— Га-га-га-га! — зарыготал Виталик. — Как воробьи.
Редькин заглянул Косте в лицо и пожал плечами.
— Стада паркуристов, — не унимался Виталик, — город паркура.
— Да я серьезно, — ответил Саша.
— И я серьезно. Не, я реально. Я реально. А ты знаешь Донского?
— Это какого? — осведомился Саша.
— А это который тоже прыгает.
— Это который экстремал?
— Да! Да! — камрад продолжал смеяться. — Помнишь, его по ящику раз показали. Они разгонялись и ударялись головой в стенку, и при этом нужно было остаться в живых.
— И все остались? — спросил Костя.
— Да вроде.
— Все не так было, — сказал Саша Петькин, — ты путаешь разные вещи, Амиго. Это называется преувеличение. Просто так никто не прыгал на стенку, если хочешь знать. Это была акция.
— О! — Буффало прокричал на весь вагон ресторан, и чем привлек внимание посетителей.
— Выпьем! — продолжил он.
Он налил бокалы. Было видно, что Саше Петькину несколько неудобно за своего друга, но он готов терпеть в силу каких-то непонятных причин.
— Это были прыжки на длинную дистанцию вперед руками, — сказал Саша, — это называется AheadHanding. Нужно иметь очень крепкие руки и хорошую подготовку.
— А я люблю кайт!
— Да подожди, дай я скажу.
— Сэй! Сэй!
— Так вот, есть один из приемов — это якобы приземление на голову. На самом деле, ты приземляешься на руки и тут же перекатывается. Этот прием называется ролл.
— С беконом?
— Чего?
— Или с сыром.
— Костян, ты не смотри, — сказал Саша, — он нормальный. Просто чувство юмора у него доведено до невероятных пределов. Он от юмора просто кипит.
— Просто вискарь стынет, — ответил камрад Буффало, — а это есть самое большое в мире ожидание. Не доведем его до кипения. Облегчим участь организма. Правда же, друг? Как тебя, Иван, Сергей? Ладно, прости, брателло, я так. Я правда стебаюсь. Кто знает, тот давно не обращает на меня внимание. А кто не знает, тот привыкнет. Правда, Александор?
— Что с тобой сделаешь?
— А ты мне расскажи чо?
Костя, не понимая ровным счетом ничего, смотрел в сторону.
— Намедни я сочинил шорт-стори, — сказал Саша.
— И? — спросил камрад.
— Не спеши! Теперь я хочу сочинить настоящую стори, большого объема. Знаешь, кого я знаю.
— Кого? — рыготнул Буффало.
— Чушкова.
— Ха.
— Писатель-фантаст.
— Не слышал о таком.
— Еще бы. О чем ты только слышал? Эх, амиго, сколько на тебя ни смотрю, а все продолжаю тебя любить. Чушков — это человек, который написал роман о поисках Атлантиды в Новосибирске.
— И чо, нашли? — хохотнул Буффало.
— Конечно. Аж две. Дело не в этом. Чушков — очень серьезный, очень продвинутый писатель. Он издал уже несколько книг, и, кстати, знаком с Первушиным.
Камрад кивнул, делая крайне понимающее лицо.
— Я этого чувака знаю давно. Он моего возраста. Мы раньше паркурили в одной группе. Он неплохой трейсер, кстати, и у него очень хороший левый ладжь-даун. Я даже сам хотел поучиться. Но он потом бросил. Он уже закончил институт. Год назад. Он сразу в двух учился.
— О-па!
— Сейчас он уже в аспирантуре. Я одно время пытался с ним соревноваться, но все это тщетно, амиго. Я реально осознал, что есть чуваки, которые круче меня. Хотя, может, у меня будет еще прекрасный второй тайм. Так вот, мы задумали написать роман «Антицусима».
Услышав такие слова, даже Костя от своих мыслей оторвался.
— Да, да, — радостно шепнул Виталик, — чо там будет, майн фройнд!?
— Сначала мы решили отправить в прошлое крейсер «Решительный». Но потом нашли один такой роман. Очень неплохой роман. Тогда мы решили отправить в прошлое двух чуваков…..
— Чуваки, — прошептал Виталик тоном Бориса Моисеева.
Он тотчас принялся наливать, а Саша продолжал:
— Так вот, эти два чувака возьмутся разработать ракетный катер, который и прибудет на Цусиму!
— Это как? — не выдержал Костя.
— Так.
— А за какой срок они его построят там?
— Два года.
— А электроника?
— Все пучком.
— Слушайте, вот ваши бокалы, — сказал камрад, — давайте это и отметим. Мы едем в поезде на юг! В прекрасном зеленом, или какой он — синий? Да, в прекрасном синем поезде. Нас окружают красивые проводницы. Эх, так хочется пристать к одной такой, хорошей. И мы слушаем прекрасную историю о том, что время можно повернуть вспять и выиграть, например, русско-японскую войну! Зер гут! Мечты сбываются, ребята! Мы можем заглянуть в самые темные, в страшные, в загадочные места. А знаете, почему это? Не знаете? А я скажу! Это потому что сейчас есть Интернет! Мировая паутина! И, не будь ее, не победили бы мы в Цусиме! Поняли? А теперь — сто процентом мы победим. А также мы первыми полетим на Луну.
— Точно! — сказал Костя.
Вот это — вот это ему нравилось. Хотя, он прекрасно понимал, что, что камрад ничего не имеет против Петькина, а просто стебается. Тем не менее, это было лучше, чем если бы он его поддержал.
— У меня еще бутылка, — сказал камрад.
— И еще, — ответил Саша.
— Что?
— На счет Луны — не знаю, но атомный реактор первым построил Николай Второй.
— А? — Виталик повернулся и подставил Саше ухо.
— Я говорю, атомный реактор построили при царе.
— А-а-а-а.
— Это не фантастика.
— Даст ист труф!
— Я тоже такое слышал, — сказал Костя, — только это бред.
— Не бред, — ответил Петькин.
— Не, не бред, — подтвердил камрад, — а еще — Столыпин был великим трейсером. А Витте — стрит бит, ком он.
— Слушай, это уже не смешно, — заметил Петькин.
— А ты был на удаффкоме?
— Да.
— Знаешь, чтоб с тобой там сделали?
— Такие же лузеры, как ты.
— И лузеры, брат. И дегенераты. Словом, настоящие подонки! А ты не знал. Да я, если хочешь, настоящий моральный каломан.
— Я вижу…..
— Да нет, братан, я же только добра желаю.
— Да.
Видно было, что Петькин обиделся, но всячески старался не показывать вида.
— Ладно. Ладно.
— Ну и ладно, — ответил Петькин.
— Да, да, ладно.
— Ладно.
Минут через двадцать Костя отправился назад удовлетворенный. Хотя, он ничего не сказал и даже не улыбнулся, ситуация его устраивала.
— Фантаст хренов, — размышлял он, — так тебе и надо.
Конечно, было совершенно очевидно, что камрад говорил в шутку.
Но….
Всегда есть но.
Он остановился у окна. Как будто что-то звало его — чтобы вот так — стоять, будто на вахте. На вахте окна поезда. И, хотя странные мысли больше его не тьревожили, он все же вспомнил то, о чем думал. Чтобы выгнать из головы дурное, Костя переключил сюжет воображения…. Цусима…. Нет, Саша — дурной какой-то. С одной стороны — умный, а с другой — много вот сейчас таких. Прыгают все время, прыгают. И — дело не в паркуре. Просто он все время чего-то прыгает и прыгает. И понять никак нельзя, чего же он хочет. Что же в итоге? Красный диплом? Да очень много ребят потянуло бы, если бы была мотивация. Но ведь любой спросит, и это будет верно:
