А если черные волосы растут по всей руке, до самого плеча?
Нет.
У меня вырвался протяжный вздох облегчения.
Похоже, густая поросль появилась только на тыльной стороне правой руки.
Но что же мне делать? Что делать?
Я услышал, как родители поднимаются по лестнице к себе в спальню, и поспешно заперся в ванной.
– Ларри, ты еще здесь?! А я думала, ты давно в постели! – крикнула из коридора мама.
– Я причесываюсь! – ответил я. Обычно я расчесываю волосы каждый вечер перед сном.
Конечно, это бесполезная трата времени – я давно понял, что стоит мне коснуться подушки, как волосы сбиваются в ком.
Но привычка – вторая натура.
Я перевел взгляд на свои волосы – темно-русые, мягкие и волнистые.
Совсем не похожи на отвратительную колючую шерсть на руке.
Меня затошнило. Содержимое желудка подкатило к горлу.
С трудом подавив тошноту, я открыл дверцу аптечки и принялся торопливо перебирать тюбики и пузырьки.
Я искал на этикетках надпись «Средство для удаления волос».
Такое наверняка существует.
Но в нашей аптечке ничего подобного не нашлось. Я прочел надписи на каждом флаконе, каждом пузырьке. Средства для удаления волос нигде не оказалось.
Я вновь уставился на густую шерсть. Неужели волоски немного выросли? Или мне просто показалось?
Неожиданно меня осенило.
Я схватил папину бритву и нашел на полочке под зеркалом крем для бритья.
Волосы надо сбрить, решил я, и поскорее.
Я миллион раз видел, как бреется папа – ничего сложного. Я пустил в раковину горячую воду, смочил правую руку и натер ее куском мыла, взбив густую пену поверх шерсти.
Мои ладони стали такими скользкими, что тюбик с кремом чуть не выскользнул на пол. Мне удалось отвинтить крышку и выдавить немного белого крема на тыльную сторону ладони.
Я нанес крем на омерзительные черные волоски. Затем зажал в левой руке бритву и немного подержал ее под струей горячей воды, как это делал папа.
А потом начал бриться. Держать бритву левой рукой было неудобно.
Лезвие заскользило по густой шерсти, срезая колючие волоски.
Я наблюдал, как вода уносит их в сток раковины. Тщательно сбрив все волосы, я подставил руку под кран и смыл с нее остатки мыльной пены и крема.
Теплая вода смягчила кожу. Я досуха вытер руку и тщательно осмотрел ее.
Совершенно гладкая кожа. Гладкая и чистая.
Ни единого волоска.
Воспрянув духом, я положил папину бритву и крем на полочку и прокрался по коридору к себе в комнату.
Потирая тыльную сторону ладони и радуясь ее гладкости, я выключил свет и забрался в постель.
Голова тяжело упала на подушку. Я зевнул – меня вдруг начало стремительно клонить в сон.
И все-таки отчего у меня на руке выросли волосы? Этот вопрос мучал меня с тех пор, как я обнаружил темную поросль.
Неужели во всем виноват старый флакон средства для загара?
Интересно, выросли ли волосы у кого-нибудь из моих друзей? Я хихикнул, представив себе Мэнни сплошь заросшим шерстью – он напоминал гориллу.
Но на самом деле мне было вовсе не до смеха. Страх не проходил.
Я провел пальцем по правой руке. Она по-прежнему была гладкой. Шерсть исчезла.
Снова зевнув, я начал засыпать.
Но не смог: мешал странный зуд по всему телу.
Неужели это пробиваются черные волоски?
– Ты выспался? – спросила мама на следующее утро, когда я вошел в кухню, сонно щурясь. – Что-то ты слишком бледный.
Папа отложил газету и внимательно оглядел меня. Перед ним на столе дымился кофе в белой кружке.
– Да нет, с ним все в порядке, – заключил папа и снова взялся за газету.
– Не волнуйся, я выспался, – заверил я маму, садясь за стол и косясь на правую ладонь.
Никакой шерсти. Кожа абсолютно гладкая.
Сегодня я вскочил с постели в тот же миг, как из-за двери послышался мамин голос. Включив свет, я бросился к зеркалу в дверце шкафа.
Нигде ни следа черных волос.
От радости мне хотелось запеть, обнять с папой или заплясать на кухонном столе.
Но я постеснялся.
Я с удовольствием позавтракал кукурузными хлопьями с сахарной глазурью и апельсиновым соком.
Мама сидела напротив, очищая сваренное вкрутую яйцо. Она варит себе яйца каждое утро, но ест только яичный белок, а желток выбрасывает – говорит, что в нем слишком много холестерина.
«Мама и папа, я должен сказать вам что-то важное. Вчера я сделал глупость. В мусорном баке я нашел флакон, на этикетке было написано: «Мгновенный загар». Мы с друзьями натерлись этим средством – ну, чтобы загореть. А потом обнаружили, что срок годности уже истек. И вот… Словом, вчера вечером я вдруг заметил, что на правой руке у меня растет шерсть».
Так мне хотелось сказать родителям.
Мне не терпелось поведать им всю правду. Я даже открыл рот, но промолчал.
Мне было стыдно и боязно.
Родители наверняка рассердятся и скажут, что я поступил глупо. И потащат меня к доктору Меркину, чтобы я рассказал ему, в чем дело. И он тоже назовет меня болваном.
Поэтому я решил держать язык за зубами.
– Что-то ты сегодня все молчишь, – заметила мама, отправляя в рот ложку яичного белка.
– Просто мне нечего сказать, – отозвался я.
По пути в школу я зашел за Лили. Она вышла из дома в теплой куртке с высоко поднятым воротником и красно-синей шерстяной шапочке, надвинутой на лоб.
– Ты что, мерзнешь? – удивился я.
– Мама сказала, что сегодня обещали похолодание, – объяснила Лили. – И велела мне одеться потеплее.
Солнце еще висело над самыми крышами домов, напоминая красный мяч на фоне серого неба. Резкий ветер дул в лицо, заставляя нас щуриться и отворачиваться. Снег покрылся коркой льда, который громко хрустел под ногами.
Я глубоко вздохнул, решив задать Лили чрезвычайно важный вопрос.
– Лили… – смущенно начал я. – Скажи, вчера у тебя не появилась на руках шерсть?
Лили остановилась и уставилась на меня. Ее лицо стало серьезным и хмурым.
– Появилась, – призналась она хриплым шепотом.
Я ахнул, мое сердце сбилось с привычного ритма.
– На руках?
Лили мрачно кивнула и придвинулась ближе, глядя на меня своими разноцветными глазами из-под отворота шерстяной шапочки.
– И не только на руках, – уточнила она, выпустив изо рта белое облако пара, – но и на ногах, и на спине…
Я сдавленно вскрикнул.
– А потом мое лицо превратилось в волчью морду, – продолжала Лили, не сводя с меня глаз. – Я бросилась в лес и завыла на луну – вот так. – Она запрокинула голову и издала протяжный тоскливый вой. – А потом нашла в лесу троих людей и сожрала их! Потому что стала волком-оборотнем!
Она зарычала и оскалила зубы, а потом разразилась хохотом.
