Он стал заинтересованно следить за движениями руки женщины, особенно ее среднего пальца.
— Что? Нравится? — спросила она.
— Мгм…
Мышцы у него судорожно напряглись. «Полегче. Полегче».
— Хочешь тоже?
Он осторожно перевел дух.
— Может быть.
— В таком случае раздевайся.
Он не пошевелился, и она усмехнулась:
— Ты чего-то боишься? Уж не меня ли, своей жены?
«Если бы ты была моей женой, то уже ехала бы сейчас к нашей дочери». Эта мысль вызвала в нем негодование. Но он принудил себя сдержать всплеск злости, ибо глаза ее внимательно за ним наблюдали.
— Что? Раздумал?
— Нет.
— Ну так решайся поскорей. Или давай сюда ключи от машины. Ты не один на свете, я найду с кем развлечься.
Дэвид вздрогнул.
— Может, спустимся в студию? — предложил он.
— Куда?
— В мастерскую. Кажется, нам было там неплохо, помнишь?
Но волна безнадежности уже затапливала его. «Что из этого может выйти?» Он продолжал следить, как она садится на кровати и улыбается.
— Если настаиваешь, дорогой.
И тут улыбка с ее лица исчезла, будто ее стерли.
— Сегодня тебе придется хорошенько постараться. Она сбросила ноги с матраца, встала. Он обнял ее за плечи, когда она прижалась к нему. Тут же ее дыхание участилось, и она принялась влажно покусывать его ухо.
— Может, не стоит ждать? — спросила она.
— Нет, в студии будет лучше.
«Только бы не дрожал мой голос».
— Чем же? — В ее голосе появился поддразнивающий тон.
— Я тебе там скажу.
— Скажи сейчас. — Она потерлась о него. — А еще лучше — покажи.
Опять его охватила безнадежность. Где взять силы? Он резко отодвинулся от нее, подошел к прикроватному столику и выдвинул ящик. Коробочка с благовониями все еще лежала там.
— Можно будет зажечь вот это. — Дэвид старался говорить взволнованным голосом.
Он пристально глянул в лицо женщины, заинтересованный ее реакцией.
— Что это?
«Тебе это, черт возьми, известно!» — чуть не выкрикнул он и отвел глаза в сторону, чтобы себя не выдать.
— Ты разве забыла?
Она взяла коробочку из его рук и прочла надпись: «Amour Exotica».
— Ты согласна?
Она равнодушно пожала плечами.
— Зажигай.
Только не показать разочарования. Разыгрывая недоумение, он стал оглядываться по сторонам.
— Не знаешь, где эта штука?
— Какая еще штука?
— Ну, горелка для благовоний.
— Ох!
Если бы удалось заманить ее в ловушку, доказать, что она отлично знакома с этими благовониями. Он обернулся к женщине.
— Может, поищем вместе?
Ее усмешка ясно показывала, что она прекрасно понимает, что за игра ведется. Дэвид чуть было не вспылил, но вовремя сдержался. Может, ей и вправду незнакомы эти благовония. Он не должен дать сбить себя с толку.
— Надо везде посмотреть.
Уже пустившись на поиски, он продолжал краем глаза наблюдать за ее поведением, пытаясь убедить себя в том, что делает что-то важное. Мысленно вздрогнул, когда она приподняла кожаный верх сиденья около окна, заглянула внутрь и сказала:
— Здесь нет.
Голос ее был полон безразличия, и Дэвид понял, что шансов почти нет, если не удастся заинтересовать ее посильней. Проблема не так проста. Он старался не выдать своей озабоченности и медленно обходил гостиную, заглядывая в самые разные места. Приподнял сиденье около второго окна и с ужасом понял, что побежден. Горелка для розжига благовоний была тут. Невольно скривившись, он достал ее.
— Рада, что ты ее нашел.
Он с довольным видом кивнул и сказал:
— Теперь пошли в студию.
— Ты в самом деле хочешь?
По ее тону чувствовалось, что в данный момент ей это было безразлично.
«Только вызвав в ней похоть и страсть, я смогу, возможно, чего-нибудь добиться», — решительно подумал он. Когда тело возбуждено, разум слабеет и оказывается уязвимым. «Уж я-то это знаю», — с горечью добавил он про себя, а затем приблизился к ней и обнял.
— Еще как хочу, — произнес он.
Крепко поцеловав ее в губы, он прижался к ней и стал слегка тереться. И тут новое опасение неожиданно вспыхнуло в его мозгу. Что, если его разум ослабеет и окажется уязвимым? Он прислушался к себе, к ощущениям, бродившим в его теле. Прильнул щекой к ее лицу, крепче обнял, заставляя себя верить, что рядом с ним действительно Эллен, что это ее тело он сжимает сейчас в своих объятиях.
— Ты мне делаешь больно, — огрызнулась она.
Он отпустил ее и заглянул в лицо. «Господи, я же ничего не хочу», — с ужасом признался он себе.
— Не думаю, что ты окажешься на что-нибудь способен. — Она с отвращением смотрела прямо ему в глаза. — Дай ключи от машины, я лучше уж сама обеспечу себя всем необходимым.
Он окаменел от злости.
— Либо я, либо никто, — раздельно произнес он. — Никуда я тебя не выпущу.
Мгновение он ожидал, что вот сейчас она кинется на него, и приготовился к этой атаке.
Но ничего такого не случилось. Вместо этого она, к его удивлению, лишь бросила в его сторону недовольный взгляд и надула губы.
— Ну так пошевеливайся. Делай хоть что-нибудь.
Он с облегчением выдохнул, обхватил ее плечи и повлек по направлению к двери.
— Пойдем вниз, — пригласил он ее.
Она не ответила. «Все, тупик», — испуганно подумал Дэвид. Стоит ему почувствовать настоящее желание, пусть даже оно будет продиктовано необходимостью должным образом возбудить ее, как он потеряет контроль над собой и ничего не добьется. Если же он будет продолжать держать себя в руках, то она останется хозяйкой положения. Опять ему приходилось бороться с отчаянием. Но нельзя сдаться так просто. В голову пришла мысль обратиться к помощи священника, но вряд ли тот сумеет помочь. К тому же он не решился бы оставить ее еще раз одну, без присмотра. Еще менее того он был готов взять ее с собой, из страха, что она сумеет сбежать и исчезнет навсегда. Итак, выбора не было. Он должен делать то, что необходимо: прокладывать дорогу независимо от обстоятельств, сохраняя надежду на то, что они все-таки сложатся благоприятным для него образом.
— Ты будто замерзаешь, — нежно сказал он.
— Ничуть.
— Надела бы что-нибудь. Накинь хоть халат на плечи.
Ухмылка, которую она обратила к нему, и ее вульгарно раскрашенное лицо по-настоящему пугали его. Она почти теряла сходство с живым существом, теплым и отзывчивым, и казалась какой-то жуткой карикатурой на женщину. Пришлось отвести глаза. Он направился к двери, отпер ее, пытаясь вернуть себе самообладание. Он должен продолжать свое дело. Ради Эллен, его жены. Другого выхода нет.
