несло, как из вскрытого скотомогильника. Тяжелый запах разложения, висевший в воздухе, казался почти осязаемым. Дышать было невозможно.
Из Мертвых Сестер уцелела только одна – та, что лежала на каменном ложе. Ее и трясущегося в истерике голого парня вытащили наружу. Мертвячку, потихоньку приходящую в себя, связали. Парня, который, наоборот, все больше выпадал в осадок, оттащили в сторонку и на всякий случай приставили к нему охрану.
Погибших Вольных Костян распорядился оставить в склепе.
– Им уже ничем не поможешь, – хмуро сказал старшой. – Пусть покоятся с миром там, где их настигла смерть.
* * *
Вольные молча обступили связанную пленницу. Лица Охотников были суровы. Слишком велики оказались потери: лежка теперь опустеет наполовину.
Мертвячка, валявшаяся под могильным крестом возле склепа, вряд ли рассчитывала на пощаду. Впрочем, мертвяки никогда не могли надеяться на милость Вольных Охотников. Как и сами Охотники не надеялись на снисхождение со стороны Орденов. Это была война, в которой если и берут пленных, то ненадолго. Дмитрию не хотелось принимать участие в предстоящей расправе, но и мешать ей он не считал нужным.
Обнаженное тело девушки было перепачкано кладбищенской грязью. «Готская» косметика растеклась по лицу темными пятнами, похожими на трупные.
По плечу Мертвой Сестры скользнул тонкий синий луч с фиолетовым оттенком. Под нежной бледной кожей проступило изображение дерева с опущенными ветвями.
– «Ива», значит? – хмыкнул Костян, спрятав фонарик.
Пленница молчала.
– А скажи-ка, «ива», чем вы здесь занимались?
Мертвячка не ответила.
– Хорошо, я сам скажу, – вздохнул Костян. – То, что я видел и что успел услышать из ваших заклинаний… В общем, сдается мне, вы, шлюшки, устроили Переливание через соитие. Я прав?
Снова молчание. Костян продолжил:
– Вообще-то для такого обряда требуется сильная магия, но у трех Орденов вполне могло получиться то, что никогда не вышло бы у одного. Если бы у вас была возможность довести обряд до конца, конечно. А может, вы все-таки успели его закончить, а?
Ответа не последовало и на этот вопрос.
– Что вы хотели выкачать из парня? – Костян мотнул головой в сторону голого бедолаги. Тот находился в состоянии ступора и, похоже, все еще не способен был адекватно воспринимать действительность.
Мертвячка не произнесла ни слова.
– Послушай, я ведь все равно узнаю. Просто хочу сэкономить свое и твое время.
Тишина.
– Может, «правдорубом» ее? – предложил Метис. – И пусть сдохнет.
Костян отмахнулся:
– Обойдемся.
– Я не предам Сестричества, – вдруг громко и отчетливо сказала пленница. – От меня вы ничего не узнаете.
– А давай-ка посмотрим на это с другой стороны, – иезуитски усмехнулся Костян. – Если вы, девочки, объединились, чтобы что-то выцарапать из парня, то сделали это явно не для того, чтобы выяснять отношения друг с другом. Вам это понадобилось, чтобы напакостить Мертвым Братьям. Верно?
Нет ответа.
– Но ведь и мы хотим того же, – ничуть не смущаясь, говорил Костян. – И, получив информацию, которую ты сейчас скрываешь, мы бы тоже могли причинить неприятности Братствам. То есть мы бы сделали то, к чему стремится ваше Сестричество. Правильно я рассуждаю? И следишь ли ты за моей логической цепочкой? Так вот, получается, что, препятствуя нам, ты предаешь интересы своего Ордена.
Кажется, мертвячка забеспокоилась.
– Сообщить вам секретные сведения – вот предательство Ордена! – не очень уверенно возразила она.
– И не сообщить – тоже, – Костян не переставал улыбаться. – Разве нет?
«Ива» стиснула зубы. В ее глазах мелькнул испуг. Взгляд затравленно забегал. Сейчас она была похожа на робота, перед которым поставили невыполнимую задачу и у которого начали плавиться электронные мозги.
– Я не скажу… Ничего не скажу…
Ага, и дымок вон уже появился. Над левым плечом, там, где стоит орденское клеймо. Дмитрий знал: Знак Ордена убивает предателя-отступника быстрее, чем «тлен». Но он еще никогда не видел, как это происходит.
Пленница запаниковала. Она в ужасе уставилась на дымное облачко, поднимающееся из ее собственного тела. Мертвая Сестра не чувствовала боли, но страх порой бывает сильнее самой сильной боли.
Ознакомительная версия.
