– Да что ты такое го…
– А я не люблю алчных женщин.
Она промолчала. За такие деньги уж можно стерпеть несколько последних колкостей.
Тут у нее глаза полезли на лоб: повоевав немного с кольцом, Джонатан протянул драгоценность ей.
– На, Агата. – Улыбка у него была лишь слегка издевательской. – Бери. Небольшой знак уважения с моей стороны. Нет, не благодари…
Он сделал слабый жест рукой и снова утонул в подушках.
– Ты все равно его сцапаешь, когда я умру – так что я отдаю тебе его сейчас, сам.
– Джонатан, я в самом деле понятия не имела…
– Кольцо теперь твое, – тихо промолвил Джонатан. – Оно немало помогло мне в жизни… даже очень помогло.
Его плечи затряслись от внезапного смеха.
Агата не могла отвести взгляд от перстня. Это на самом деле был не бриллиант: огромный розоватый кристалл, искрившийся даже в полумраке спальни, вставленный в массивную серебряную оправу с вырезанными на ней странными символами.
– Что ты имеешь в виду, Джонатан… помог тебе?
Кузен ее, казалось, не слышал. Взгляд его был устремлен в потолок, губы дрожали.
– Моя душа, – прошептал он едва слышно. – Боюсь, сделка была… недостаточно… справедливой.
– Что?
Ответа не последовало.
Агата посмотрела на него. Глаза Джонатана были закрыты.
Он не дышал.
Агата глубоко вздохнула и пошла к двери.
Уолтер Симмонс ждал ее в гостиной. Когда жена показалась из спальни, он виновато мигнул и попробовал спрятать сигару.
– Он умер, Уолтер. Слышишь – умер! Этот дом… его деньги… Всё наше!
Она так и сияла.
– Гм… что ж, отлично! – ответствовал Уолтер, хотя внутри его передернуло от бессердечия супруги.
Из кухни возник доктор, вооруженный подкожным шприцем.
– Что такое? Вы сказали, он…
– Мертв! – объявила с гордой улыбкой Агата.
Дом наконец-то принадлежит ей, со всеми потрохами! Можно не ждать, пока медицина завершит все необходимые формальности и благополучно освободит плацдарм.
Уолтер Симмонс услышал, как за врачом захлопнулась дверь, и невольно постыдился, что тому пришлось иметь дело с Агатой в теперешнем ее настроении.
– Уолтер!
Какой же у нее все-таки пронзительный голос…
– Да, дорогая?
Жена подозрительно принюхалась.
– Сигара! Сколько раз можно тебе повторять…
– Ну, прости, прости, – нервно сказал Уолтер.
– Ладно. Итак, что у нас есть? Гостиная… мерзкая старая халупа. Слишком мрачная. Повесим ситцевые шторы вместо этих жутких черных драпри. Тут все надо поменять, вообще все! Может, мы его вообще продадим… потом.
– Да, дорогая.
– Разумеется, ты бросишь свое бухгалтерское дело, – продолжала размышлять Агата. – Какое-то время мы, скорее всего, поживем тут…
Уолтер Симмонс смиренно кивнул. Все десять лет, прошедшие со времени их свадьбы, он вел положительно собачью жизнь. Сделай то. Подай это. Прекрати курить в комнате свои гадкие сигары, ты же знаешь, у меня астма. А теперь Агата заграбастает все деньги… Жизнь станет еще невыносимее.
Ее высокая громоздкая фигура металась из двери в дверь, что-то восклицая, распекая, критикуя, планируя… Уолтер вздохнул и потихоньку ускользнул в хозяйский кабинет.
Это была огромная темная комната с причудливыми картинами на стенах; в центре возвышалась пыльная громада письменного стола, заваленная горами книг.
Уолтер поглядел на книги. Они были старые и местами даже плесневелые. Некоторое время он завороженно таращился на них, потом взял одну, открыл и нахмурился.
– Греческая, – проворчал он с отвращением.
Ему хватило четырех лет греческого в колледже, благодарю покорно. Прищурившись, он попробовал разобрать хоть что-то в расползшихся по страницам черных строчках…
Уолтер Симмонс резко побледнел, со стуком захлопнул книгу и даже отскочил от стола. Там он постоял некоторое время, подозрительно потирая руки, словно к ним могла пристать какая-то зараза. Вскоре, однако, любопытство пересилило страх, и он сделал шаг обратно, пристально глядя на книгу, но, впрочем, не дотрагиваясь до нее. Шевеля губами, он попробовал разобрать выцветший темный шрифт на обложке.
– Нек… Некрономикон.
Он заморгал. Потом осторожно откинул обложку и воззрился на первую страницу.
Мелкими и четкими буквами на ней значилось:
«Перевод на греч. Абдула Альхазреда».
Дальше смотреть книгу Уолтер Симмонс не стал – вспомнил, что успел прочитать, и содрогнулся.
Он перевел взгляд на другие. Одна привлекла его внимание.
«De Vermis Mysteriis», Принн.
В середине в качестве закладки виднелся клочок белой бумаги. Уолтер храбро открыл книгу, нахмурился: она была на латыни, которую он знал весьма слабо – но на полях обнаружились карандашные переводы. На закладке было нацарапано:
Trans E103—
Не принимай даров ни от некроманта, ни от демона. Укради, купи, заслужи, но не бери ничего ни в дар, ни в наследство.
Слово «наследство» было обведено красным карандашом.
Уолтер Симмонс уставился на странные иероглифические значки прямо под абзацем и облизнул губы. Потом окинул взглядом темный кабинет – и быстро выбежал вон.
– УОЛТЕР!!
– Да, дорогая! – Отирая пот со лба, он вошел в гостиную.
Агата бросила на него свирепый взгляд.
– Я стараюсь, рассказываю тебе, как мы поменяем тут весь дизайн, потом оборачиваюсь – а тебя где-то носит! Отлично, просто отлично…
Она запнулась посреди фразы.
– Ты ничего не слышал?
Уолтер с трудом сглотнул.
– Нет, я…
Звук повторился – слабое треньканье дверного колокольчика.
Они с женой уставились друг на друга.
– Наверное, доктор, – фыркнула Агата, заглаживая назад выбившуюся прядь. – Небось уже позвонил в похоронное бюро, они приехали забрать тело.
Уолтер открыл дверь, близоруко прищурился… – и отступил. Незнакомец на крыльце поклонился. Он был высок и облачен в безупречный фрак и полосатые брюки. Уолтер зачарованно уставился на его рыжую бороду.
– Добрый день! – Визитер выпрямился и вступил в дом, одарив Агату обезоруживающей улыбкой.
Та подавила внезапно нахлынувшее дурное предчувствие.
– Что вам нужно?
– Мне-то? – незнакомец снова улыбнулся – странной, как показалось Уолтеру, улыбкой. – Я пришел справиться о Джонатане. Он…
– Мертв, – сообщила Агата. – Скончался десять минут назад.
– Какая жалость! Десять минут, говорите? Не ожидал, что он протянет так долго. Вышел за лимит времени на целых три часа. А, ну ладно. Суровый парень, этот наш Джонатан. Я… решил заглянуть, посмотреть, из-за чего вышла проволочка.
Одной рукой он при этом рассеянно оглаживал бороду.
Уолтер Симмонс отступил на шаг в холл. Что-то эдакое светилось в глазах у визитера, и ему это решительно не нравилось. И эта его манера разглядывать чужой дом – как-то слишком… оценивающе.
