Ознакомительная версия.
Правда, что касается нас, до последнего времени никакой прямой агрессии с их стороны не было, если не считать пьяных мордоворотов, периодически пристающих на улице ко мне и к моим друзьям. Периодически возникаемые слухи о тайных боевых организациях, готовящих погромы, несмотря на всю свою абсурдность, сделали своё чёрное дело. Многие евреи, поначалу воспрянувшие духом и зачастившие в наш офис, снова пугливо попрятались по своим норкам, и осуждать их за это, честное слово, нельзя — настолько глубоко засел в нашем брате вековой страх, что выкорчевать его за один присест невозможно. Для того, собственно говоря, и существует наше культурное общество — бороться с этим страхом, раскрепощать людей, делать их свободными.
До прямых конфликтов с «Союзом» у нас пока не доходило, но некоторые городские газеты — этакая безбашенная свобода печати! — в погоне за читателем стали провоцировать назревающий скандал, публикуя материалы то о нас, то о них. Сколько во всём этом было правды, никого не интересовало, а уж журналистов тем более. Всё это охотно заглатывалось публикой, которой уже надоели бесконечные разоблачения свергнутых коммунистических бонз, отставных кагебешников и прочего вчерашнего люда. Понятно, что участие в подобном шоу и печатание разоблачительных статей — стрельба по воробьям из пушки, но нам тоже необходимо постоянно заявлять о себе (иначе наш главный спонсор Сохнут перестанет воспринимать нас всерьёз!). Правила игры обязывали идти с «Союзом» и им подобными нос в нос. Я против этого, ведь я всегда считал, что чем меньше их замечаешь, тем меньше к ним внимание, но не я заказываю музыку…
Всё это было важно вчера. Проклятия и угрозы, пока они на устах и на бумаге, — дело для нас привычное. Кто прав, кто виноват, кто кого гнобит, кто кого ненавидит — всё это чепуха… Сегодня убит человек, и это единственное серьёзно. Всякие споры и обвинения отходят на второй план, необходимо искать убийц среди наших недоброжелателей. «Союз» это или нет — пока неизвестно, но иных явных недругов вроде бы не замечено…
Я не так наивен и понимаю, что, если убийство готовилось заранее, найти непосредственного исполнителя чрезвычайно сложно. По сути дела, даже не так важна личность конкретного убийцы, которого могут вполне разыскать по горячим следам и заковать в кандалы. Доблестные правоохранительные органы сей же момент раскрутят процесс по делу психопата-одиночки, отрапортуют общественности о восторжествовавшей справедливости и спишут дело в архив. Дёшево и сердито, преступник показательно наказан, обиженные удовлетворены, покойники погребены с почестями — фанфары, благодарности, премии… Лишь несчастные запуганные евреи, всегда всё понимающие и находящие скрытый подтекст в каждом действии, ещё глубже запрячутся в свои глубокие погреба от вполне реальной опасности. И никому не докажешь, что это случай из ряда вон выходящий, и делать выводы пока рано…
Как ни крути, остаётся одно: самому начать поиски убийцы. Хотя, по правде сказать, понятия не имею, как это делается. Одно дело — читать детективы, где действие закручено в хитрых писательских мозгах, но ключ к разгадке всегда спрятан на предпоследней странице, другое дело — самому играть в Шерлока Холмса и искать этот ключик неизвестно где. Да и существует ли он, этот ключик?
Наиболее разумный поступок сейчас — это без лишнего шума убраться. Марику уже не поможешь, а время я выиграю. Чем позже выяснится, что я первым узнал об убийстве, тем больше будет возможностей для самостоятельного поиска. Только как использовать это преимущество?
В раздумьях отправился я к выходу, но не успел сделать и пары шагов, как услышал, что в офис кто-то заходит. Может, Лена? Спрячемся, на всякий случай. Особых тайников здесь нет, поэтому я нырнул на кухню.
Кухонная дверь весело и предательски заскрипела несмазанными петлями, и только дурак не догадался бы, что на кухне кто-то прячется.
— Быстро же ты прирулил! — Из-за двери на меня насмешливо смотрел незнакомый сухопарый блондин в кожаной куртке с клоунскими блестящими заклёпками. — Явился, падло, не запылился!
Я лихорадочно соображал, как поступать. Роль птички в клетке меня никак не устраивала. Тем временем блондин обернулся и крикнул в полуоткрытую входную дверь:
— Костик, как ты и говорил, через полчаса весь жидовник будет в комплекте. Дуй сюда, полюбуйся на первый экземпляр!
В кухню протиснулся коренастый широкоплечий мужик в сером плаще и низко надвинутой на глаза таксистской кожаной кепке клинышками.
Ничего хорошего встреча с ними не сулила, это я почувствовал сразу. С одним блондином, если дойдёт до рукопашной, я бы ещё потягался, но с двумя — наверняка бесполезно. Да и по комплекции они оба покрупнее меня. К тому же, на роль киношного супермена, сворачивающего шеи сразу десятку противников, если кто-то из нас троих и годился, то только не я. Мой порядковый номер здесь был бы исключительно третьим. Однако ничего не поделаешь, надо как-то выкручиваться, иначе каюк. Очень уж не хочется отправляться к Марику вдогонку.
— Давайте, мужички, заходите, — через силу выдавил я, напуская на себя искусственную весёлость. — Менты будут с минуты на минуту, я уже позвонил. Так что располагайтесь. И компашка моя на подходе. Разберёмся со всеми делами, не сомневайтесь…
— Во, хмырь, ещё издевается! — почти обрадовался блондин. — На пушку берёт! Телефончик-то здесь — того, обрезан…
— Чего уши развесил? — заворчал на него коренастый мужик, которого назвали Костиком. — Делай, что надо, и сдёргиваем.
Блондин пожал плечами, подмигнул мне, как лучшему другу, и неспеша двинулся навстречу, сжимая кулаки.
— Но-но! — предупредил я и оглянулся по сторонам, но помощи ждать было неоткуда.
По-кошачьи подпрыгнув, блондин навалился на меня всей массой своего долговязого тела. Стекло кухонной двери, задетое им в прыжке, с треском вылетело, и мы кубарем покатились по осколкам. Тяжело дыша, я пытался высвободиться и краем глаза следил за Костиком. Если эта парочка убийцы Файнберга, то им нет смысла оставлять меня в живых. Свидетели в таком деле — непозволительная роскошь. Хотя для чего они вернулись назад, на место преступления? Законченные идиоты? Непонятно…
Видимо, блондин сильно поранился о стекло, и руки его были в крови, поэтому обхватить меня по-настоящему он не мог. Некоторое время мы катались по кухне, опрокидывая табуретки и хрустя битым стеклом, пока не вмешался Костик. Он тяжело взгромоздился на нас сверху, и я сразу почувствовал на своём горле его железные пальцы. В глазах поплыли круги, и я стал задыхаться.
Ознакомительная версия.
