– Ларри мог разбиться! Запомни раз и навсегда, Хью: ставить подножки нельзя. Я уже однажды предупреждала тебя.
– Мисс Шиндлинг, это вышло случайно, – солгал Хью.
Я выскользнул за дверь, в длинный пустой коридор. Оглядевшись, я убедился, что вокруг никого нет, и лишь после этого вынул руки из карманов.
В глубине души я надеялся, что руки уже стали прежними. Но надежда улетучилась, едва я поднес ладони к глазам.
Обе руки были покрыты густой черной шерстью длиной в целых три сантиметра! Когда же она успела вырасти?
Волосатыми были не только тыльные стороны рук, но и ладони. Шерстью обросли суставы пальцев, целые клочки волос торчали между ними.
Я потер рука об руку, словно пытаясь избавиться от мерзкой шерсти. Но разумеется, у меня ничего не получилось.
– Нет! Только не это! – вырвалось у меня.
Что же мне делать?
Возвращаться в класс с такими страшными волосатыми руками нельзя. Я перепугаю всех до смерти!
И буду опозорен на всю жизнь. На меня станут показывать пальцами и кричать: «Вон он, лохматый Ларри Бойд! Помнишь, как у него ладони обросли шерстью?»
Убегу домой, решил я, подальше от школы.
Нет, так дело не пойдет. Разве можно удирать из школы посреди урока? Мисс Шиндлинг ждет, когда я вернусь и сделаю доклад о прочитанной книге.
Я стоял столбом, прижавшись к выложенной кафелем стене и глядя на свои кошмарные руки.
И вдруг понял, что в коридоре я не один.
Подняв голову, я ахнул, увидев неподалеку директора школы мистера Фосберга.
Он нес стопку учебников.
В нескольких шагах от меня директор остановился, во все глаза глядя на мои волосатые руки.
Я быстро опустил руки и спрятал их за спин» Но было поздно. Мистер Фосберг заметила их и прищурился, глядя на меня. Я вздрогнул. Что теперь будет? Что он скажет мне?
– Разве здесь холодно? – спросил директор.
– Что? – Я не понял, о чем он спрашивает.
Я заложил руки за спину и прижал их к стене. Шерсть колола спину даже сквозь рубашку.
– Может, включить отопление, Ларри? – продолжал расспросы мистер Фосберг. – Тебе холодно? Наверное, поэтому ты и надел перчатки?
– Перчатки? – неуверенно повторил я. Он решил, что на мне перчатки!
– Да, я… Видите ли, мне стало зябко, – подтвердил я, немного успокоившись. – Потому я и отпросился с урока, чтобы сходить к своему шкафчику за перчатками.
Директор задумчиво посмотрел на меня, повернулся и направился прочь, балансируя высокой стопкой учебников.
– Сейчас включу отопление, – пообещал он через плечо.
Когда директор скрылся за поворотом коридора, я облегченно вздохнул: на этот раз меня пронесло.
Кроме того, директор подал мне удачную мысль: перчатки!
Я бросился к своему шкафчику и набрал комбинацию цифр на замке, неловко двигая волосатыми пальцами. Открыв шкафчик, я вытащил из карманов куртки черные кожаные перчатки.
Через несколько секунд я вошел в класс. У доски стояла Лили. Она с любопытством проводила меня взглядом.
Когда Лили закончила доклад, мисс Шиндлинг вызвала меня.
– Ты готов отвечать, Ларри?
– Да, – кивнул я. – Просто у меня… замерзли руки.
Я встал и вышел к доске. Кое-кто из ребят захихикал, увидев перчатки, но мне было наплевать.
По крайней мере, теперь никто не заметит уродливую черную шерсть у меня на пальцах!
Я глубоко вздохнул и приступил к докладу.
– Я расскажу вам о книге Брюса Ковилла, – начал я. – По-моему, она понравится всем, кто интересуется научной фантастикой…
После урока я бросился к своему шкафчику и сделал вид, будто что-то ищу. Лишь бы ко мне не приставали.
Перчатки я не снимал весь день. В них было жарко и неудобно, с каждым часом они становились все теснее.
Неужели шерсть продолжает расти? Я терялся в догадках, но снять перчатки и осмотреть руки не решался.
Наконец уроки кончились. Я набросил куртку и повесил рюкзак на плечо. Надо поскорее удрать отсюда и как следует поразмыслить, твердил я себе.
Лили окликнула меня, когда я уже был возле самой двери. Обернувшись, я увидел, что она догоняет меня. На Лили был мешковатый желтый свитер поверх ярко-зеленых облегающих брюк.
Я не остановился.
– Я спешу! – крикнул я через плечо. – Позвоню потом!
Но она догнала меня и преградила путь.
– Ты не придешь на репетицию? – удивленно спросила она.
От волнения я забыл обо всем на свете.
– Мы же договорились собраться у меня сегодня днем, или ты забыл? – продолжала Лили, пятясь передо мной.
– Не могу, – пробормотал я. – Мне нездоровится.
Я сказал сущую правду. Лили нахмурилась, пристально глядя на меня.
– Да что с тобой стряслось, Ларри? Ты сегодня весь день будто сам не свой…
– Плохо себя чувствую, – повторил я. – Извини, но прийти на репетицию не смогу. Может, перенесем ее на завтра?
– Пожалуй, – отозвалась Лили и добавила что-то еще, но я не расслышал.
Открыв дверь, я выбежал из школы.
Всю дорогу до дома я бежал. Снег сверкал в лучах солнца, словно жидкое серебро. Зрелище было красивым, но не радовало меня. Меня не покидали тревожные мысли.
Я думал о волосах. О густой жесткой черной шерсти.
Ворвавшись в дом, я бросил рюкзак на пол и направился было наверх, к себе в комнату, но остановился, услышав, что мама произнесла мое имя.
Я нашел ее в гостиной, в кресле у окна. На коленях у мамы сидела наша кошка Джеспер. Мама сказала что-то в телефонную трубку, отложила ее и перевела взгляд на меня.
– Ты что-то сегодня слишком рано, Ларри. А как же репетиция?
– Ее отменили, – солгал я. – Нам задали кучу уроков, вот я и пришел прямо домой, – снова ложь.
Мне не хотелось говорить маме правду. Не хотелось признаваться, что я натерся «Мгновенным загаром» и теперь у меня растет отвратительная черная шерсть.
Я собирался промолчать, но меня вдруг прорвало. Я выложил все сразу – мне не терпелось поделиться своей бедой.
– Мама, ты не поверишь, – начал я сдавленным голосом, – но у меня растет шерсть. Настоящая черная шерсть! На ладонях. Понимаешь, мы с друзьями нашли старый флакон лосьона для загара. И сделали глупость – натерлись им. Я намазал им лицо, руки и шею. И теперь у меня растет шерсть. Сегодня в школе я упал и вдруг увидел, что мои руки покрылись волосами. Мне стало так стыдно и страшно! Мне и теперь страшно…
Закончив свою печальную повесть, я перевел дух. Рассказывая, я смотрел в пол, а теперь поднял голову и заглянул маме в глаза.
Что она скажет? Сможет ли помочь мне?
Мама что-то пробормотала, но я не понял ни слова.
И вдруг обнаружил, что она обращается вовсе не ко мне.
Мама прижимала к уху радиотелефон!
