— Я делаю это только для себя. И для тебя.
— Я это ценю.
— Я знаю.
Она, улыбаясь, повернулась ко мне и поцеловала меня в губы. Я почувствовал, как ее сосок трется о мою руку, и нежно обхватил ладонью ее вторую грудь. Затем она отстранилась и спросила:
— Ты еще вернешься сюда после сегодняшней ночи?
— Ты шутишь?
Она улыбнулась и снова меня поцеловала.
— Я твой, когда ты этого пожелаешь, — сказал я. — Когда?
— Всегда, — прошептала она. — Сейчас.
Я подвинул ее, и мы занялись любовью на бетоне возле бассейна. На этот раз она была сверху. Оседлав меня, она словно втянула в себя мою твердую плоть. Она была тесной и влажной.
Склонившись надо мной, она скользила вверх и вниз, извиваясь и постанывая. Ее груди колыхались у меня перед лицом. Я ласкал их, сжимал пальцами соски, и она наклонилась, чтобы я мог взять их в рот.
Потом она лежала на мне. Мы оба запыхались, вспотели и выбились из сил. Я помню, как обхватил руками ее мокрую спину и крепко прижал девушку к себе. Помню, как она игриво куснула меня за подбородок.
Я уснул, так и не выйдя из нее.
Я проснулся, лежа на спине на бетоне у бассейна. Девушки на мне больше не было. Я сел и поискал ее взглядом.
Освещение бассейна и дворика уже выключили. В доме было темно.
По-видимому, девушка ушла.
Я взглянул на вышку. Ее освещал только тусклый свет дальних уличных фонарей, однако этого хватило бы, чтобы увидеть девушку, если бы она была там.
Но ее там не было.
Я открыл рот, чтобы позвать ее. И понял, что так и не спросил, как ее зовут.
Я повернулся к дому и крикнул: «Эй, ты там?»
Никакого ответа.
«Ладно, — подумал я, — увижусь с ней завтра».
Я оделся, перелез через ограду и вернулся домой тем самым путем, каким пришел сюда ранее ночью.
Сегодня я не мог дождаться момента, когда снова ее увижу.
Не мог дождаться, когда стемнеет.
Днем я сходил в цветочный магазин и купил яркий красивый букет в вазе, декорированной ракушками. Вернувшись домой, я принял душ, побрился и оделся как парень, идущий на первое свидание с любовью всей его жизни… И возможно, так оно и было.
Я планировал подарить ей цветы, а затем повести в хороший ресторан.
Если она дома.
Пожалуйста, пусть она будет дома.
С вазой в руках я вышел на улицу через парадную дверь, добрался до тротуара и направился к углу. Хотя я редко обращал внимание на здания, стоящие по другую сторону моего квартала, но все же прекрасно представлял себе местонахождение дома ныряльщицы: он был четвертым от угла.
По пути туда я с каждым шагом нервничал все сильнее.
Я подошел к четвертому дому и остановился потрясенный, с замершим сердцем.
«ПРОДАЕТСЯ».
Нет!
Я же встретился с ней только прошлой ночью! Она не может вот так взять и переехать. Это нечестно!
Чувствуя слабость, я пересек лужайку, подошел к окну эркера и заглянул внутрь. Ковер. Стены. Никакой мебели. Нет даже драпировок на стеклянных стенах задней части дома.
Отсюда я прекрасно мог разглядеть бассейн.
И в изумлении открыл рот.
— Что?
Я бросил вазу и побежал. Калитка сбоку от дома была заперта. Я перелез через нее, спрыгнул на ту сторону, споткнулся и упал, поднялся и снова бросился бежать.
А затем остановился, глядя на то, что мне открылось.
Мне очень хотелось верить, что я ошибся домом. Но вышка была здесь. Как и бассейн. Все это находилось здесь.
Бетонное покрытие вокруг бассейна напоминало старую заброшенную улицу, из бесчисленных трещин росли сорняки. Мощеный дворик был покрыт мусором: листьями и ветками, старыми газетами и обертками и еще сотней различных отбросов, по всей вероятности, принесенных сюда ветром.
Хромированная лестница вышки, еще вчера такая сверкающая, была тусклой и в пятнах ржавчины. Трамплин согнулся посередине и перекосился, словно был сломан и мог упасть в любой момент.
Что касается бассейна, то в него можно было спуститься и пройтись по дну, не замочив ног, почти до самого глубокого места под сломанным трамплином, где еще оставалось немного зеленой воды, в которой плавали сор и водоросли.
Я пошел к мелкому краю бассейна и спустился вниз по ржавой лестнице. Под ногами у меня хрустели листья и другой мусор. Я осторожно спустился по наклонному дну и дважды остановился, чтобы подобрать детали крошечного купальника.
Я их расправил.
Они были слегка влажными, белыми и слабо пахли хлорированной водой.
Я забрал их домой.
Остаток дня я провел, записывая эти строки, рассказывая свою историю о ныряльщице.
Я почти закончил.
Уже стемнело. Через пару минут я выключу компьютер и свет в кабинете, подниму жалюзи на окне в задней стене и буду ждать.
Понимаю ли я, что происходит?
Нет.
Совершенно не понимаю.
Но одно я знаю наверняка.
Если сегодня ночью у бассейна зажжется свет и она поднимется на вышку, я пойду к ней.
Чем бы она ни была.
