Вампирша с ужасным характером, вечным «бля» через запятую; никаких дамских воздушностей и жеманства. Но я хочу… ПРОСТО ЖУТКО ХОЧУ ЕЕ ТРАХНУТЬ. Клянусь сгоревшей церковью, была б моя воля – разложил бы Милену прямо сейчас, на танцполе. Тряся плечами, она задорно подмигивает; да, Милена знает, что я чувствую. Знает – и специально издевается надо мной. Тля ангельская. С осознанием сего факта меня накрывает депрессия: еще хуже, чем у альпа. Я тоже желаю осиновый кол в сердце. Почему бытие несправедливо? Такая классная баба – и не моя.
…Милена зажигает на танцполе вовсю, танцуя босиком. Что ж, придется залить горе новой порцией крови. Сгорбившись, я поворачиваюсь к баргерл за стойкой, дабы заказать выпивку… и глаз вдруг моргает. Соринка? О нет. Мое око ослепил отблеск от руки одного из танцующих. Какая-то тонкая металлическая палочка. Резко прищурившись, я различаю ствол пистолета.
…Да-да. Того самого пистолета.
Провал в памяти № 6 – Врата Сиррушей
…Стражу пришлось ненавязчиво удалить от дверей в сводчатых арках. Всех остальных людей – выгнать из тронного зала. Чего там: увели даже рабов с опахалами. «Не прикажет ли он перебить еще и мух?» – подумал Мардук, но не осмелился придать этой мысли звук. Царь ясно выразил свое желание: их разговор не должен быть подслушан даже краем чужого уха. Прошлой ночью, когда исцарапанный ветками, покрытый грязью и кровью Мардук рухнул на пороге его спальни, царь пережил немало грустных мгновений. Он беспокоился даже не за сына. Его волновали впечатления придворных, видевших Мардука в трусливом безумии. Ведь кто такой царь? Это твердыня, храбрый лев, любимец богов. А когда будущий повелитель половины мира носится по дворцу босой, в разодранной в клочья тунике, кричит о страшном чудовище… да какой же народ подчинится подобному владыке? Уже завтра на всех рынках Дильбата, что у Ворот смесительниц, и торговцы, и покупатели шепотом начнут судачить: царевич сошел с ума. Хулительные слова, будто извивающиеся черные аспиды, поползут из одной сточной канавы в другую, спариваясь в грязи, порождая на свет речистых ублюдков.
Очень плохо. Но даже если учесть все последствия поступка царевича, нельзя оставить без внимания и другое. Что-то ОЧЕНЬ сильно напугало Мардука в Мидийском саду – раз. Бесследно исчез новый начальник стражи Шамаш – два. Есть следы вмешательства кого-то со стороны – три. Конечно, кое-какие мысли объясняют природу дикого ночного происшествия. Но для приличия сперва нужно выслушать и царевича…
…Мардук преклонил колени в тени Дракона – седая прядь с его головы коснулась золотой лапы. Легкий ветер доносил из окна аромат садовых цветов, слышались отголоски смеха девушек в гареме: они веселились, плескаясь в водах мраморного бассейна. Цари Бавеля неспроста строили резиденции на реке – в залах из кирпича-сырца всегда было свежо, комнаты насквозь продувал прохладный ветерок. Лицо царевича покрыли красные пятна: его терзал стыд за недавнее поведение. Бегать по дворцу с криками, кататься по полу, рвать на себе одежду… да, придворные наверняка были удивлены. А ведь вряд ли кто-то из них, оказавшись на его месте, повел бы себя иначе. Но хуже другое. Как бы он ни убеждал окружающих в своей правоте – ЕМУ НИКТО НЕ ПОВЕРИТ.
Царь посмотрел на сына сверху вниз – сурово, без улыбки. Вот она, расплата. Он слишком баловал отпрыска и теперь вынужден страдать за это: плоть от его плоти и кровь от крови, Мардук вырос чрезвычайно изнеженным. Боги обожают играть с планами людей. Он мечтал, чтобы его сменил на троне безжалостный завоеватель, железной рукой дерущий налоги, разоблачающий заговоры, воздвигающий храмы в Эса-гиле… Спящий вполглаза, чтобы не задушили во сне. Но что он видит перед собой? Не воина в доспехах, но залитую благовониями садовую бабочку.
– Значит, ты утверждаешь следующее… – промолвил царь, запустив толстые пальцы в свитую колечками бороду. – Не далее как прошлой ночью начальник моей дворцовой стражи Шамаш зазвал тебя в Мидийский сад. Предложив жить вечно, он на твоих глазах обернулся демоном небывалой силы и возжаждал человеческой крови. Шамаш напал на тебя. В честной схватке ты заколол его десертным ножиком. После смерти труп охватило пламя. Надеюсь, я ничего не пропустил?
Мардук прерывисто вздохнул – набирая воздух в легкие, как перед погружением в воду. Издевательский тон и насмешка ранили сердце. Но ему ничего не оставалось, кроме как изо всех сил убеждать собеседника в своей правоте. Ведь если даже родной отец не в состоянии поверить… кто же тогда отнесется с уважением к его словам?
– Великий царь, – волнуясь, произнес он. – Клянусь всеми богами: я видел превращение Шамаша так же ясно, как вижу твое несравненное величие. Шамаш стал кошмарным чудищем… я и поныне содрогаюсь, вспоминая дикость его облика. Глаза помнят: демон перерезал себе горло, чтобы доказать свое бессмертие, мою кожу окропила настоящая кровь. Я не могу понять, почему он умер от удара десертного ножа. Но я до сих пор вдыхаю тот запах горящей плоти. Мною владеет замешательство, я сам жажду прояснить – что же случилось ночью? Шамаш долго считался моим близким другом: я ничуть не сомневаюсь – его телом овладели демоны.
Царь тяжело засопел. На запястьях звякнули золотые браслеты.
– Допустим, ты говоришь правду, Мардук… – кивнул он. – Каждый из нас знает, демоны существуют. Они охотятся за нашими душами: не исключено, что их невидимые воины присутствуют сейчас в этом зале, слушают наш с тобой разговор, смеясь и изрыгая из пастей смрадное пламя. Для того, чтобы боги успешно боролись со злом, мы возносим молитвы с помощью жрецов, возлагаем жертвы на алтари, не жалея ладана, золота и рабов, смиренно просим отразить атаки темных легионов. Демон мог принять вид Шамаша – человека, который тебе близок; умно, если он хочет овладеть тобой. Да, это возможно.
Царевич не верил своим ушам. Отец услышал его слова, отринул терзающие сомнения? Боги Эсагилы, наконец-то вы явили свою милость!
– Но тогда ответь мне… – вкрадчиво продолжал царь. – Ты кричал на весь дворец, будто узрел тело демона с волчьими лапами, корчившееся в пламени. Почему же тогда стража, обыскав каждый камешек среди террас, не обнаружила в саду НИЧЕГО, кроме ножика из серебра?
Мардук с тоской взглянул в сторону драконьей головы: на него тускло смотрели слепые глаза из желтого металла. Ответа у царевича не было. Действительно, от Шамаша остался лишь обугленный скелет. ОН САМ ЕГО ВИДЕЛ. Оскал черного черепа врезался в память, застряв там навсегда. Исчезновение костей из сада значит одно: скорее всего, У ДЕМОНА ВО ДВОРЦЕ ЕСТЬ СООБЩНИКИ. Обернувшись зверем, Ша-маш упоминал о таинственном Хозяине, которому обязан подчиниться Мардук. И вряд ли начальник стражи был единственным слугой неведомого Хозяина…
