А потом началась война в Афганистане, и Арбенину срочно пришлось вылететь в Кабул, для испытания нового оружия против моджахедов. Последняя ниточка, что связывала его с Родиной, порвалась, и это было больнее всего, оставить Марину, которая так искренне его полюбила и которая, наверное, теперь проклинает его.
Глава 5 Наедине с истиной
лето 1998 года
Катя, сложив вещи в сумку, позвонила Любаше и сообщила, что сегодня уезжает.
— Мы проводим тебя, когда поезд?
— В двенадцать часов, «Красноярск — Иркутск», пятый вагон. Звонила Лизке, а ее как назло дома нет, ты, если что позвони ей еще, а я пока позвоню Сереже.
Катя не знала, как ему сказать о своем приезде, билеты взяты, поезд уже скоро, а она ему еще не сообщила. Набрав номер, она услышала приятный женский голос, который как выяснилось, принадлежал матери Сергея.
— Привет, моя девочка! — не скрывал своей радости Сергей, — не может быть, ты не представляешь, как я рад! Когда? Завтра?! Во сколько, ага… я записываю, боюсь от радости забыть… угу, а вагон? Эх, я так соскучился, ведь прошел целый месяц.
Валерия Владимировна молча улыбалась, слушая их разговор. Когда Сергей положил трубку, то он укоризненно посмотрел на мать.
— Ну, мам, зачем ты стоишь, я… не могу при тебе…
— Да, что тут такого, ты же мой сын… а что девушка такая хорошая?
— Ты не представляешь, мама, на сколько! — Сергей, плюхнулся на мягкую тахту и, потянувшись, закинул руки за голову, — эх, мама, она такая красивая и такая хорошая, таких нет больше.
— Ну, это ты уже слишком. Катя, прям свет в окне.
— Она приедет завтра, наконец-то у нее получилось. Мам, — Сергей серьезно посмотрел на Валерию Владимировну, — только не надо с ней… так как ты умеешь, если тебе человек не понравится.
— Хм, а если она мне не понравится…
— Она не может, не понравится, в нее пол института влюблено.
— Это уже становится интересным, — протянула Валерия Владимировна, — посмотрим, что это за девочка.
— Мама, ты ведь не станешь?
— Все будет нормально, — успокаивающе улыбнулась мать и, поцеловав сына, направилась к выходу, — я сегодня буду поздно, у меня совещание с Сергеем Марковичем. Через неделю едем в Москву, может, вскоре переберемся туда. Да, кстати, сынок, у меня тебе подарок.
— Подарок? — удивленно приподнял брови Сережа, его не очень обрадовало известие о возможном переезде в Москву.
Валерия Владимировна открыла сумочку и вытащила оттуда мобильный телефон. Он был такой черный с выдвигающейся антенной и откидывающимся низом.
— Ну, мам… ты даешь, одно плохо…
— Что? — мама была готова обидеться.
— Просто я думаю, зачем он мне, у моих друзей ни у кого нет сотового телефона, это ведь не такая дешевая вещь.
— А тебе какая разница?
— Просто не хочется… выпендриваться что ли, — покраснел Сережа, — здесь еще ладно, а в Ангарске, зачем он мне. Только не обижайся, мам, ты лучше скажи, сколько такой стоит?
Теперь уже пришла очередь удивляться Валерии Владимировне.
— А зачем тебе?
— Нет, сколько?
— Успокойся, — она покачала головой и, потрепав Сергея по макушке, вышла из комнаты.
А Сергей подумал, что хорошо было, если бы у Кати тоже был такой телефон. Они бы могли говорить из любого места, и не надо было бежать домой, чтобы не прозевать звонок. Об этом надо будет подумать, решил он, а пока, оглядев свою комнату, понял, что к завтрашнему приезду Кати, надо все привести в божеский вид.
Открыв шкаф с одеждой, он вытащил оттуда ящик с микросхемами и всякой подобной всячиной и засунул его под кровать. Потом, вспомнив о домработнице, положил его обратно, а то будет мыть пол, чего доброго, перевернет все и потеряется какая-нибудь деталька. Так, оглядев кровать, он подумал еще о том, где будет Катина комната. Конечно, здесь всего одна, хоть и широкая кровать. На подобное уединение, Катя не согласится, а соседняя комната, там… там никого! Он аж подпрыгнул и почувствовал, что засосало под ложечкой в предвкушении завтра. Быстро спустившись вниз, Сережа начал поиски бабушки, с ней всегда было легче договориться, а маме, как ему показалось, все это не очень нравилось, хоть она и старалась держать себя в руках.
Анна Михайловна, что-то тихо напевая, сидела в кресле качалке и читала. Это была книга по вязанию, так же в руках бабушки были вязальные спицы и пряжа.
— Бабуль, как ты так можешь, читать и вязать, да еще петь? — спросил подлетевший внук.
— Господи, — выдохнула она, — ты меня напугал, что я забыла, сколько петель навязала, эх, Серенька.
— Бабушка, у меня к тебе серьезный разговор.
— Что случилось? — она внимательно посмотрела на него, — ты светишься прямо таки от радости, что, твоя зазноба приезжает?
— Как ты догадалась? — удивился Сережа.
— Что же, я молодой не была, — засмеялась бабушка и, погладив Сережу по руке, покачала головой, — эх молодежь-молодежь.
— Рядом с моей комнатой, если я не ошибаюсь, была комнатка, в которой ты жила помнишь, когда мы только въехали.
— Да, припоминаю, — ласково улыбнулась бабушка, — она пустует, я скажу домработнице, чтобы она подготовила ее для твоей Кати.
Сергей немного опешил, вот бабушка, словно мысли читает.
— А как ты узнала?
Бабушка, пожав плечами, протянула руки к внуку и, крепко обняв его, поцеловала в колючую щеку.
— Какой кошмар, мой маленький мальчик стал совсем взрослым, уже и щеки колючие, не бритые.
— Да, — согласился с ней Сергей, потерев щеку, — я побреюсь, а то и в правду как кактус. Бабуль, я в город поеду, покатаюсь немного.
И Сергей отправился в гараж.
— Аккуратнее только, — крикнула ему вслед бабушка.
Оседлав своего железного коня, он решил пронестись по улицам их небольшого городка, внутри все так и пело и от этого чувства ему хотелось ветра, скорости и рева двигателя. Надев солнцезащитные очки и воткнув наушники плеера в уши, он нажал на кнопку и когда автоматические ворота гаража поднялись, рванулся вперед.
Ветер бил в лицо, под звуки «Металики», он летел вперед, в ту сторону, где садится солнце, и чувствовал себя до сумасшедшего счастливым. Воздух был теплым и трепал отросшие волосы Сергея, он чувствовал себя так, будто у него за спиной выросли крылья.
* * * *
Ночью грохотала гроза, которая начала стихать лишь под утро, вымыв начисто улицы. Деревья и трава блестели изумрудной свежестью, а в воздухе витал аромат душистой зелени. Последние капли барабанили по крыше и Сергей, лежа на тахте, тихо перебирал струны своей гитары, что-то напевая. Он почти всю ночь не спал, сначала ему не давали спать раскаты грома и яркие вспышки молнии, потом, проснувшись, он подумал о Кате, которая сейчас едет в поезде к нему. Сережа улыбнулся при мысли, что они скоро увидятся, почти месяц они общались только по телефону, и он переживал, как она там без него, о чем думала, с кем встречалась. Плохо, когда любишь такую красивую девушку, подумал Сергей, он все время боялся, что ей приглянется кто-то лучше. Сережа потянулся за пачкой сигарет и, закурив, выпустил в потолок тонкую струйку дыма, мама всегда ругается, если он в комнате курит, но сейчас это меньше всего его волновало. Больше всего он опасался, маминой непримиримости, что-то ему подсказывало, что она будет не в восторге от Кати. Может потому, что мама всегда намекала на племянницу бывшего директора ее фабрики, ныне подавшегося в депутаты Федора Андреевича. У Милки были томные голубые глаза и большой чувственный рот. Точно звезда порнофильмов, любил повторять Сережа, когда еще был учеником одиннадцатого класса, именно тогда она появилась в их 11 «А». Мама всегда одергивала его, ведь Милочка племянница самого Панкратова. Сережа рассмеялся, вспомнив какое тогда было у мамы лицо, когда он так отозвался о племяннице ее босса в компании своих друзей. Теперь мама — босс, но Мила ей по-прежнему нравится, может, потому, что она в совете директоров или может, потому, что ее папа, как и дядя, то же стал депутатом, только не в Саянске, а в Иркутске.
