Он часто теперь вспоминал лагерь, Бейтса, с которым нередко делил одеяло, Дайса, которому одним ударом сломал запястье, Тулли, чьего брата застрелил. Ему казалось даже, что он слышит выстрел, внезапный хлопок в зарослях болиголова. Снова он видел клуб дыма и высокую фигуру, падающую в кустах.
Он вспомнил каждую минуту суда: рука Бейтса лежала на его плече, Тулли с растрепавшейся рыжей бородой и бешеными глазами требовал его смерти, в то время как Дайс ругался, курил и расшвыривал головешки, оставшиеся от костра. Он вспомнил и приговор, и ужасный смех Тулли, и новую джутовую веревку, которую они сняли с упакованной на продажу пачки смолы.
Он вспоминал все это, иногда выходя на мелководье с копьем с наконечником из ракушки — и тогда промахивался по рыбе. Иногда — сидя у воды, слушая, как Та-хинка плещется у ручья. И тогда оперенный снаряд улетал далеко от цели, а Та-мдока топал и фыркал, пока даже белая илька[10], растянувшаяся на гнилом стволе, прижав усы, не удирала прочь в черную глубину леса.
Когда ребенку исполнился год — часы и часы, отсчитанные восходами и закатами — он болтал с птицами и звал Не-ка-гуся, отзывавшегося с небес: «На север! На север, возлюбленный!»
Когда пришла зима — на Острове Скорби не бывает морозов — Не-ка-гусь кричал с небес: «На юг! На юг, возлюбленный!» И дитя отвечало тихим шепотком на незнакомом языке, покуда дрожащая мать не накрыла его шелком своих волос.
— О возлюбленный! — сказала она. — Часке говорит со всеми живыми тварями — с Кайгом-дикобразом и Кай-йошк-чайкой — а те понимают его.
Кент взглянул ей в глаза.
— Тише, возлюбленная, не этого я боюсь.
— Тогда чего же, возлюбленный?
— Его тени. Она бела как пена прибоя. А по ночам я… Я видел…
— О, что же?
— Воздух вокруг него горит, как бледная роза.
— Ма канте масека. Лишь земля сохранится. Я же говорю как та, кому суждено умереть. Я знаю, о возлюбленный.
Ее голос развеялся, как летний ветерок.
— Возлюбленная! — закричал он.
Но прямо на его глазах она начала изменяться. Воздух заполнился мглой, и ее волосы колыхались, как клочки тумана, ее стройная фигурка колебалась, растворяясь, как дымка над прудом.
Ребенок на ее руках превратился в розоватую призрачную фигуру, неясную, как след дыхания на зеркале.
— Лишь земля сохранится. Это конец, о возлюбленный!
Слова донеслись из тумана, такого же бесформенного, как и остальной окружавший и обволакивавший его, наползавший с моря, из облаков, от земли под его ногами. Ослабевший от ужаса, Кент бросился вперед, призывая: «Возлюбленная! И ты Часке, возлюбленный! Аке-у! Аке-у!»
Далеко над водой загорелась розовая звезда, блеснула на мгновение и исчезла.
Закричала ржанка, пролетающая сквозь удушающий туман. И вновь он увидел приближавшуюся розовую звезду, отражавшуюся в воде.
— Часке! — закричал он.
И услышал голос, приглушенный туманом.
— О возлюбленные, я здесь! — снова позвал он.
На мелководье возник звук, туман замерцал вокруг факела, и появилось лицо — бледное, синюшное, ужасное лицо мертвеца.
Кент упал на колени и закрыл глаза. Когда он открыл их, над ним стоял Тулли с веревкой.
Айхо! Узрите же конец! Лишь земля сохранится. Песок и опаловая волна на золотом пляже, и сапфировое море, и паутина звезд, и ветер, и любовь — все умрет. Даже смерть умрет и останется лежать на берегу небес, как выбеленный череп здесь, на Пути к Скорби, отполированный, пустой, закопавшийся зубами в песок.
Перевод Германа Плисецкого.
Перевод Григория Кружкова.
Moose-berry (или moose bush) — простонародное английское название для калины съедобной (Viburnum edule), происходящая от слова moosomin из языка Кри.
Крюк, с помощью которого наносятся разрезы на коре дерева для добычи смолы.
В оригинале — «Большая Банка», собственно, громадный шельф вокруг острова Ньюфаундленд, где из-за столкновения двух подводных течений, теплого Гольфстрима и холодного Лабрадора, часто стоят туманы.
Принесенные прибоем куски дерева.
Санти сиу или восточные сиу, народность, обитавшая в Миннесоте.
Эта колыбельная является частью написанного по мотивам индейских легенд стихотворения «Чайка» Хенфорда Леннокса Гордона (Hanford Lennox Gordon, «The Sea-Gull») и, согласно его комментариям, переводится как «Качаю, качаю малыша, пою колыбельную. Не останешься один, не будешь плакать. Твоя мать позаботится о тебе — она ночь. Спи, мой малыш, сладко спи. Качаю, качаю малыша, пою колыбельную».
Слово означает «вернись-вернись» или «приди-приди».
Пекан, куница-рыболов.
