«Привет я помню твое стихотворение спасибо что хвалишь мое пение я помню ты писала в каждом человеке кто-то другой это правда меня звали бим можешь мне написать я тоже люблю волков».
Тереза раз за разом перечитывала послание, пытаясь сообразить, что к чему. Выходит, автор письма выкладывал свои творения на сайте «Поэзия» под ником Бим, и как раз из ее стихотворения Тереза позаимствовала цитату. Именем Юсефин она пользовалась и на форуме про волков, и на сайте «Поэзия», так что вычислить ее было несложно, когда она оставила свой адрес на форуме.
Пока вроде все понятно, но почему текст такой странный и что имеет в виду Бим, говоря «спасибо что хвалишь мое пение»? У Терезы имелась догадка, но это было бы просто невероятно. Она решила написать ответ, проигнорировав странности и поинтересовавшись у Бим, продолжает ли та писать стихи, ведь она сама забросила сочинительство.
Затем Тереза не отрываясь смотрела в экран, каждую минуту перепроверяя, не пришло ли ей письмо. Через десять минут в электронном ящике появилось новое послание.
«Когда меня зовут бим я стихи пишу когда меня зовут тора я пою когда меня зовут терез я ничего не делаю но меня еще зовут волк и я кусаюсь и меня зовут малышка которая сидит в комнате потому что большие люди хотят ее съесть как тебя зовут».
Тереза поверила.
Она поверила, что Терез и Тора Ларссон — один человек. Если бы Терез написала что-то вроде: «Привет! Мое настоящее имя — Тора Ларссон. Классно, что тебе понравилось, как я пела», Тереза бы засомневалась. Но все сходилось: космическая девочка, которую она увидела на телешоу, именно так и должна писать, именно так и должна разговаривать. И надо же: это невероятное существо ей пишет! Тереза приложила ладони к груди — сердце билось будто после марш-броска. Щеки девочки раскраснелись, а взмокшие пальцы скользили по клавишам, когда она принялась сочинять ответ.
«Успокойся, Тереза, ничего особенного в этом нет».
Написав пару строк, она их стерла и встала из-за компьютера. Будильник на прикроватной тумбочке показывал четверть первого ночи. Тереза пошла в ванную, в доме стояла тишина, и свет повсюду был выключен. Она долго простояла под душем, выключив горячую воду и позволив ледяным струям литься на нее. Одевшись, девочка снова натянула на голову желтую шапку и села к компьютеру. Пока ее не было, Терез написала ей еще одно письмо.
«как тебя зовут меня чаще всего Терез ты ведь маленькая а не большая как написано когда тебя зовут по-другому а я ужасно хитрая тогда ты не можешь мне писать пиши только если ты такая же маленькая и пиши сейчас потому что я скоро пойду спать».
На этот раз ладони Терезы были сухими и влажными, а пальцы парили над клавишами, когда она набирала текст письма:
«Привет, Терез, мое настоящее имя — Тереза, почти как твое. Мне четырнадцать, а тебе шестнадцать, верно? Я действительно думаю так, как написала на форуме про волков. Мне кажется, ты лучшая из всех участников „Стань звездой“. Очень странно сидеть и писать тебе тут, мне даже немного страшно. У тебя наверняка жизнь гораздо интереснее моей, поэтому не знаю, что тебе еще рассказать о себе. Мне всегда нравились волки, и я много о них знаю. Я много слушаю Bright Eyes и еще читаю стихи. А что ты делаешь, когда не поешь?»
Тереза не стала перечитывать написанное и сразу отправила. Если письмо глупое, ну и пусть. Через пять минут пришел ответ.
«мне четырнадцать лет как и тебе так что мы почти одинаковые и по имени и по возрасту но я не знаю где ставить точки когда пишешь ты можешь меня научить ничего интересного я не делаю и ты не бойся это мне надо бояться хотя сейчас мне совсем не страшно я почти ничем не занимаюсь но теперь я пойду спать а завтра будем снова переписываться».
Они одного возраста, и имена у них почти одинаковые. Терез и Тереза. Чудесно!
Я не могу ступать по земле
Без твоего воздуха в моих легких,
Я не могу держаться на ногах,
Если ты на меня не смотришь.
Без твоего дыхания
Я становлюсь прозрачным.
Kent. «Your Breaths»
1
Макс Хансен.
Если это имя о чем-нибудь вам говорит, вы либо увлекаетесь скандинавским кинематографом пятидесятых годов, либо работаете в сфере музыкальной индустрии. Родители Макса были родом из Дании. Своего единственного сына, появившегося на свет в пятьдесят девятом году, они назвали в честь датского актера, сыгравшего одну из главных ролей в фильме «Прекрасная Елена»[24]. Именно эту картину они посмотрели в кинотеатре на первом свидании.
Интересно было бы узнать побольше о детстве и юности Макса Хансена, чтобы понять, как сформировалась подобная личность, но данная задача — вне рамок нашего повествования. Довольно будет упомянуть, что семья Хансен переехала в Стокгольм, когда Максу исполнилось два года, что вырос он, считая себя шведом, и что одним октябрьским днем, спустя сорок пять лет после переезда в Швецию, он появляется в нашей истории. В молодости — в двадцать с хвостиком — Макс пробовал взобраться на музыкальный олимп, он пел в глэм-роковой группе под названием «Суп Кэмпбелла». В чарты это его не вывело, но он познакомился с более успешной музыкальной командой «Ультрабанни» и в результате череды случайностей стал их менеджером.
Когда группа «Ультрабанни» сошла на нет из-за творческого кризиса, поразившего автора их песен, Макс стал искать, кого бы еще вывести на первые места хит-парадов. Он обладал психологией победителя, крепким рукопожатием и умел важничать, как никто другой. Через несколько лет в его багаже собралась целая компания более или менее успешных подопечных. В середине восьмидесятых заведение «Кафе-опера» превратилось в своего рода молодежный клуб для всех, кто что-то представлял собой в сфере музыкальной индустрии или еще только планировал занять там свое место. Макс знаменитостью не был, но вращался в нужных кругах и умел завязать контакты, которые могли пригодиться впоследствии. Если многообещающему автору песен приспичило нюхнуть, Макс был не прочь угостить парня. Если в клуб заваливалась известная группа, на их столе волшебным образом появлялось ведро с шампанским. От кого? От Макса Хансена, он за тем столиком. Присаживайся к нам, друг! Как, говоришь, тебя зовут? Главное, создать себе имя.
Девчонок в клуб пускали только самых красивых. Они толпились у столиков, принимая вид светских львиц. Макс сразу выделял из толпы девиц с чересчур любопытным взглядом и дешевой сумочкой. Стоило чуть с ней поболтать, поздороваться при ней с кем-нибудь известным, и все — дамочка твоя. Дальше ведешь ее к себе — в двухкомнатную квартиру на улице Регерингсгатан[25], - хлоп, шлеп; благодарю, мэм, завтрак не включен. Рекорд Макса — тридцать девиц за месяц, но для этого ему пришлось ходить на охоту в ресторан «Риш» в те дни, когда «Кафе-опера» больше напоминала пустыню, чем ночной клуб.
Так все и продолжалось. У Макса имелось особое чутье касательно расстановки сил, которое было одновременно его благословением и его проклятием. Благословением — поскольку он всегда точно знал, на какую позицию может рассчитывать в той или иной группе. Проклятием — поскольку чутье неумолимо подсказывало ему, что он застрял где-то на вторых позициях. Еще один крошечный шаг, и он вырвется на самый верх.
Если бы речь действительно шла о крошечном шаге, его артисты, вероятно, оставались бы с ним, попортив ему нервы, но в итоге подняв вместе с собой в высшие сферы музыкальной индустрии. Дело обстояло иначе: если подопечным Макса удавалось раскрутиться, они уходили к другому менеджеру, едва дождавшись конца контракта.
Макс подписал пятилетний контракт с тогда никому не известной группой «Стормфронт» — сомнительная удача, но уже через год музыканты прославились, и деньги полились рекой. Однако они значительно подпортили репутацию Макса, всячески поливая его грязью и рассказывая всем подряд, что их менеджер — настоящий паразит. В итоге то, что должно было привести его к успеху, стало началом его падения.
Группа рассталась с Максом, на прощание помочившись на коврик у его входной двери. Теперь его ситуация коренным образом изменилась. Отныне работу он мог получить лишь у молодых артистов, которые еще ничего о нем не слышали. Или у тех, кто прекрасно знал его, но уже отчаялся сделать карьеру. Все-таки у Макса Хансена еще имелись кое-какие контакты.
В конце девяностых среди тех, кто имел отношение к шоубизнесу, ходила присказка, довольно точно описывавшая положение менеджера-неудачника: «Макс Хансен — твой последний шанс». Еще оставались авторы, продюсеры и представители записывающих компаний, к которым он мог обратиться, если у него что-нибудь наклевывалось, но все эти люди стояли на низшей ступени иерархии. Другими словами, веселые денечки Макса Хансена давно прошли.
